— Его содержанка от меня сбежала, он мне должен за неё, — пожал плечами Фердинанд I.
— Это ты ему за неё должен, а не он тебе! Забыл, как подписал договор о сумме выплат ей, если преждевременно завершатся отношения, по вине одной из сторон? Ты если плохо читал, что подписывал, то я это сделала внимательно и предупреждала тебя, что насилие и причинение вреда, были там прописаны одним из главных пунктов. Так что ты должен ему золото, а не он тебе!
— Пусть ждёт! Я сказал! — Фердинанд был не тем человеком, которого можно было просто продавить. Королева же, всплеснув руками, направилась к себе, чтобы переодеться и самой поехать на встречу с гостем, пока действительно всё не вышло из-под контроля.
— Синьор Иньиго! Граф Аликанте! — голоса людей скандировали моё имя, а я, лёжа на руках леса человеческих рук, просто перемещался таким экстравагантным образом из одной церкви в другую, где десятками и сотнями заключались браки, священники сбивались с ног от количества желающих срочно повенчаться, поскольку их торопили родители жениха и невесты одновременно. Первые хотели получить как можно быстрее двадцать пять флоринов, целое состояние для бедных людей, а вторые побыстрее сбагрить дочь на руки мужа. Так что поскольку интересы всех совпадали, то количество проводимых свадеб за последние несколько дней, когда стало известно о том, что я выплачиваю тысяче пар приданное, взлетело до невиданных высот.
А уж когда в город стали прибывать артисты и циркачи, тут же разворачивающие бесплатные представления для всех желающих, плюс к этому бесплатная еда и вино, всё это вознесло меня в глазах жителей Неаполя точно выше собственного короля. Бенедетто оказался прав, короля не сильно любили, как дворяне, так и простой народ, поскольку он тратил деньги только на себя, а не на жителей города, и я оказался тем камушком, который столкнул гору. Даже назло королю, все сейчас в прямом виде носили меня только на руках, поскольку город не работал, а исключительно праздновал.
Доехав на руках людей до очередного десятка брачующихся, я всех благословил, выдал приданое семьям женихов и тут зашелестели голоса людей, привлекая ко мне внимание.
— Королева! Королева!
Повернувшись, я и правда увидел, что Изабеллу де Клермон, пешком, поскольку никакая повозка не проехала бы по забитым народом улицам города, в окружении всего лишь трёх фрейлин и трёх стражников, появилась на пороге церкви, откуда я выходил.
— Ваше высочество, — я поклонился королеве, следуя всем правилам этикета, — какая неожиданная встреча.
— Граф, — ласково улыбнулась мне она, — мы с королём вот уже несколько дней ждём, когда вы запросите у нас аудиенции, а вас всё нет и нет.
— О, Ваше высочество, — вежливо поклонился я ей, — я слышал, что Его высочество занемог, так что решил дождаться, когда он поправится.
— Да? Кто же вам сказал об этом? — удивилась Изабелла.
— Граф Сергио Латаса, — снова склонился я, — он сказал, что немощь Его высочества не позволяла принять его нескольких месяцев.
— У графа устаревшие сведения, — королева прекрасно поняла мой скрытый намёк, — Его высочество идёт на поправку, поэтому приглашает вас посетить его завтра в полдень.
— Слава богу, — я облегчённо вздохнул и перекрестился, — конечно я буду, это такая честь для меня! Передавайте от меня Его высочеству всяческие слова о выздоровлении и что я помолюсь сегодня о его здоровье.
— Всенепременно граф, — сквозь зубы ответила мне королева и повернувшись, пошла на выход. Народ перед ней расступался, но все взгляды были устремлены только на меня.
— Друзья мои! — я обратился к гражданам Неаполя, — а мы пойдём к следующим счастливцам и пусть господь принесёт им счастье!
Толпа радостно заорала, заулюлюкала и меня словно пушинку, подхватили сотни рук и передавая друг дружке, понесли к следующей церкви, где были готовы следующие пары.
Отпустили меня только ближе к ночи, и я заверил счастливых людей, что завтра с утра, мы продолжим это крайне весёлое занятие. Мой организатор праздника был на высоте, я просто поражался его организаторским способностям и как быстро он мобилизовал своих знакомых, приятелей, родственников, чтобы всё это устроить. Разумеется, я ему сказал, что работа каждого из его помощников будет хорошо оплачена.
Опустошённый, уставший, но довольный, я вернулся в дом маркиза де Орена, который с огромной радостью приютил меня на время моего пребывания в городе.
— Ну вот Сергио, а ты говорил месяц буду ждать, — упал я в кресло, и кратко поведал ему и хозяину дома о своей встрече с королевой.
— Иньиго, — граф крайне скептически на меня посмотрел, — у меня нет столько денег, чтобы королева сама бегала за мной по городу.
— Ой, не преувеличивай, — отмахнулся я, но в разговор вмешался хозяин дома, который был наверно вторым самым счастливым человеком в мире, после меня, конечно. Столько известности ему, моё нахождение в его доме, ничего и никогда не приносило.
— Иньиго, Сергио прав, — покачал маркиз головой, — чем дольше Его высочество затягивает встречу, чем больше он становится смешон в глазах всех. Вы, не Сергио, которого он мог под любыми предлогами не принимать. Сейчас вы любимец толпы и это поняла даже королева, найдя вас и пригласив во дворец.
— Думаете вряд ли это бы инициатива самого Фердинанда? — задумался я над его словами.
— Определённо нет, королева умная женщина, поняла возможные проблемы раньше него, — вздохнул дворянин, — завтра посмотрим, что вам скажет король.
— Эх, жаль дедушка не дожил до этого момента, — вздохнул я, — он бы точно порадовался за меня.
Оба мужчины перекрестились и с грустью выразили мне свои соболезнования.
Помятый множеством человеческих рук, поскольку всё утро я занимался свадьбами и раздачей приданного, я прибыл к королевскому дворцу на руках народа, словно какой-то древнегреческий герой.
У стражи были круглые глаза и изумлённый вид, когда люди спустили меня на землю и я повернулся к ним и заверил, что они могут идти развлекаться и пить за меня вино, но с условием, чтобы кричали здравницу королю и королеве тоже. Народ нехотя послушался и пошёл обратно в город, а ко мне подошли запыхавшиеся наёмники и Сергио. Почти сразу вышел управляющий дворцовыми делами и пригласил нас пройти внутрь.
— Я смотрю ты начинаешь привыкать, перемещаться таким странным образом, — тихо сказал Сергио, пока мы шли по коридорам дворца, где было не очень много придворных, но все, кто там был, до единого замолкали при нашем приближении и смотрели только на меня.
— Да нет Сергио, — я пожал плечами, — я ведь знаю как мимолётна человеческая любовь. Среди тех, кто меня сегодня носит на руках, большинство при моём первом приезде в город, считали меня демоном, плевались и оскорбляли, заставив прилюдно раздеться. Так что мой ответ тебе — нет, я не привыкну к этому, поскольку прекрасно помню, как ко мне относились в Неаполе раньше. Вроде бы меня даже звали «демоном несчастья»? Как-то так.
— Ты ничего не подаришь королю? Ты вроде бы всегда являешься с подарками? — сменил он тему.
— Сегодня я для него сам как подарок, — я был беспечен, — мне не понравилось Сергио, как он встретил тебя, и как хочет спрыгнуть с темы со мной.
— Он король, Иньиго, не забывай об этом! — напомнил он мне, — и им останется, вне зависимости от того, как ты к этому относишься.
Признавая его правоту, я поморщился.
— Сеньор Альваро, есть у нас что-нибудь? — повернулся я к своему управляющему, который сопровождал нас со шкатулкой денег под мышкой.
— Ну если только два браслета и перстень, которые вы купили себе позавчера, синьор Иньиго, — извинился тот, — я за этой суетой забыл их выложить.
— Они в шкатулке? — я показал на вещь в его руках.
Сеньор Альваро кивнул.
— Сколько там осталось золота?
— Думаю примерно тысячи три, вряд ли больше, — заверил меня он.
— Ну вот подарим всю шкатулку целиком, — решил я, обращаясь к графу, — лучше, чем ничего.
Сергио осуждающе на меня посмотрел, но промолчал.
Я же, как бы мне ни хотелось поиздеваться над Ферранте, с трудом взял себя в руки. Всё же Сергио был прав и успех вскружил мне голову, так что я даже немного оторвался от земли. Хорошо ещё что рядом было кому вернуть меня на грешную земную твердь.
Собравшись и спрятав улыбку, в тронный зал я заходил уже с низкими поклонами, просящим выражением лица и потоком льстивых фраз. От подобной моей трансформации оторопел даже сам граф Латаса, изумлённо смотря за тем, как я унижаюсь и льщу королю, которого ещё минуту назад ни во что не ставил.
— Ваше высочество, как я рад вас видеть! — когда меня и графа представили королю, я стал низко кланяться, — кто бы мог подумать, что когда мы с вами только познакомились, вы так быстро станете таким прекрасным правителем! Ваш народ так вас обожает Ваше высочество, я каждый день только и слышу на улицах Неаполя о том, какой у королевства мудрый и грозный правитель.
Королева, сидящая рядом с Фердинандом, была не меньше Сергио удивлена, моим поведением, изумление было прямо написано на её лице, сам же король под потоком моей лести тоже стал меняться. Недовольное лицо с насупленными бровями стало разглаживаться, и он снисходительно посмотрел на королеву, а затем обратился ко мне.
— Мы тоже граф, рады вас видеть, — милостиво сказал он, — как жаль, что ваши дела в Риме не позволили вам посетить нашу коронацию, которой вы весьма поспособствовали.
— Ваше высочество, как могло быть иначе! — всплеснул я руками, — вы сын моего друга и великого короля Альфонсо, упокой господь его душу.
Тут я истово три раза перекрестился и продолжил.
— Я не мог не помочь его любимому сыну занять причитающееся ему место.
— Благодарим вас граф, мы тоже так считаем, — на лице Ферранте появилась первая довольная улыбка.
— Позвольте преподнести вам небольшой подарок, Ваше высочество, — я показал на шкатулку, — понимаю, что подобные мелочи вам наверняка уже приелись, но зато это от чистого сердца.