кам легкие черепно-мозговые травмы, чтобы перенаправить извилины в другом направлении. Обставим народный бунт как попытку вернуть ученых на путь истины.
– Пусть высоколобые клонируют кого угодно: вшей, блох, коз и баранов, но только не тварюг!
– Леди и джентльмены, мелкие детали операции «Генетический погром» уточним в ходе подготовительных мероприятий. А сейчас объявляется короткий перерыв.
На одиннадцати экранах замер таймер с обратным отсчетом.
11. Огонь на поражение
Аристократ умерил бег после того, как очутился на краю топкого болота.
Пузырящаяся тина между кочек и застоявшаяся темная вода, затянутая ряской, источали миазмы, отдающие тухлятиной.
Не приближаясь к зловонному краю, тевтонский гулон пустился искать обход.
Вскоре болото закончилось, а на труднопроходимом взгорке, густо заросшем ерником – карликовой березой, обнаружилась нахоженная тропа.
Немецкий кот, устав от сибирской тайги, воспользовался коммуникацией, проложенной человеком.
Тропа уступала по удобности дорожкам садовых аллей, но все-таки позволяла шагать без лишних помех и раздражающих препятствий.
Тропа облегчала движение, но увеличивала риск.
Старинная пословица о том, что в тайге самый лютый зверь – двуногий, – никогда не теряла актуальности. Вооруженные типы, не имеющие охотничьих лицензий, считались опаснее медведя-шатуна, волка-людоеда или взбесившейся рыси.
Тевтонец, одуревший от не изведанных ранее впечатлений, еле брел, отдыхая на поворотах.
На шее кота поблескивал именной ошейник 999-й пробы.
А золото всегда и везде провоцировало людей на грабеж и насилие.
Единственная тропа, соединяющая шоссе и охотничье жилье на границе заповедника, намного повышала вероятность нежелательного соприкосновения элитного тевтонца с браконьером, который пристреливал новенькую двустволку.
В старом зимовье, сложенном из неотесанных бревен и покрытом слоями коры, браконьер закончил пить крепко заваренный чай без сахара.
Пустой котелок стоял на остывающей железной печке, которая занимала весь передний угол.
В дальнем углу на топчане из сосновых плах валялся овечий полушубок, служивший одеялом.
На приколоченных к стене ветвистых рогах матерого изюбря, добытого прошлым летом, в период гона, висело на еще не обтертом ремне курковое ружье.
Браконьер опоясался патронташем, набитым в два ряда гильзами с дробью, картечью и пулями-жаканами.
Браконьер снял двустволку со стены и вышел наружу.
Тропа начиналась от кострища.
Браконьер вогнал в правый ствол патрон с картечью на крупную дичь, а в левый – с пулей, на медведя или беглого зэка.
Тропа огибала сучковатую чурку с топором и окровавленную колоду для разделки туш.
Начать пристрелку ружья опытный нарушитель закона решил у болота, где не шарятся городские придурки, собирающие черемшу.
Тропа заворачивала в чащу за ямой, заполненной вскрытыми консервными банками.
Браконьер прекрасно знал, что, пока не открылся промысловый сезон, егеря в отпусках и загулах. И пробная стрельба обойдется без последствий.
Апологет запретной охоты терпеть не мог поражать неживые мишени вроде пустых бутылок и не доверял фабричным патронам. Сам отбирал и вставлял капсюли. Взвешивал порох на аптекарских весах. Прикатывал дробь. Рубил картечь. Наносил на свинцовые пули насечки. Вырезал пыжи из войлока. Заливал снаряженные латунные гильзы воском.
Тропа упрямо направляла утомленного Аристократа к неизбежной гибели.
Браконьер двигался от зимовья, тевтонский гулон – от болота.
Задача, похожая на легкую арифметическую, превращалась в сложнейшее уравнение со многими неизвестными.
Огневая стычка с каждой минутой становилась все более неизбежной.
Аристократ на очередном повороте расширяющейся тропы устроил передышку.
И браконьер еще издали заметил блеск золота, который нельзя было спутать ни с чем.
Прошлой осенью вольный стрелок заимел в качестве добычи шикарное колье с вкраплением изумрудов, пару тяжелых сережек и массивное обручальное кольцо.
Одна разряженная фифа бездумно тормознула на обочине шоссе и, бросив руль, устремилась в ближайшие кусты справить нужду.
Затаившийся за толстой сосной браконьер не стал долго раздумывать и засадил писающей дурехе прикладом по затылку.
Насиловать раскоряченную с обнаженными ляжками глупую женщину не имело смысла. Оставлять правоохранительным органам сперму для анализа глупо, а вот ободрать украшения – в самый раз.
Разжившись дорогими побрякушками, браконьер на всякий случай проколол машине колесо, чтобы очухавшаяся жертва подольше не могла добраться до города.
Об этом случайном грабеже промолчали телевизор, газеты и радио.
Наверняка фифа никому не рассказала о позорном инциденте, а просто купила изумрудный гарнитур лучше прежнего.
А браконьер на вырученные деньги приобрел у соседа-пенсионера незарегистрированную двустволку, пребывающую в безделье еще с застойных времен развитого социализма. После обмывки ружья пенсионер за дюжину пива отдал бездымный порох и свинцовые пластины.
Теперь, заметив блеск золота, рецидивист-любитель размечтался о снегоходе, на который никак не удавалось накопить.
Кота выдал ошейник 999-й пробы.
Полуденное солнце вертикально линовало сыроватый полумрак, и один из шальных лучей попал точно в ювелирное изделие с выгравированным славянской вязью именем «Аристократ».
Тевтонец отреагировал на щелчок взведенного курка и, подчиняясь интуиции, метнулся с тропы вниз по склону.
Грохнул выстрел, и картечь лишь подняла красноватую пыль от утоптанного суглинка.
Браконьер, не успев приноровиться к ружью, промазал.
Раскатистое эхо разнесло по всей округе, что началась охота на тевтонского гулона.
Седьмой этап. Испытание дорогой
1. Судьбоносная потеря
Эхо старательно подсчитывало каждый промах.
Блудный кот, обогащенный золотом, ввел браконьера в охотничий раж.
Все живое убралось подальше.
Дуэль между тевтонским гулоном и алчным человеком продолжалась без свидетелей.
Браконьер слишком торопился.
Талант экстрасенса давал Аристократу единственный шанс уцелеть под обстрелом.
Браконьер ловил на мушку золотой сюрприз.
Тевтонский гулон, предчувствуя мгновение спуска курка, срывался из выцеленной точки в сторону.
Браконьер, приняв отдачу плечом, не успевал порадоваться.
Вспышка и грохот заставали кота в завершающей фазе спасительного пируэта.
Тевтонский гулон, удаляясь, закладывал противодуплетный зигзаг.
Браконьер стрелял, стрелял и стрелял, заряжая наудачу разные патроны.
Боек плющил капсюль.
Пороховые газы срывали воск.
Дробь, предназначенная для водоплавающей дичи, уродовала стволы берез.
Картечь для кабана и других парнокопытных кучно вонзалась в замшелые валежины.
Пуля смачно впивалась в обгорелый пень.
Эхо разносило текущий счет по затихшей в страхе округе.
Тевтонский гулон маневрировал, то скрываясь за кустами, то выскакивая на тропу.
Браконьер, снова завидев ускользающую добычу, открывал пальбу.
Кот прятался за естественные укрытия от дроби.
Кот избегал посвистывающую над ушами картечь.
Кот уворачивался от горячей пули.
Браконьер, войдя в азарт и не успевая толком прицелиться в слишком прыгучую мишень, бил навскидку.
Дымились оба дула.
Патронташ легчал.
Несдающаяся кошенция умудрялась раз за разом ловко уходить из сектора поражения.
Браконьер, отрезая жертве путь вглубь заповедника, гнал золотоносного упрямца поближе к шоссе.
Проиграть должен был тот, кто раньше устанет.
Дробь.
Картечь.
Пуля.
Затянувшаяся дуэль близилась к логическому финалу.
Дробь.
Картечь.
Пуля.
Тевтонский гулон с каждым спасительным прыжком терял силы и граммы живого веса.
Но беглая стрельба прекратилась так же неожиданно, как и началась.
В патронташе не осталось ни дроби, ни картечи, ни пуль.
Браконьер даже нарушил главное правило тайги: «Всегда оставляй последний патрон до возвращения домой».
Аристократ продолжал маневрировать, так как интуиция подсказала, что преследователь может перейти к рукопашному бою.
Во время лавирования между сухостоинами крепкий сук лишил элитного кота ошейника 999-й пробы. У золотого именного украшения от резкого натяжения лопнула застежка. Драгоценная фитюлька ударилась о сухой комель и упала на мертвые корни, торчащие из травы.
Но браконьеру не досталась желанная добыча.
Мазила-неудачник, прекратив гон, отправился в зимовье за новой партией снаряженных гильз.
А на распластанный ошейник с именем «Аристократ», выведенным славянской затейливой вязью, сел невзрачный мотылек.
Мотыльку предстояло умереть в конце дня, а золотую безделушку ожидала перспектива стать вечной уликой несостоявшегося убийства.
2. Реализованные планы
Обслуживающий Аристократа персонал, обнаружив исчезновение подопечного, не торопился докладывать хозяину о прискорбном факте. Вдруг тевтонец объявится таким же непостижимым образом, каким скрылся?
Магнат, не подозревая о пропаже самого дорогого кота в мире, успел за полдня многое.
Сначала раздобыл на заводе тяжелого машиностроения шестеренку для простаивавшей драги. Начальник отдела сбыта, обрадованный притоком неконтролирумой наличности, предложил не одну штуку, а сразу три. Сметливый предприниматель не стал отказываться от запаса. Тогда начальник отдела сбыта довел до сведения щедрого клиента секретную информацию о слабых узлах в конструкции выпускаемых драг. Запас пополнился соответствующими деталями. Сформированный контейнер без волокиты и задержек был отправлен на заводской машине к личному вертолету магната, готового к переброске срочного груза к месту назначения.
После завода магнат выехал в региональное отделение партии власти, где не потребовался черный нал, а только анкета и заявление.