— Я тебя обожаю, — выдохнул Уолтер и потер усталые глаза.
— Да, но если ты думаешь, что дома я позволю тебе наплевательски относиться к врачебным рекомендациям, то ты глубоко ошибаешься!
Энтони хмыкнул:
— И что же ты мне сделаешь?
— Пожалуюсь маме, — торжественно провозгласила я и по скривившейся физиономии поняла, что угодила в самую точку.
Оставшееся до прихода целителя время мы провели в дурацкой болтовне вперемешку с поцелуями. Мне не хотелось думать ни о чем серьезном в этот момент.
Я действительно не жалела о том, что все случилось совсем не так, как я мечтала. Что не было идеальных сугубо платонических ухаживаний, долгой помолвки, торжественной церемонии в кругу семьи. Даже идеального мужчины не было.
Просто оказалось, что идеальный мне и не нужен.
Я вышла из госпиталя, покрутила головой и почти сразу заметила бордовое платье на террасе кафе. Я по-прежнему испытывала перед леди Уолтер сильную робость, но паника уже поугасла. Кажется, Тони все же сообщил ей о венчании сам и, кажется, возражений на этот счет строгая дама не имела. Но все равно было немного страшно — о чем она собирается со мной говорить?
— Присаживайтесь, милая, нам нужно многое обсудить, — леди Уолтер кивнула на соседний стул и стоило ей только слегка повернуть голову, как официант уже возник рядом, будто вырос из-под земли. — Что вы будете?
— Капучино, пожалуйста…
— Капучино, будьте любезны, и еще тех славных пирожных. Так вот, Оливия, Тони, конечно, меня ошарашил, но я думаю, все можно будет исправить.
Сердце гулко бухнуло в грудную клетку.
— Исправить? — переспросила я.
— Да, оставлять все как есть, никуда не годится, — бескомпромиссно отрезала леди Уолтер и, пока я судорожно соображала, как буду объяснять матери моего мужа, что не планирую ничего исправлять, она продолжила: — Заново мы вас, конечно, не обвенчаем, но вам в любом случае необходимо будет оформить все в мэрии, чтобы получить свидетельство, и вы знаете, мы живем в странное время, но некоторые сейчас предпочитают делать торжество из этого! С учетом репутации Тони можно будет все подать как новое веяние. Да и потом, тайные венчания — это всегда пикантно и всегда в моде. Однако до самой регистрации, я полагаю, будет уместно допустить только семью и ближайших друзей, а вот уже после — организовать прием в честь бракосочетания. Мой старый знакомый является владельцем Лорн-холла, вы с Тони будете прекрасно смотреться на фоне его интерьеров, фотографии получатся великолепными. Пресса будет в восторге. Насколько Тони ввел меня в курс дела, я понимаю, что у вас сейчас непростой период в жизни, но если принципиальных возражений по поводу этих идей у вас нет, я готова взять на себя всю организацию. И буду так же благодарна за номер вашей матушки, уверена, она с радостью составит мне компанию.
Я растерянно хлопнула ресницами. Голова шла кругом.
Причем? Торжество? Бракосочетание? Пресса?
— Но… зачем? — только и смогла спросить я.
Все ведь уже случилось. Нет, мне бы хотелось праздника, но… разве нам сейчас до этого?
— Оливия, — леди Уолтер улыбнулась слегка снисходительно и пододвинула ко мне тарелку с пирожными, — Вы достойны торжества. Я не буду врать, что прекрасно вас знаю, но я знаю Тони. Я знаю, что он собирался жениться на вас еще до трагедии. И уверена, что он для вас сделал бы этот день сказочным. А то, что все так вышло — это не повод эту сказку отменять. Как вы считаете?
Заставлять Уолтера исполнять врачебные предписания оказалось намного проще сказать, чем сделать. Как и следовало ожидать, он сразу же стал рваться куда-то бежать и что-то делать, но я была непреклонна. Помогало, что на мою сторону, пользуясь так неосторожно выданным мне положением законной супруги, встали все остальные — от прислуги до подчиненных. Тони бесился и грозился всех уволить.
Даже меня один раз в запале. Я скопировала его трюк с поднятой бровью. После непродолжительного молчания оба рассмеялись, а он потом еще и почти заплакал. Но не от раскаяния, а от боли. А что поделать, огнестрельное ранение в живот артефактной пулей — это вам не простуда, господин Уолтер.
А потом пришла лихорадка. И я снова дежурила у его постели день и ночь.
И все проблемы, касающиеся магического фона казались отдаленными и несущественными.
Именно поэтому я несказанно удивилась, когда дворецкий вошел в спальню и произнес с крайне озадаченным выражением лица:
— К господину Уолтеру его высочество, принц Эрик…
Я и Тони, который едва-едва снова оклемался, одновременно переспросили:
— Его высочество?..
А Энтони хрипло добавил:
— Какой сегодня день?
— Четверг, господин Уолтер, — любезно подсказал дворецкий, после секунды тишины, потому что я слишком была ошарашена новостью.
— Четверг. Да, четверг. Точно.
— В чем дело? — я повернулась к мужу.
— На сегодня у меня назначен был доклад перед его высочеством и малым кабинетом, — и с этими словами он приподнялся на локтях, явно вознамерившись куда-то, прости господи, идти.
Я встала и одернула юбку. Пригладила слегка растрепанные волосы.
— Уолш, будь добр, помоги господину Уолтеру привести себя в порядок. Я встречу его высочество и провожу его сюда.
Оба мужчины уставились на меня так, будто я предложила притащить в спальню дохлую крысу, а не принца. На лицах явно читалось: «О боже, женщина, что у тебя в голове?», но один из них не обладал достаточными силами, чтобы меня остановить, а второй — полномочиями.
А взгляды что, взглядами пусть испепеляют, сколько хотят, мне совершенно не жалко!
И прилетевший мне в спину рык «Оливия!» тоже смутил мало.
У меня, конечно, крайне ограниченный опыт общения с монаршими особами, но что-то подсказывало, что, если его высочество счел необходим приехать в дом к человеку, не явившемуся к нему на доклад, еще пару десятков ступеней он как-нибудь преодолеет.
— Я приношу вам свои глубочайшие извинения за ожидание, ваше высочество.
Мужчина стоял в гостиной и задумчиво смотрел в окно. При звуках моего голоса он обернулся, смерил оценивающим взглядом мою скрутившуюся в неловком реверансе (извините, не успела порепетировать!) фигуру.
«Господин Первый номер!» — ехидно хихикнул в голове голос Флоры, и я мысленно на него шикнула.
— Меня зовут Оливия Тр… — я запнулась, смутилась, торопливо поправилась: — Уолтер. Ваш визит — большая честь для нас.
В присутствии его высочества моя решительность слегка поугасла. Было все же что-то в его… ауре что ли. Развороте плеч, осанке, что явно говорило, что перед тобой не простой смертный. А может быть, я себе это придумала.
Но, взяв себя в руки, все же продолжила:
— К сожалению, мой муж не сможет спуститься, чтобы принять вас. Но если это предложение не оскорбит ваше высочество, я могу проводить вас в его спальню.
— Почту за честь, госпожа Уолтер, — легко отозвался мужчина.
И я пригласила его следовать за собой, с трудом удержавшись от того, чтобы вытереть о юбку вспотевшие ладони.
Поднимаясь по лестнице, я не удержалась и все же снова извинилась:
— Мне право, очень жаль, но Энтони был ранен и…
— Что вы, госпожа Уолтер, — беспечно отмахнулся от моих извинений принц и сдержанно, едва заметно улыбнулся. — Вы не поверите, сколько жизненно важных государственных вопросов решается в супружеских спальнях.
Я почувствовала, что краснею. К счастью, до двери оставалась пара шагов. А возле нее уже стоял на вытяжку Уолш с каменно-торжественным лицом, и было не совсем понятно, это он с таким выражением встречает принца или готовится отправиться на эшафот за сумасбродство новоиспеченной хозяйки.
Мужчины не теряли драгоценного времени даром: в спальне уже было все готово к приему высокопоставленного гостя. Мое большое кресло, в котором я коротала время, было выдвинуто напротив кровати, а мне рядом поставили стул поскромнее. Тони не лежал, а почти сидел, бледный от боли, но решительный и глазами на меня он сверкнул крайне угрожающе — попробуй только что-то сказать!
Мог бы и не сверкать, при его высочестве я все равно стесняюсь, а после — сверкание меня не остановит!
Принц выделенное ему место угадал безошибочно, прошел к нему с таким уверенным видом, будто только так его обычно и принимали, сел, устроился с удобством и, сложив кончики пальцев в полусферу, уставился на Тони… я бы сказала с благожелательным любопытством. Но это, пожалуй, было бы странно.
— Приношу вам свои извинения, ваше высочество, — произнес Энтони и голос его удивительным образом звучал совсем как раньше — твердо, уверенно, без болезненной хрипотцы. — Мне очень жаль, что я не смог присутствовать сегодня на назначенной мне встрече.
Страшно подумать, чего ему будет стоить эта видимость.
— Я решил вас выслушать, господин Уолтер, и я вас выслушаю. К тому же, для отсутствия у вас действительно уважительная причина. Однако вы можете также поблагодарить за это герцога Тайринского, он настаивал, что, если вы хотите поговорить со мной о чем-то важном — это действительно важно. Так что я вас слушаю.
И Тони заговорил.
Надо отдать ему должное, адаптировать научную информацию для неподготовленной публики он сумел куда лучше, чем это делала я. Вот поэтому! Поэтому мне никогда не быть преподавателем, а они — учите, девушка, и не суйтесь выше…
Он обрисовывал ситуацию лаконично, но ярко. Сначала про текущие проблемы и проседание магического фона, про печальные перспективы, вытекающие из нынешнего положения вещей, умело подпирая это моими выкладками и исследованиями.
Его высочество слушал внимательно и совершенно невозмутимо. По его лицу я не могла понять, что он думает по поводу всего сказанного (верит, не верит?..), но это ведь, пожалуй, одна из тех вещей, которые делают хорошего политика.
Тони замолчал, и я покосилась на него с некоторым удивлением — пока что еще ни слова не было сказано про проект электростанции, а ведь наверняка именно ради нее и инвестиций в нее и задумывалась эта встреча.