Я вернулся в спальню, улегся и притянул Лив к себе под бок. Девушка сонно вздохнула и обвила меня рукой. Я закрыл глаза и погладил тонкие пальцы.
Надо бы кольцо купить. И правда, кто воспринимает всерьез предложения без кольца?..
Утро привычно началось с будильника.
А вот сонные объятия и поцелуи были непривычным, но дивно приятным продолжением. У кого-то правда отказывались открываться глаза и было тяжело не смеяться, глядя как она честно пытается.
— Еще рано, спи, — я поцеловал Лив в нос, и она смешно сморщилась, как котенок. — Я оставлю тебе ключи.
— Но…
— Спи, — повторил я, и суровым волевым усилием вытащил себя из постели.
Холодный душ, бритье, завтрак, костюм…
Оливия притворялась спящей, но я чувствовал ее любопытный взгляд, наблюдающий за мной сквозь ресницы — и это тоже было приятно.
Так что на работу я явился в великолепном расположении духа.
Естественно, кому-то нужно было его испоганить.
В приемной обнаружился никто иной как Дэвид Хант, встретивший меня кривой любезной улыбкой. Секретарь смотрела на меня виновато, хотя это было совершенно не в ее силах избавиться от этого типа.
Я демонстративно посмотрел на часы:
— Не спится, Дэвид? Ты в курсе, что бессонница по утрам — признак надвигающейся старости?
— Есть дела, ради которых приходится жертвовать сном. В данном случае мне нужно было застать твое появление, а не выслушивать от твоей секретарши, что ты на совете, на объекте или на девице, словом так занят, так занят…
Не обращая на него внимания, я прошел в свой кабинет, и Хант проследовал за мной, не заморачиваясь такими мелочами, как приглашение.
— Что тебе нужно? — не оборачиваясь на него, я прошел к столу, убедился, что Марта не трогала оставленные вчера с вечера в беспорядке документы (умница!), пробежался пальцами по стопке писем, проверяя отправителей. Отлично, кажется, пришел ответ на запрос, касающийся земли под электростанцию…
Хант сел в кресло для посетителей — неспешно, вальяжно — и посмотрел на меня снизу вверх, сумев тем не менее сделать этот взгляд снисходительным.
— Я знаю, что это ты искалечил моего сына, Уолтер.
— Что, прости? — раздосадованный тем, что из-за старинного недруга я не могу сразу же приступить к делам куда более интересным, я даже не сразу понял, о чем идет речь.
Дэвид поморщился, сунул руку во внутренний карман пиджака, выудил оттуда фотографию и демонстративно швырнул ее на стол.
На фотографии было ожерелье. То самое. Воспоминания о приеме и нападении на Оливию пронеслись вспышкой, в груди вскипело бешенство, но голос мой не дрогнул ни на йоту:
— Что это? Зачем мне фотография каких-то цацок и при чем тут твой покалеченный, должно быть, на голову сын?
— Прекрати ломать комедию, — отрезал Хант. — Ты купил это ожерелье, ты надел его своей рыжей дуре, и ты стрелял в моего сына. На ожерелье твои отпечатки. Так что или ты выплачиваешь мне компенсацию в требуемом размере и возвращаешь землю, которую ты у меня забрал, или я с этим иду в полицию.
Какое невиданное хамство.
— Вперед, — я сел в свое кресло и, окончательно потеряв интерес к разговору, принялся наводить порядок в бумагах. — Я думаю, им будет очень интересно узнать, что твой драгоценный отпрыск пострадал не от рук грабителей, а когда сам ограбил и пытался изнасиловать девушку.
— Лжешь, — отпечатал Дэвид, стиснул зубы и побледнел. Я, наверное, впервые в жизни видел его в таком состоянии. У меня даже не находилось слов, чтобы его описать — ярость? ненависть?..
Именно это успокоило меня еще больше. Уверенный в своей правоте человек не будет так беситься. Это была отчаянная попытка тонущего ухватиться за соломинку — и она провалилась.
— Что он тебе сказал, Дэвид? То же, что и полиции? Как в эту историю вписывается Оливия и ее ожерелье?
— Он просто хотел познакомиться с девушкой поближе. А ты появился и начал стрелять без разбору. Что, выбесило, что она предпочла тебе его?
— Оригинальная версия. Идиотская, ну да Хант-младший умом и не блещет, но оригинальная. Ты-то правда с каких пор веришь в подобные сказки? Я повторюсь, Дэвид, любые выплаты между нами могут произойти только в установленном судом порядке. Если тебе хочется идти в полицию и трубить на весь белый свет, что твой сын вор и насильник, это твое дело. Я замял всю историю только ради Оливии, и за то, что ей придется снова все это переживать на допросах и судах, поверь мне, я тебя уничтожу. А теперь убирайся или я прямо сейчас отдам распоряжение охране, чтобы впредь тебя вышвыривали из здания еще на входе.
Мужчина поднялся, медленно сгреб со стола фото, к которому я так и не притронулся, одарил меня тяжелым взглядом:
— Ничего твоей девке не сделалось бы, пара синяков еще никого не убили. А мой сын до сих пор не встал на ноги и неизвестно, встанет ли. Так что ты мне за это ответишь, Уолтер, так или иначе.
Он повернулся и, наконец-то, покинул мой кабинет.
Я выдохнул и медленно размял руку, практически сведённую судорогой от невыносимого желания схватиться за револьвер.
«Пара синяков».
Тварь. Яблочко от яблоньки.
Я прикрыл глаза, выдыхая и освобождая голову от лишних эмоций и мыслей.
Пусть катится. Мне нужно работать.
Но с работой сегодня что-то не задалось… не прошло и часа после того, как никем не уважаемый господин Хант меня покинул, как заявился новый негаданный посетитель. Ей богу, не кабинет лидера автомобильной промышленности, а проходной двор какой-то. И этот посетитель, хоть и пришел без записи, тоже выставлению не подлежал.
— Благодарю вас, господин Уолтер, что выделили для меня несколько минут в вашем, наверняка, очень плотном графике, — мягко улыбнулся мне мужчина средних лет, в очках, весь какой-то… неуловимый. Не жалуюсь на память, но встреть я его на улице, мог бы и не узнать, настолько невыразительным и незапоминающимся было лицо. С таким лицом надо во внешнюю разведку идти, а не в департамент по контролю магии.
— Если бы вы предварительно связались с моим секретарем, то я смог бы выделить вам и гораздо больше времени, господин Майнер, — я все-таки позволил себе мелкую колкость. Во-первых, я все же не мальчик на побегушках у департамента, это раз. А два — этому департаменту недолго осталось жировать на контроле магии, даже если он об этом еще и не подозревает.
— В следующий раз — непременно, непременно. Впрочем, я надеюсь, много времени нам и не понадобится. Я здесь по краткому поручению. В департаменте обеспокоены деятельностью одной особы, распространяющей опасный слух. Некая госпожа Трейт, полагаю, вам знакома?
…а, может, и подозревают.
— Знакома, — не стал отрицать я, однако любезности в интонациях убавил. Мне заранее не нравился этот разговор и продолжать его не было ни малейшего желания, потому что для меня уже было очевидно, что мы останемся каждый при своем мнении.
— И, полагаю, она уже обсуждала с вами свою сумасшедшую теорию о том, что скоро магия в мире закончится.
— Не уверен, что ее теория звучала именно так… однако вам, конечно, виднее.
— Это верно, господин Уолтер, нам виднее. Поэтому я здесь, чтобы уведомить вас, что нет абсолютно никаких причин для паники, а все то, о чем вам сообщила госпожа Трейт — это выдумки некомпетентного человека, который любым образом пытается привлечь к себе внимание.
Ха. Ха-ха. Оливия и любовь к привлечению внимания — очень смешная шутка.
— Ее доводы выглядят убедительно, — счел все же необходимым возразить я.
— Вы ученый, господин Уолтер? Или, может быть, специалист в области теории магии?
— Нет, а вы?
Господин Майнер на мгновение замер, в глазах за стеклами очков мелькнула краткая растерянность.
— У меня иная область компетенций, — уклончиво отозвался он. — Однако на службе департамента состоят высококлассные специалисты, которые, естественно, приняли во внимание сообщение, поступившее от госпожи Трейт, изучили его и пришли к выводу, что все это не соответствует действительности. Это только выдумки, опасные выдумки, господин Уолтер. Вы же понимаете, что государству совершенно не нужна промышленная паника?
Понимаю. Я вообще многое понимаю, в частности то, что Оливия сейчас и правда ходит по волоску со своими исследованиями. А я — вместе с ней. Хорошо бы знать только, нам противостоит вся государственная машина или отдельно взятые личности? Потому что с личностями можно повоевать, а вот государство даже меня перемелет и выплюнет. Разве что слегка поперхнется.
— Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, — в лоб поинтересовался я. Вряд ли они в курсе моих планов с электростанцией, скорее всего, опасаются, что я подниму шумиху и устрою ту самую панику среди промышленников, ну и прощупывают почву.
— Прекратите общение с госпожой Трейт. И ради всего святого не разносите ту чушь, которую она себе навыдумывала. Подумайте сами, неопытная девица, едва закончившая университет… что она может понимать? — господин Майнер однозначно имел опыт общения с деловыми людьми, потому что продолжил: — К тому же в благодарность за вашу разумность, департамент готов предложить вам очень выгодные тарифы по отчислениям за использование генераторов. А также включить вас в программу испытаний генераторов нового поколения и — сделать на них серьезную скидку.
— Очень щедрое предложение, — кивнул я, даже не сарказмируя.
— Я рад, что мы с вами поняли друг друга, — улыбнулся заместитель главы департамента.
— Несомненно, поняли, — кивнул я.
Только не друг друга, а совершенно разные вещи. Оливия, сама того не ведая, разворошила осиное гнездо. Естественно маг департаменту не нужно ее открытие. Было глупо верить, что написанные Оливией письма просто не дошли. Они дошли. Но осели не там, где надо.
И теперь я всерьез опасался, что эти люди перейдут от угроз к действиям.
Надо отдать распоряжение Брайану, чтобы больше не маялся дурью с присмотром за Лив в обмен на взятки от ее подружки, а вспомнил, кто ему платит, и брался за охрану Оливии всерьез.