— Всё верно, ваше преосвященство, — поклонился я ему, — лучше всего чтобы все верфи Генуи работали только на меня. Чем быстрее вы построите мне корабли, тем больше я вам буду должен, отдавая равными частями каждый месяц, до тех пор, пока полностью не рассчитаюсь. Залогом же моим словам, будут доходы с моего маркизата и графства, а вы сможете переключиться на других заказчиков, получая при этом всё время стабильный заработок от меня, в виде погашения долга.
По лицам всех присутствующих было видно, что само предложение моё им очень нравится, не нравится только то, с кем ради этого придётся иметь дела. Но тут уже я предоставил им самим решать, что для них важнее принципы или деньги. Сам я не сомневался, что победит в конце концов жадность и оказался прав.
— Если мести французов не последует за то, что мы свергнем их власть, — задумчиво произнёс Просперо Адорно, — то я не против договариваться.
— Я тоже, — вздохнул архиепископ.
— Тогда сеньоры, мой дом в вашем распоряжении, — широко улыбнулся я, раскрывая руки, — всё что угодно, только попросите.
Переговоры затянулись на четыре часа, но поскольку денег хотелось всем, то мы договорились и подписали предварительный договор о строительстве пятидесяти трёх кораблей с возможностью увеличения этого числа, с рассрочкой платежей по ним каждый квартал в течение семи лет, а также залогом за всё это, если со мной не дай бог конечно, что-то случится.
— То, что не войдёт в официальный договор, — кивнул довольно Просперо Адорно, — мы обсудим уже более широким кругом, где ваше сиятельство уже может не присутствовать, поскольку это будут уже дела внутри семей Генуи.
— Синьоры! — ахнул я, — я ни в коей мере не претендую на власть или свободу Генуи, наоборот, хочу, чтобы она стала снова великой! Так что вопрос выбора Совета Капитанов, распределение власти и прочего, полностью в руках великих семей!
— Мы понимаем это и благодарны вам, ваше сиятельство, — склонил голову Просперо Адорно.
На этом наши тайные посиделки были окончены, и все встали, чтобы разойтись.
— Ваше сиятельство, а можно обсудить с вами личный вопрос? — неожиданно ко мне повернулся мужчина, и поскольку все остановились, он их заверил.
— Это личный вопрос, касающийся моей семьи сеньоры, не волнуйтесь, я не буду обсуждать с маркизом ничего более этого.
Удовлетворившись его ответом все просились со мной, а Джан Луиджи Фиески остался.
— Слушаю вас, синьор Фиески, — пригласил я его сесть.
— Я понимаю, дело весьма щепетильное ваше сиятельство, — он явно лишь делал вид, что был смущён.
— Синьор Фиески, — я приветливо улыбался ему, — я не ханжа или зазнайка, так что можете со мной говорить свободно.
— Тогда спрошу вас прямо, вам ведь понравилось моя дочь Жюльетта? — наконец разродился он.
Моё сердце бешено застучало, поскольку я думал о девушке и не один раз.
— Она была весьма мила со мной синьор Фиески, я даже позволил себе отправить ей подарок, — я остался внешне спокоен.
— Да, мы его получили и благодарны вам, — кивнул он, — так что тогда мой вопрос не должен показаться вам странным. Я слышал, что вы выдали свою содержанку замуж, за весьма достойного рыцаря.
— Это так синьор Фиески, — притворно вздохнул я, — что делать, девушки взрослеют, им нужно строить свои семьи.
— Может быть тогда вы возьмёте себе Жюльетту в качестве своей новой содержанки? — огорошил он меня вопросом, — она не прихотлива, мало ест и знает всё, что положено знать девушке её возраста для ведения хозяйства.
Если бы он сейчас мне предложил продать одну из монет, которые я ищу, я был бы и то менее удивлён произошедшим. То есть человек, по факту сейчас продавал мне свою дочь. Уроду. Карлику. Свою дочь. Просто за деньги.
Я тяжело вздохнул.
— Мы с вами деловые люди, синьор Фиески, — через силу я мило ему улыбнулся, — такое щедрое предложение наверняка не бесплатно и признаюсь, что Жюльетта мне симпатична, к тому же сейчас меня и правда некому будет одевать. Камилла выходит замуж уже через пару дней.
— Я это понимаю, ваше сиятельство, — широко улыбнулся он, думая, что встретил во мне родственную душу, — поэтому Жюльетта станет вашей содержанкой, а вы её опекуном, взамен на то, что вы предоставите остальным моим двум дочерям приданое в размере пяти тысяч флоринов.
Мужчина даже замер, явно переживая, что не перегнул ли он палку с такими запросами, сумма всё же была гигантской.
— Синьор Фиески, — улыбнулся я ему, — прошу вас самому заняться всеми необходимыми формальностями по оформлению опекунства и прочего. А чтобы вы видели мою серьёзность в этом деле…
Я позвал Марту, чтобы та принесла письменные принадлежности и выписал вексель мужчине сразу на пять тысяч.
— Синьор Фиески, — я протянул его изумлённому мужчине, — как вы видите, я человек слова.
— В этом ни у кого нет сомнений, ваше сиятельство, — он схватился за бумагу двумя руками, и едва ли носом всё просмотрел, чтобы удостовериться в подлинности векселя.
— Тогда жду Жюльетту, у себя, синьор Фиески, — улыбнулся я, видя его реакцию.
Он поклонился.
— Всё сделаю, как можно быстрее, ваше сиятельство, — низко поклонился он мне и простился.
Он ушёл, я остался офигевать с человеческой жадности и готовности продать собственного ребёнка за деньги, хотя Фиески были далеко не бедной семьёй, как где-то через полчаса ко мне заглянул смущённый Ханс.
— Сеньор Иньиго, к вам гостья. Пригласить? — поинтересовался он.
— Я не сильно хочу кого-то видеть, — я всё ещё был под негативным впечатлением от прошлой встречи.
— Поверьте мне, сеньор Иньиго, эту гостью вы точно захотите увидеть, — подмигнул мне он и сам решил, — сейчас я её позову.
Оставив меня удивляться его самоволию, я вскоре лицезрел, как кого-то небольшого роста, закутанного в большой плащ не по размеру, завели в мою комнату и этот некто, скидывая с себя накидку, с рёвом упал на колени и пополз ко мне, протягивая в мольбе руки. Нужно ли говорить, что этой самой гостьей, которую Ханс решил привести ко мне без моего согласия, была та, о которой мы недавно говорили с её отцом.
С трудом понимая то, что она пыталась сквозь потоки слёз и рыдания мне сказать, я наконец смог разобрать, что она просит отказать её отцу в том, чтобы забрать её от него, причём причиной этого является то, что без неё, её брат точно умрёт один, поскольку он никому не нужен и только забота сестры не даёт ему наложить на себя руки.
В этот самый момент, смотря как молодая, красивая девушка стоит передо мной на коленях, а моё сердце при этом едва не выпрыгивает из груди я впервые понял, какую огромную власть имеют над людьми деньги. Ведь её отец наверняка знал об этом, продавая мне её, так что мой ответ мог быть в данной ситуации только один.
— Я не возьму обратно своё слово, — спокойно сказал я, а видя, что она готова была начать целовать мне ноги и умолять, я остановил её жестом.
— Камилла! — позвал я и когда девушка быстро явилась, я приказал ей.
— Вернись вместе с Жюльеттой в дом сеньора Фиески, скажи ему, что я готов забрать себе и его сына-инвалида, если он конечно хочет, — приказал я, — если согласится, то забирай обоих, вещи можешь не брать кроме самого необходимого, и возвращайтесь обратно.
— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — низко поклонилась мне девушка, на пальце которой виднелось помолвочное кольцо.
Жюльетта, сидящая на коленях, смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Вы возьмёте вместе со мной и Марка? Правда? Поклянитесь именем Бога! — нервно затараторила она.
— Камилла займись ею, — вздохнул я, — особенно её образованием.
— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — улыбнулась девушка, и потянув за руку, подняла Жюльетту с пола и с силой увела за собой.
Когда все ушли, ко мне заглянул Ханс.
— Ну что сеньор Иньиго? Я угадал, пропустив её? — с улыбкой поинтересовался он у меня.
— Сам видишь, — развёл я руками по сторонам, — у меня теперь содержанка, которую я не искал, да ещё и с братом-инвалидом в придачу.
— Тогда зачем вам эти проблемы, сеньор Иньиго? — удивился он, — отказали бы ей и всё.
Вопрос был очень хороший, так что даже я задумался. Почесал затылок, но внятного ответа так и не появилось.
— Пусть причиной будет христианское милосердие, — наконец я сказал хоть что-то, — минус один грех с меня в Чистилище.
Наёмник крайне скептически на меня посмотрел.
— Ну если только так, сеньор Иньиго. Ну если только это.
Глава 29
Узнав, что у них забирают ещё и инвалида, который сам не мог даже ходить, причём ничего за это не требуя взамен, Камилле не только тут же выдали его самого с вещами, но и ещё наняли повозку, чтобы она с Жюльеттой и со старшим на пару лет её братом, как можно быстрее убирались с глаз долой.
Едя вместе с грустными братом и сестрой, Камилла покачала головой. Сеньор Иньиго точно ударился обо что-то головой, приняв на себя подобной клубок проблем. И это ещё Паула не видела новую девушку, которая была словно фарфоровая куколка, чудо как хороша собой, если бы не загар, который покрывал её руки и лицо.
— Правила дома крайне просты, — наконец она решила их ввести в курс дела, — вы напрямую не обращаетесь к маркизу, ничего у него не спрашиваете и не просите. Для этого есть я, Марта, Ханс, ну или управляющие, которые сейчас отсутствуют. Есть ещё Паула и Бернард, но с ними вы тоже познакомитесь позже. Это понятно? Все вопросы, только через нас.
— Понятно синьора, — кивнула девушка, а парень не стал ничего говорить, лишь кивнул.
— Насколько ты несамостоятелен? — Камилла спросила его прямо, и тот поджал губы.
— Марк не может ходить, но руки у него работают, — ответила за него Жюльетта.
— Я спросила не тебя, — взгляд Камиллы потемнел, — поэтому помолчи.
Парень решил взбрыкнуть и резко ответил.
— Это не ваше дело, мы будем подчиняться только маркизу.
Ехавший на лошади рядом с повозкой Ханс слышал весь разговор, так что Камилла даже не успела открыть рот, как он скомандовал.