способствовало определению яда. Зато вкус фруктовых напитков запутывал и мешал определению вкусовых оттенков.
Закончив с последним блюдом, я повернулась к Валексу.
— Ты — негодяй. Они все отравлены. — Какая мерзкая шутка! — Мне следовало бы догадаться, что он может такое выкинуть.
— Ты уверена?
— Естественно. Я ни к чему не притронусь.
В глазах Валекса появился холодный блеск.
— Мне жаль, Элена, но ты не выдержала испытания.
Сердце у меня ушло в пятки. Скончавшаяся мышь воскресла и вновь принялась грызть мои внутренности. Я окинула взглядом стол. Что же я пропустила?
Ничего. Я была права. И пусть он попробует доказать, что я ошиблась.
— Здесь нет яда, — поднимая одну из чашек, промолвил он.
— Что ж, тогда выпей. — Я помнила эту чашку. В ней была ядовитая горечь.
Валекс с мгновение помедлил и сделал глоток. Я закусила губу. Может, я ошибалась? Может эта горечь была в соседней чашке? Не отводя от меня глаз, Валекс покатал во рту жидкость и выплюнул.
Я готова была подпрыгнуть и пуститься в пляс. Однако сдержалась и вместо этого спокойно произнесла:
— Ежевичный яд.
— Да, — кивнул Валекс, переводя взгляд с чашки на ряды тарелок с остывшей пищей.
— Я выдержала испытание?
Он кивнул с рассеянным видом, отнес чашку к своему столу, покачивая головой, взял какие-то бумаги и снова положил их на место.
— Мне бы следовало догадаться, что ты попытаешься обмануть меня.
Мой раздраженный тон заставил его снова посмотреть на меня, и я пожалела о том, что открыла рот.
— Ты так возбуждена. И это не связано с тестом. Объясни, в чем дело.
— Объяснить? А что тут еще объяснять? Может, ты можешь объяснить, зачем читал мой дневник! — не выдержала я.
— Твой дневник? — удивленно переспросил Валекс. — Я ничего не читал. А даже если бы и прочитал, то я имею на это право.
— С какой стати? — возмутилась я.
На лице Валекса появилось недоуменное выражение, он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, прежде чем обрел дар речи.
— Элена, ты призналась в убийстве. Тебя застали с окровавленным ножом над распростертым телом Рейяда. Я изучил твою биографию, пытаясь найти мотив, но мне так и не удалось это сделать. В твоих бумагах отмечено, лишь то, что ты отказалась отвечать на вопросы.
Валекс подошел ближе и понизил голос:
— А поскольку я не знаю, что заставило тебя убить Рейяда, я вполне могу ожидать, что ты снова совершишь убийство, и даже не могу догадаться, что тебя может подвигнуть к этому, Я предложил тебе должность дегустатора лишь потому, что обязан выполнять установления Кодекса поведения. — Он перевел дух и продолжил: — Ты будешь находиться в постоянной близости от командора. И я буду следить за тобой до тех пор, пока не смогу доверять тебе.
Весь мой гнев испарился. Почему я считала, что Валекс должен доверять мне, если я сама ему не доверяла?
— А как мне завоевать твое доверие? — взяв себя в руки, осведомилась я.
— Расскажи мне, зачем ты убила Рейяда?
— Ты еще не готов к тому, чтобы поверить мне.
Валекс отвел взгляд в сторону. А я прижала руку ко рту. Как это у меня вырвалось? Эта фраза предполагала, что когда-нибудь он станет готов к этому. Как я могла рассчитывать на такое?
— Ты права, — ответил Валекс.
Казалось, мы зашли в тупик.
— Я выдержала испытание и теперь хочу получить свое противоядие.
Валекс отмерил необходимую дозу и передал мне пипетку.
— Что теперь? — спросила я.
— Обед. И мы уже опаздываем. — Он повлек меня к двери, и я проглотила беловатую жидкость уже по дороге.
Когда мы приблизились к тронному залу, до нас донесся гул голосов, который эхом отдавался от сводов коридора. Оказалось, что шум был поднят двумя спорившими советниками командора, вокруг которых собралась целая толпа солдат и офицеров. Сам командор сидел, облокотившись на ближайший стол, и внимательно их слушал.
Спор шел о том, как наилучшим способом найти и поймать беглеца. Сидевшие справа утверждали, что для этого, необходимы крупные силы и поисковые собаки, а левая партия настаивала, что можно ограничиться несколькими смышлеными солдатами. Грубая сила против сообразительности.
Спору, хотя и велся он на повышенных тонах, недоставало страсти. И стражники, стоявшие по периметру зала, были спокойны. Догадываясь, что подобные распри были обычным делом, я задумалась, шла ли речь о реальном беглеце, или все это не более чем праздные предположения.
Валекс подошел к командору, а я остановилась за их спинами. Этот спор заставил меня поежиться, ибо, конечно же, я на миг вообразила себя тем самым преследуемым беглецом.
Я представила, как, задыхаясь, бегу по лесу, то и дело прислушиваясь к звукам погони, ибо вернуться в город у меня нет возможности, так как появление нового лица сразу насторожит патрульных, которые наперечет знают всех обитателей.
Дело в том, что все граждане Иксии занимались какой-то определенной деятельностью. После переворота появилась работа. Человек мог переехать в другой город или военный округ, но для этого были нужны особые документы. Для переезда требовалось одобрение надзирателя и подтверждение того, что на новом месте человеку будет предоставлена соответствующая должность. В отсутствие этих документов постороннего человека арестовывали. Временное пребывание в других округах допускалось, но опять-таки при наличии определенных документов, которые следовало предъявлять стражникам по приезде.
Работая в полной изоляции с Брэзеллом и Рейядом, я постоянно думала о побеге. Мысли о свободе помогали мне сохранить хоть какое-то самоуважение. Однако в отсутствие друзей и родственников за пределами особняка я могла надеяться лишь на то, что мне удастся пробраться к южным территориям, границы, которые неусыпно охранялись.
Я сочиняла изощренные истории о том, как пробираюсь в Ситию, где меня удочеряет бездетная семья и я влюбляюсь. Дешевая, сентиментальная ерунда, но это было единственным, что помогало мне держаться. Каждый день, когда начинались эксперименты, я сосредотачивала все свои помыслы на Ситии, представляя себе тепло и любовь, которые будут меня там окружать. И эти фантазии помогали вытерпеть все испытания Рейяда.
Но даже если бы мне тогда представилась возможность сбежать, не уверена, что я бы ею воспользовалась. Хотя я и не помнила своих настоящих родителей, в особняке у меня была своя семья — другие сироты, мои братья и сестры. Я вместе с ними училась и играла. Как я могла их бросить? Невозможно было себе представить, что Мей или Карра займут мое место.
Чтобы вернуться к действительности, вцепилась зубами в свой палец, сжимая до тех пор, пока не почувствовала во рту вкус крови. И, тем не менее, мне удалось улизнуть от Брэзелла. Он собирался уехать и вернуться через две недели с новой подопытной крысой. Кем бы она ни была, мне уже было ее жалко. Брэзелл был настоящим зверем. И ей были уготовлены ужасные страдания. Но, по крайней мере, я избавила ее от Рейяда. Я разжала зубы и взглянула на след укуса. Не слишком глубокий, значит, шрама не останется. И я осмотрела сеть полукруглых шрамов, которыми были покрыты мои пальцы и костяшки, а когда подняла голову, то поймала взгляд Валекса, устремленный на мои пальцы, так что мне пришлось смущенно убрать их за спину.
Наконец командор поднял руку, и в зале воцарилась тишина.
— Обе стороны, высказали вполне убедительные доводы, так что нам придется проверить их на практике. Составим из вас два отряда. А вы будете капитанами, — указывая на советников, добавил командор. — Наберите себе команды и составьте план операции. А Валекс предоставит вам беглеца из своих людей. У вас две недели на подготовку.
Командор встал и направился в свой кабинет. Мы с Валексом поспешили за ним, а шум в зале вновь усилился. Валекс закрыл за собой дверь.
— Тебя до сих пор тревожит бегство Маррока в Ситию? — осведомился он.
Командор нахмурился.
— Да. Грязное это дело — ловля беглецов. Маррок наверняка знал, что ты находишься в Восьмом округе. Тебе следует подготовить пару специалистов, которые могли бы тебя заменять.
Валекс взглянул на него, изобразив на лице неподдельный ужас.
— Но тогда я перестану быть незаменимым.
Легкая улыбка промелькнула на лице командора, прежде чем он заметил меня.
— Ну что ж, Валекс, ты не ошибся насчет этой особы. Она выдержала твое испытание. Иди сюда, — поворачиваясь ко мне, добавил он.
Несмотря на бешеное сердцебиение, я повиновалась.
— Будучи моим официальным дегустатором, ты должна появляться к моему завтраку. Я дам тебе свое ежедневное расписание, с тем чтобы ты присутствовала при каждой моей трапезе. И я не потерплю опозданий. Понятно?
— Да, господин.
Командор посмотрел на Валекса.
— Она выглядит слабенькой. Ты уверен, что у нее хватит сил?
— Да, господин.
Однако командора это явно не убедило. Он переводил взгляд своих золотистых глаз с Валекса на меня и обратно. И мне оставалось лишь надеяться, что он не пытается найти повод, чтобы отказаться от моих услуг.
— Ладно. И поскольку я пропустил обед, Валекс, надеюсь, ты присоединишься ко мне за ужином. А ты, Элена, приступишь к своим обязанностям дегустатора завтра утром.
— Да, господин, — ответили мы хором с Валексом, и командор сделал жест рукой, чтобы мы удалились.
Мы вернулись в кабинет Валекса, чтобы я могла забрать свой дневник и сменную униформу, и Валекс повел меня в свои жилые покои, которые располагались в центре замка.
Когда мы шли по главным коридорам, я заметила, что светлых участков на каменных стенах было больше, чем темных. Значит, отсюда было убрано огромное количество картин. Кроме того, с обеих сторон виднелись просторные безликие залы, которые были переоборудованы под казармы и служебные кабинеты.
И я подумала о том, что страсть к функциональности и отсутствию каких-либо украшений, присущая командору, лишила его замок души. Остались только мертвые камни, которые использовались в чисто утилитарных целях.