Тихая ночь раздражала меньше, чем суетный день.
Изредка Двойник чесал задней лапой шею, пытаясь избавиться от непривычного украшения, но каждый раз безуспешно.
Прочее наследие элитного предшественника не вызывало неприятия и отторжения.
Двойник никогда не имел выбора для игр, ограничиваясь рулонами пипифакса и шваброй.
Здесь же предложение отупляло излишеством вариантов.
Немного развлекла великолепная трехуровневая комбинированная игровая площадка, когда-то закупленная международными экологическими дамами в Осло.
Лазить по тонким перегородкам и ловко перепрыгивать через сливные бачки неизбалованному с детства коту нравилось больше.
Двойник перешел к фирменному шведскому набору когтеточек и оставил внушительные метки.
Позанимался чуть-чуть игрушками британского производства: самоходной мышью с виброхвостом, попугаем на резинке и ежиком с иглами, приятными для лап.
Лениво потолкал испанского шагающего бычка, который обиженно мычал, валился на спину и подымался как ни в чем не бывало.
Разогнал швейцарские и австрийские мелодичные шары.
Испробовал беговой тренажер из Брюсселя.
Полизал итальянскую поилку.
Опрокинул пустую керамическую миску с древнегреческим орнаментом.
Дважды посетил выполненные в стиле рококо лотки с комкующимся амстердамским наполнителем.
Постепенно робкий новосел освоился и даже выбрался через дверной лаз в незнакомый коридор.
Тишина и пустота.
Для осмелевшего кота складывалась идеальная ситуация.
Хозяин и хозяйка давно почивали.
Обслуживающий персонал находился в бытовых пристройках.
Стража дежурила у ворот и у мониторов.
Начальник охраны ублажал мастера по груммингу.
Выпущенные из вольеров псы молчаливо разгуливали вдоль бетонной ограды.
Никто не мог помешать Двойнику обследовать этаж.
Пустота и тишина.
Кот не стал приближаться к супружеским апартаментам: от людей, даже спящих, – одни неприятности.
Антикварные куранты, грозно пробившие четыре раза в запертом кабинете, прогнали эрзац-аристократа обратно в комнату.
Владелец рудников и приисков еще не удосужился познакомить беспородного самозванца с кожаным диваном, сибирскими сувенирами, немецкими презентами, голландскими гравюрами, взломостойким и огнеупорным сейфом, рельефным глобусом, директорским креслом и письменным столом.
Двойник, вернувшись к игрушкам, устроился возле двери, чтобы не пропустить миг, когда принесут вкуснятину.
Но до завтрака было еще далеко…
15. Неизбежная утрата
Аристократ, дотащив свежую крысятину до армейского кота, понял, что запоздал.
Старый мутнеющим взглядом смотрел на молодого.
Пришло время Фельдфебелю собираться в последнюю командировку, из которой нет возврата.
Аристократ положил добычу рядом с беспомощным воякой.
Фельдфебель, не обращая внимания на принесенное угощение, кое-как дополз до щели, глянул на забрезживший рассвет и затих.
Тевтонец подтолкнул боевой аппетитный трофей поближе к облезлому телу, распинаемому судорогами.
Фельдфебель слабым подергиваньем хвоста отблагодарил Аристократа за проявленную заботу.
Молодой остался возле старого.
Утро не принесло Фельдфебелю облегчения.
Судороги усилились.
Тевтонец осторожно продиагностировал состояние умирающего кота.
Поникшая шерсть не отреагировала на лизание.
Напряженные, исхудавшие до костей лапы вытянулись.
В горле, схваченном последним спазмом, что-то булькнуло.
Угомонилась летальная дрожь в глубине втянувшегося брюха.
Нехороший коматозный запах образовался в логове.
Тевтонец отступил в дальний угол.
Интуиция подсказала, что печальный исход близок.
Фельдфебель покидал этот мир измученным и голодным.
Косой луч, отяжелевший от массы пылинок, напрасно пытался отогреть стынущее тело.
Аристократ, издав тихий стон прощания, стремительно выскочил наружу.
Метнулся по деревянному трапу на гаражные крыши.
Добежал, не останавливаясь, до края и перепрыгнул через ограду.
Пора ученичества кончилась смертью наставника.
Заматеревший кот покинул обжитое пристанище, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
Молодой уходил как можно дальше от коченеющего старика.
День обещал быть ясным.
Аристократа манили новые приключения – опасные и захватывающие.
День обещал быть жарким.
Тевтонец выбрал направление в сторону плотины.
А Фельдфебель отправился к тем, кто давно служил на том свете: к младшему лейтенанту-артиллеристу, к разведчику с вечными двумя звездочками на погонах, к бравому командиру мотопехотной роты, так и не ставшему капитаном.
Артиллерист наверняка занимался разгоном кучевых облаков, кроя громовыми залпами грозовой фронт.
Разведчик следил за обстановкой в земных госпиталях и моргах.
Строгий ротный муштровал вновь прибывших в небесную часть.
Фельдфебелю предстояло вписаться в ряды невосполнимых потерь.
Без воинских почестей, без надгробного слова, без посмертных наград.
Армейский кот покинул земной плацдарм.
Кошкам не положена вечная память.
И только дикорастущие одуванчики, желтые скромные цветы, покачиваясь, скорбели о старом вояке.
Одиннадцатый этап. Испытание дружбой
1. Свободный поиск
Отцвели городские одуванчики, сменили желтый окрас на белый и отпарашютили.
Аристократ вдоволь наскитался по незнакомой пересеченной местности, чтобы наконец отыскать надежное пристанище.
Для этого тевтонцу пришлось сначала покинуть окраину прибрежного микрорайона, преодолеть мост через бурный ручей, впадающий в залив, и по крутому песчаному склону взобраться на высокий гребень насыпной плотины.
Длиннющее грандиозное сооружение отделяло искусственное море от речного естественного русла.
С одной стороны за напорным фронтом по глубокой слабо-волнистой глади медленно скользили немые яхты и сновали шумные моторки. В тихих заливах отражались здания и подступающие к воде пологие сопки, заросшие березняком и осинником. С верхнего бьефа после традиционного весеннего сброса талых вод несло гниющими водорослями.
С другой стороны, под обрывом крутого склона, в индустриальном ущелье, образованном городской инфраструктурой и заводскими предприятиями, строптивая река, изнасилованная мощными турбинами, воспряв, неслась дальше.
По старинной легенде, красавица Ангара влюбилась в богатыря по имени Енисей и, нарушив запрет отца Байкала, рванула на свидание к милому. Разгневанный отец швырнул вдогонку строптивой дочери гигантскую скалу, но промахнулся. Беглянка-невеста, вопреки родительской воле, соединилась с полноводным женихом. До сих пор в истоке Ангары виден Шаман-камень, напоминающий о вечном конфликте между непослушной дочерью, гордым зятем и деспотическим тестем.
В середине двадцатого века люди решили помочь старику Байкалу обуздать своенравную дочь, но Ангара, даже усмиренная, по-прежнему рвалась на запад.
Река знала, куда бежать.
Кот брел наугад.
У Ангары была цель: достичь Енисея, слиться с ним в гидрологическом экстазе и, смешав воды, прорваться через тайгу и тундру к Великому Ледовитому океану.
У Аристократа цели не было.
Река, засоренная островами, разделяла Иркутск пополам.
Элитный тевтонец героически пустился в долгий переход через плотину с правого берега на левый.
По асфальтированной трассе, обгоняя медленного кота, бредущего вдоль обочины, мчался разнообразный транспорт.
Автобусы чередовались с троллейбусами.
Грузовики – с легковушками.
Мотоциклы – с велосипедами.
Тевтонец не приближался к проезжей части, но и не заходил в отгороженную бетонными надолбами запретную техническую зону.
Избегал встреч с редкими прохожими.
Огибал все подозрительные короба и будки.
Поток машин увеличивался, обозначая час пик.
Аристократ, сохраняя бдительность, ощущал дискомфорт и повышенную тревожность, вспоминая нелепую гибель кошки на шоссе и смерть облезлого вояки в логове.
Но вот немецкий кот поравнялся со зданием гидроэлектростанции, вмурованным в плотину.
Трагедия Мегеры и кончина Фельдфебеля померкли рядом с источником повышенной опасности.
Все шесть чувств Аристократа получили ощутимое предупреждение от силового узла.
Под лапами вибрировала страшная внутренняя мощь.
В ушах микшировались жуткие звуки клинча, в котором непрерывно бились упрямая бешеная вода и гигантские механизмы.
Нос втягивал перенасыщенный озоном воздух.
Шерсть дыбилась от избытка электрических зарядов на многочисленных проводах.
Пасть затыкали кляпом завихрения ветра, пропитанные брызгами.
А интуиция твердила, твердила, твердила о том, что здесь может случиться непоправимое.
У кошек, в отличие от людей, не развито воображение. Кошки живут реальностью, а не выдуманными коллизиями.
Тевтонец не мог представить возможную техногенную катастрофу в подробностях.
Как вырываются из гнезд восемь многотонных генераторов и начинают сокрушительный групповой полет.
Как железобетонные укрепленные стены за секунды превращаются в зияющие проломы, как осыпается потолок, взметается пол.
Как цунами, порожденное человеческим фактором, инженерной халатностью и служебным недосмотром, обрушивается на город.
Как пенистый вал сносит один за одним все три моста – ближний, старый и новый.
Как волна мстительно уничтожает и город, и людей, и кошек.
Интуиция заставила элитного кота ускориться и по возможности быстрее покинуть сектор, грозящий полным уничтожением всему, что расположилось ниже плотины.
Аристократ отважился на передышку, когда достиг зеленеющего травой взгорка.
Позади осталась грандиозная панорама города и величественный пейзаж водохранилища.
Позади остались старый мертвый кот и несъеденная крыса.
Позади остались победы и неудачи славного периода ученичества.