— Ну, с богом и святым древом, зажигайте.
Пыхнула горелка, мэтр засек время, спросил:
— Останетесь, ваше высочество, или поедете? Судя по прежним опытам, ждать придется долго.
— Я не спешу. — Ларк пытался представить на месте опытного образца рабочий шар, способный поднять хотя бы одного наблюдателя. Судя по предварительным расчетам, объем будет больше раз в десять. Надо прикинуть, как быстро можно будет его подготовить в полевых условиях…
Граф фор Циррент знал, разумеется, что дело у «заговорщиков от науки» продвигается весьма неплохо, но в подробности не вникал: не до того было. И то, до применения новшества в полевых условиях еще ждать и ждать… Он лишь следил, чтобы безопасность и секретность небывалого предприятия оставались на должном уровне, да поставил надежного человека особо проверять качество доставляемых по заказам принца материалов.
Судя по количеству этих самых материалов, от пробных малых шаров уже перешли к образцам «в натуральную величину», а судя по тому, что охрана вокруг мастерской не замечала ничего необычайного, опыты Тила с невидимостью увенчались успехом по крайней мере, на неживых объектах. И вот последнее было уже интересно — в практическом плане куда интересней возможности подняться над землей на неуправляемом баллоне из дерева и парусины с горелкой в качестве движущей силы! По-хорошему, давно пора было выдернуть Тила из теплой компании принца Ларка, профессора Грожкобца и мастера Курба и напомнить, что невидимость остро требуется не только воздушному шару. Но отчего-то не хотелось. Возможно, в графе проснулась интуиция, до сих пор свойственная лишь женщинам семьи фор Циррент, а может, это его знание натуры человеческой подало вдруг голос? Граф уверен был, что бывшему ученику магистра Страунгера пойдет на пользу и внезапная увлеченность, и общество трех таких же увлеченных собратьев по… по исследованиям или по безумию? Или в данном случае — без разницы?
Да и Ларку не помешает маг не просто преданный, а вошедший в «ближний круг». Может, в конце концов, именно так и удастся переломить давнее противостояние короны и гильдии?
Чтобы окончательно прояснить для себя этот вопрос, граф выкроил — не без труда — свободные полдня и отправился в мастерскую. Доклады докладами, но самому посмотреть всегда надежнее.
Он был здесь всего-то дней десять назад, но в первый момент показалось, что заехал куда-то не туда. Выложенная толстыми досками приподнятая площадка сбоку от мастерской, на которую раньше, как помнил граф, сгружали все то, что боится воды или контакта с голой почвой, теперь была чисто выметена и расчерчена разноцветными линиями и пиктограммами — очевидно, именно здесь Тил обустроил для себя постоянную ритуальную площадку. Обойдя ее на приличном расстоянии, граф свернул на пустырь за зданием, на котором, вроде бы, и велись основные работы. Вокруг стояла тишина, снег чуть слышно скрипел под ногами, и снова, совершенно иррационально, показалось, что попал не по адресу, что здесь людей нет и давно уж не было… Граф резко мотнул головой и сжал кулак, активируя на полную мощность кольцо с заклятиями ментальной защиты и защиты от мороков.
Тишина рассыпалась острым звоном, затем сквозь звон пробились отдаленные голоса и едва слышимое басовитое гудение. Граф ускорил шаг, мысленно усмехнувшись: ай да Тил, не рассчитывает, значит, только на охрану Тайной Канцелярии, добавил и магической защиты, причем с ментальными штуками. Видна школа, что ни говори!
В следующий миг он сбился с шага и замер, не веря глазам. Посреди пустыря болталась чуть приподнятая над землей огромная корзина, увешанная по наружному краю мешками. Взгляд скользил снизу вверх: по толстому канату, привязанному к вбитому в землю крюку — к корзине, от мешков — на ровно гудящий язык пламени, выше — на узкую горловину шара, оплетенного крупноячеистой сетью, и еще выше — на сам шар, огромный, серебристо мерцающий, похожий на исполинскую дождевую каплю.
— Красиво, правда? — невесть как оказавшийся рядом Ларк улыбался гордо и счастливо. — Сейчас он держит вес трех взрослых мужчин. Вы вовремя, мы как раз собирались испытать его на подъеме.
— Почему такой цвет? — из всех рвавшихся на язык вопросов отчего-то первым выскочил самый глупый и неважный, чего с Варреном фор Циррентом не случалось уже, пожалуй, лет десять.
— Так это заклятие, — подтянулся к беседе Тил. Выглядел он довольным, как обожравшийся кот, и возбужденным, как игрок, поставивший на кон последнее — сочетание совершенно невероятное и даже дикое. — Вы, господин граф, сами поглядите, вот сейчас поднимется… Мастер, травите канат помалу!
Только сейчас граф заметил в корзине, за пламенем горелки, коренастую фигуру мастера Курба.
— Управление канатом мы решили сделать из корзины, — быстро пояснил Ларк. — Надежнее. Сверху все же обстановка видна, яснее, когда нужно срочно спускаться. Ничего сложного, обычный барабан с воротом.
Шар двигался вверх медленно, как всплывающая из глубин медуза. Оторвать от него взгляд граф решительно не мог: зрелище завораживало, наполняло странным восторгом — похожее испытал Варрен в далеком детстве, впервые увидев развернутые паруса уходящего в море фрегата. Серебристое мерцание усиливалось, и в какой-то неуловимый миг шар словно растворился в ясной небесной голубизне. Корзина еще несколько мгновений виднелась, поражая своей несуразностью и невозможностью, а потом незаметно расплылась, как расплывается комок глины в быстром течении реки.
— Все-таки невидимость? — моргнув несколько раз и убедившись, что по-прежнему видит лишь чистое небо, спросил граф. — Потрясающе!
— К сожалению, очень ограниченная невидимость, — вздохнул Тил; впрочем, сожаления в его голосе не было вовсе, а была лишь вполне заслуженная гордость. — Скорее, отвод глаз. Действует при взгляде с земли и только на объекты, находящиеся в небе. То есть, к примеру, можно будет обработать этими чарами паруса корабля, но не сам корабль.
— Невидимые или почти невидимые паруса? Полагаю, вы должны рассказать это адмиралу Гронтешу, он оценит.
Ларк сверкнул улыбкой:
— Я могу оценить с позиции сухопутного наблюдателя — это опасно! Такой корабль может подойти очень близко, прежде чем его заметят. А шар… Что ж, полагаю, от вражеских стрелков это защитит.
— А как же вы собираетесь принимать сигналы — от невидимки?
— Есть задумка, — неопределенно сказал Ларк. — Только нужно придумать, как обойти некоторые ограничения…
— А именно?
— Зеркала, — коротко сказал Ларк, как будто одним словом объяснил все. Впрочем… и в самом деле, если вспомнить идею мастера Курба с передачей сигналов зеркалами.
— Только днем и в солнечную погоду.
— Вот именно, граф… вот именно. Но мы еще думаем. Кстати, не желаете подняться? Знаете, лишь поглядев на землю с высоты, я в полной мере оценил то, что мы создали. Из всех идей Джегейль эта — самая… даже не знаю, наверное, воодушевляющая. Потрясающая. Невероятная!
Граф достал из кармана часы, щелкнул крышкой. Времени оставалось вполне достаточно, и почему бы не поучаствовать в числе первых в этом прекрасном безумстве? Не настолько уж он закостенел на кабинетной работе, чтобы разучиться рисковать и получать удовольствие от риска!
— Почту за честь, — он снова оглядел небо, ясное и чистое, свободное. — Но, скажу честно, я уже потрясен.
Ларк и Тил расплылись в очень похожих, широких и предвкушающих улыбках.
— Его высочество прав, господин граф, это нужно испытать самому.
— Да, граф, поверьте, оно того стоит!
— Верю, — усмехнулся фор Циррент, — верю. Но и проверить не откажусь, благо, вы уже предложили.
ГЛАВА 7, в которой Джегейль фор Циррент так и не познакомилась с новым верховным магистром, но вряд ли об этом пожалела
Насколько Женя успела понять еще до поездки, когда увлеченно рылась в графской библиотеке, проторенных путей из Андара в Тириссу было два.
Основной — через городок Кильнерен, расположившийся на самой границе с материковой частью Тириссы, если цель поездки лежала в этой самой материковой части, на западном побережье собственно Острова или же в принадлежащих «островному соседу» колониях. В Кильнерен сходились дороги от трех принадлежащих Тириссе материковых портов, а речной порт мог принимать мелкие морские суда, и, хотя сам городок был категорически провинциальным, поток идущих через него грузов и путешественников превращал его в важный стратегический пункт.
Второй путь вел в Дарценен — небольшой и не слишком удобно расположенный порт, откуда, тем не менее, было быстрее всего добраться до восточного побережья острова и до старой тирисской столицы.
Надо сказать, что определения «старая столица» и «новая столица» вызывали в Андаре отчетливый зубовный скрежет, настолько громкий, что его заметила без подсказок даже Женя. Материковая часть Тириссы появилась на картах при прадеде нынешнего короля, начавшись с отгрызенного у Андара куска побережья, и лишь с полсотни лет назад удалось остановить экспансию островитян, закрепив ее в нынешних границах. Что не помешало Тириссе демонстративно заложить новую столицу — Линд, доказывая всему миру незыблемость своего присутствия на материке. Эдакое «окно в Европу» на здешний лад.
Место выбрали с умом — в устье реки, на которой стоял Кильнерен, удачно вписавшись в традиционные торговые маршруты, а заодно намертво перекрывая, при необходимости, самый удобный путь из колоний в северные провинции Андара. Вникнув в это, Женя поняла, отчего ее новой родине так невыгодно ссориться с северным соседом и отчего Тайная Канцелярия уделяет куда больше внимания «дружественной» Тириссе, чем открыто враждебному Одару.
От Кильнерена до Линда было шесть дней по тракту или четыре по реке — это Женя помнила. Однако сейчас о водном пути речи не шло, и, право же, она решительно не понимала, зачем было вообще заезжать в Кильнерен. Полюбоваться на скованную льдом речную ширь? Или отведать знаменитого местного пива? Второй раз за это путешествие она по-настоящему злилась на свою охрану — знают ведь, что ей нужно спешить! Вон он, тракт, идет себе спокойно мимо города, время едва перевалило за полдень, а лейтенант отдал приказ свернуть и сообщил, что сейчас они направляются в лучшую городскую гостиницу! Чтобы «милая барышня фор Циррент» смогла как следует отдохнуть! Можно подумать, она просила об отдыхе?!