Рука в руке мы с отцом поднимаемся на холм, спешим на шум веселья. Я улыбаюсь, но в глубине души остается тревожное чувство, что отец не верит в мою способность не подвести, не разочаровать его.
Колония раскинулась на много миль, поэтому это единственный в году верный повод собраться всему населению Пяти Озер. Еще мы сходимся вместе, чтобы выслушать обращение наших вождей, но это случается нечасто. Наша колония с населением девятьсот с чем-то человек – одна из самых малочисленных и удаленных от Тозу-Сити, где заседает правительство Соединенного Содружества. Мы не заслуживаем пристального внимания, и большинство из нас это устраивает. Нам и так хорошо. Чужаков мы не сторонимся, но и не встречаем их с распростертыми объятиями. Пусть сперва убедят нас в своем дружелюбии!
Как ни велика площадь, она до отказа заполнена множеством празднично одетых людей. По краям площади теснятся лавки, торгующие свечами, выпечкой, обувью, предметами домашнего обихода. Когда начнется вручение дипломов, они закроются, а пока стараются привлечь побольше покупателей, людей, нечасто появляющихся в городе с целью что-то приобрести или обменять. Монета Соединенного Содружества в нашей колонии редкость, ею пользуются лишь те немногие, кто состоит на правительственной службе, как мой отец.
– Сия!
Мое внимание привлекает машущая рука – ко мне бросается Дейлин, моя лучшая подруга. С развевающимися светлыми волосами, в раздуваемом ветром розовом платье она расталкивает на бегу беседующих сограждан. В руке у нее рожок быстро тающего розового мороженого. Крепко обнимая меня, она тараторит:
– Представляешь, твой выпуск! С ума сойти! По такому случаю всем раздают бесплатное мороженое.
Я тоже обнимаю подругу, сторонясь при этом тающего мороженого. У мамы случится нервный припадок, если я посажу на свое новое платье пятно еще до начала церемонии.
– Я тоже схожу с ума. Ужас, до чего страшно!
Дейлин – единственная, с кем я поделилась опасениями за свое будущее в случае, если меня не отберут для Испытания. Оглядевшись, чтобы удостовериться, что нас никто не слышит, она отвечает:
– Мой отец слыхал, что сегодня ожидается выступление специального гостя.
На вручении дипломов всегда много ораторов. Выступят наши учителя, магистрат и прочее руководство Пяти Озер. Когда собирается вся колония, в темах для разговора не бывает недостатка. Так что «специальный гость» оставляет меня равнодушной, пока Дейлин не добавляет:
– Отец сказал, что это гость из Тозу.
Тут я обращаюсь в слух:
– Гость из Тозу?
В последний раз столичные чиновники посещали Пять Озер три года назад, когда умер наш прежний магистрат. Тогда к нам пожаловали двое мужчин и женщина с целью выбора нового руководителя колонии. Обычно Тозу-Сити сообщается с нами при помощи обращений и радиопереговоров с нашим магистратом.
– Так сказали моему отцу. – Дейлин слизывает с запястья талое мороженое. – Отец считает, что он явился, чтобы сопровождать кандидата на Испытание. Вдруг это будешь ты? – Она на мгновение грустнеет. – Как мне будет тебя недоставать!
Мы с Дейлин – ровесницы, родились с разницей всего в две недели и дружим с трехлетнего возраста. Родители отдали ее в школу как положено, в шесть лет. Мои же рискнули начать мое обучение с пяти, поэтому мы с ней попали в разные классы. Она скромнее, сообразительнее, мягче меня. Еще ей труднее заводить новых друзей, она всегда ждет, пока с ней заговорят. Если бы я не подбивала ее вступать в беседу за обедом и не спешить домой после уроков, то она ела бы одна, а потом возвращалась бы в унылый пустой дом, пока остальные веселятся возле школы. Ее мать погибла два года назад в аварии, а отец, вообще-то приятный человек, редко бывает дома, поэтому Дейлин приходится заниматься хозяйством в одиночку и мучиться воспоминаниями. В школе я стараюсь ее подбадривать, но порой она сильно тоскует. Боюсь, как бы тоска не поглотила ее целиком, когда рядом не окажется никого, чтобы ее развеселить.
Я снова сжимаю ее в объятиях и говорю:
– Каждый год кто-нибудь пускает слух про шишку из Тозу на нашем выпуске. – При этом я не могу не мечтать о том, чтобы в нынешнем году слух оправдался. Чтобы не отстать от Дейлин, я добавляю: – Для меня еще осталось мороженое?
Я ищу клубничное и заодно здороваюсь с другими подругами, многие из которых, как Дейлин, переходят в выпускной класс. Надеюсь, кто-нибудь из них возьмет ее под свое крылышко через несколько недель, когда начнется новый учебный год. Если этого не произойдет, я сама постараюсь облегчить Дейлин жизнь.
Мама машет мне рукой и хмурится. Мне приходится оставить улыбающуюся Дейлин с другими ученицами и бежать через площадь к фонтану, где меня ждет семья. Почти все встречные радостно меня приветствуют. Наша семья едва ли не каждый год меняет жилье, перебираясь в ту часть колонии, где, по мнению магистрата, мастерство отца нужнее всего. Из-за этих переездов трудно привязаться к дому, зато, в отличие от большинства земляков, знающих только своих соседей и бывших одноклассников, я знакома чуть ли не со всеми жителями колонии.
Дошколята, одетые в бледно-желтое и зеленое, танцуют вокруг круглого фонтана шириной в 12 футов и иногда брызгают друг в дружку водой. Но туда, где сидит мама, они не суются: она дает им понять выражением лица, что тому, кто ее обрызгает, не поздоровится. Кажется, меня тоже ждет выволочка – не знаю еще за что.
Она придирчиво меня рассматривает:
– Какая растрепанная! Чем ты занималась?
У меня очень непослушные волнистые волосы, хорошо еще, что не кудри. Я прошу постричь меня коротко, но мама твердит, что незамужней молодой женщине необходимо ходить с аккуратными длинными волосами. Я бы охотно согласилась, будь моя прическа аккуратной.
Барабанная дробь и звуки труб заставляют маму оставить в покое мои волосы. У меня замирает сердце. Пора занять свое место в строю. Сейчас начнется вручение дипломов.
Отец и братья отделяются от толпы и по очереди обнимают меня, потом я тороплюсь к помосту, на котором нам, выпускникам, предстоит простоять всю церемонию. Говорят, легче отучиться одиннадцать лет в школе, чем продержаться два с лишним часа, прощаясь с ней. Надеюсь, это шутка.
Мы выстраиваемся, как нам показывают, в глубине сцены – мальчики сзади, девочки впереди. Это хорошо – будь все наоборот, я бы ничего не увидела. Мои братья унаследовали у отца и матери высокий рост, а я пошла в кого-то из представителей прежних поколений. Во мне всего пять футов два дюйма, я ниже всех девочек в нашем классе.
Мисс Йорген, учительница, никак не успокоится, строя нас. По меньшей мере десяток раз она напоминает нам, чтобы мы не забывали улыбаться, стояли прямо и ели глазами собравшихся. Это ее первый выпуск в колонии Пять Озер, и она, ясное дело, нервничает. Наконец, удовлетворенная нашей выправкой, она занимает свое место на середине сцены. Снова барабанят барабаны и трубят трубы. Магистрат Оуэнс появляется в дверях своего дома – единственного трехэтажного дома на площади – и шагает сквозь толпу. Это крепкая седая женщина с морщинистым лицом. Ее красное платье темнее, чем у остальных, с оттенком ржавчины. Подойдя к трибуне, она наклоняется к микрофону, который должен разнести ее голос на всю площадь, и провозглашает:
– Счастливого выпуска!
Мы хором повторяем эти слова, несколько человек хлопают в ладоши. Магистрат Оуэнс ждет, пока на площади установится тишина, и продолжает:
– Вручение дипломов об окончании школы – волнующий момент для всех нас, но больше всего волнуются выпускники у меня за спиной. Завтра они станут желанным пополнением среди трудящихся нашей колонии. Двадцать пять лет назад правительство Соединенного Содружества решило отправить сюда сто пятьдесят мужчин, женщин и детей. Они создали колонию Пять Озер в надежде, что наш упорный труд возродит обезображенный край, некогда покрытый густыми лесами и тучными полями. Колония носит название Пять Озер в память о Великих Озерах. Все мы вместе стараемся вернуть им былое величие. Чтобы мечта стала явью, нам требуются руки каждого члена сообщества. Мы счастливы, что этот выпуск добавляет в наши ряды еще четырнадцать человек. С каждым нашим шагом вперед растет потребность в рабочих руках, без которых невозможен прогресс. Поверьте, новые работники нужны всегда. Знаю, что многие из вас еще не решили, чем займутся во взрослой жизни, но все мы с благодарностью примем любой ваш вклад в общее дело в предстоящие годы.
Толпа аплодирует. Я трепещу от волнения. Магистрат Оуэнс объявляет:
– А теперь – Выпускной Парад!
Я закусываю губу, чтобы не дрожала, когда барабаны и трубы начинают играть марш. Глаза щиплет, их на мгновение застилают слезы, и я перестаю видеть своих одноклассников, которых с завтрашнего дня придется называть бывшими. Каждый год ученики школы маршируют по площади под аплодисменты зрителей. Перед каждым классом двое учеников несут плакат с перечислением дисциплин, изученных в прошедшем учебном году. После церемонии плакаты вывешивают на площади, и жители решают голосованием, какой из них лучший. Взрослые часто заключают пари. Я как выпускница впервые не участвую в параде. Меня больно ранит мысль, что мои парады уже позади.
Возглавляет парад младший класс, за ним следует второй и так далее. Они маршируют под барабаны вокруг фонтана и переходят в сектор слева, огражденный канатами. Когда все десять классов выстраиваются перед сценой, судья Оуэнс рассказывает про новую транспортную систему, уже связавшую Тозу-Сити с десятью колониями. В конце концов не останется колонии, в которую не ходили бы поезда. Мне со сцены видно, как радостно встречают слушатели это сообщение. Закончив с новостями Соединенного Содружества, судья Оуэнс передает слово ответственным за водоснабжение, электроэнергию, земледелие и другие проекты. Все это растягивается более чем на час. Звучат напоминания о необходимости экономить воду, призывы к добровольцам принять участие в строительстве жилья для молодоженов. Даже мой отец выступает – сообщает о новом, более устойчивом сорте картофеля, выведенном его бригадой.