Дина ничуть не ревновала: формирующееся в животе потомство будило исключительно материнские инстинкты, сводя желание любовных утех к абсолютному нулю.
А вокруг штамповали, прессовали, собирали.
Катились, шурша рифлеными шинами, электрокары, бряцали цепями мостовые краны, прохлопывала лента конвейера.
Цеха давали план.
Звуки ударного труда неслись вслед улепетывающим тунеядцам.
Удовлетворенная Гайка подвела великолепного кота и беременную кошку к трубе, по которой грязную воду сливали в ближайшую речку.
Аристократ незамедлительно воспользовался предоставленной лазейкой.
Дина повторила маневр.
Гайка, мяукнув на прощание, вернулась доживать кошачий век на шумную территорию бывшего флагмана сибирского тяжелого машиностроения.
14. Двойная бессонница
Пока элитный тевтонец слонялся по ночному городу, лишенный жилья и перспектив на выгодную ипотеку, в усадьбе золотого магната ничего не менялось.
Обслуживающий персонал не имел права выхода за ворота и был по-прежнему лишен мобильной связи.
Стражи бетонного периметра и сменные дежурные у мониторов, показывающих однообразную мозаику прилегающей местности, находились с момента бегства элитного тевтонца на казарменном положении.
Только начальник охраны пользовался эксклюзивным правом неограниченных поездок.
Этой ночью ветеран, отстреляв в подвальном тире положенную серию, завалился до утра в комнату к специалистке по груммингу.
После буйного секса любовники быстро уснули.
А вот хозяевам не спалось.
Магнат, охваченный политической бессонницей, мерил шагами в кабинете расстояние между диваном и сейфом.
Региональные опросы показывали, что авторитет партии власти неуклонно падает.
Владелец рудников и приисков знал причину негативного отношения электората к местным чинушам.
Не имея доходного бизнеса, деньги гребут лопатой.
Нагло ездят в мощных внедорожниках, безмерно жрущих бензин.
Открыто понастроили кирпичные хоромы на лучших землях.
Щеголяют в дорогущих костюмах.
Выставляют напоказ часы, недоступные простому труженику.
Магнат, застыв у сейфа, принялся разглядывать кактусы, украшавшие верх огнеупорного и взломостойкого гиганта.
Со дня начала политической карьеры хозяина в коллекции не прибавилось ни одного экземпляра.
Владелец рудников и приисков, дающих ощутимую прибыль, направился к дивану, приобретенному за честную сдачу государству добытого золота.
Мимо шкафа, заполненного немецкими сувенирами. В рядах керамическо-фаянсового войска зияли бреши. Массивная баварская кружка разбилась в каменных россыпях возле дачного поселка, саксонский боров проживал под нарами в браконьерском зимовье, а бравый прусский щелкунчик вернулся в любезный фатерланд чартерным рейсом вместе с идиотом.
Мимо серванта, заполненного пустыми березовыми туесками. После исчезновения Аристократа прием иностранных гостей был прекращен.
Не задержавшись у дивана, магнат вновь ринулся к сейфу.
Отправить лечиться в Германию местного юродивого – благородный поступок.
Но неимоверная глупость: занимая ответственные посты, отправлять собственных детей-малолеток на учебу в Англию, в частный пансион.
А скупать недвижимость в теплых краях вообще безрассудно.
Из тяжелых кандидатских раздумий магната вывел телефонный вызов.
Главный инженер, отвечающий за технику, сообщил об очередной поломке на драге.
Магнат пообещал отправить нужную запчасть вертолетом как можно скорее.
Бывшему хозяину потомка любимого кота фюрера предстояло с утра отправиться на завод тяжелого машиностроения – путем Аристократа. Но не для встречи с осемененной Гайкой, а для конфликтного диалога с заведующим складом готовой продукции. Ни черная наличность, ни межцеховая кошка не могли существенно исправить недоработки в технологической цепи.
А впереди была еще долгая тревожная ночь.
Не успел магнат возобновить хождение от дивана к сейфу и от сейфа к дивану, как появилась супруга, лишенная сна по причинам женской физиологии: будущий наследник в материнском лоне волновался, но наверняка не из-за предвыборных страстей.
Муж пожаловался на хлипкость металла, из которого производят важные шестеренки, а потом вдруг припомнил две странные вечерние беседы по телефону, беседы, внесшие определенный вклад в нервозное неурочное бдение.
Первая – с виртуозом ракурса и светотени. Фотограф не требовал компенсации за творческий простой, но нес какую-то чушь про то, что якобы недавно видел мельком кота, похожего на Аристократа, и не где-нибудь, а в подпольном казино. При этом отказывался предъявить хотя бы один кадр, свидетельствующий в пользу сказанного.
Супруга отреагировала с должным юмором, выдав тираду про мертвых котов-призраков, обожающих играть в рулетку.
Магнат, иронично хохотнув, продолжил рассказ.
После мнительного фотографа вышел на связь московский бюрократ новой формации. Столичный деятель слишком настырно интересовался самочувствием элитного тевтонца.
Супруга задала прямой вопрос о возможной утечке информации насчет бегства Аристократа из особняка.
Магнат заверил, что начальник охраны держит ситуацию под полным контролем.
Скорей всего, столичные политтехнологи вздумали использовать имидж эксклюзивного немецкого кота для поднятия авторитета регионального кандидатского списка. Конечно, абсурд. Впрочем, от креативщиков и пиарщиков, далеких от провинциальных реалий, можно ждать чего угодно.
Супруга посоветовала усилить режим изоляции, а для гарантии выплатить обслуживающему персоналу и стражам дополнительную щедрую премию за добровольное затворничество и героическое молчание.
Сведения об исчезновении потомка любимого кота фюрера с каждым днем становились все опасней и опасней для репутации выдвиженца в депутаты Государственной думы.
Супруга зло крутанула рельефный глобус, инкрустированный драгоценными камнями.
Отблески заблицевали на распахнутом пеньюаре и кружевной тонкой комбинации.
Мелькающие изумруды, рубины, сапфиры, бериллы, турмалины и бриллианты соревновались в цветовой роскоши.
Часть сияния перепала и бархатному халату взволнованного хозяина.
Магнат согласился с доводами предусмотрительной женушки, добавив, что московский бюрократ в конце разговора весьма и весьма лестно отозвался о реакции германской общественности на прибытие из Сибири юродивого.
Супруга довольно улыбнулась, приписав заслуги по обеспечению паблисити доктору психологических наук, исполнительному директору международного фонда по охране пресных вод. Профессор Мюнхенского университета постаралась оказать протеже сибирской подруги максимальную поддержку через газеты, Интернет и телевидение. Но, к сожалению, некоторые представители желтой прессы воспользовались ситуацией и объявили Россию страной дураков, а русского идиота подали как типичного представителя эпилептоидной нации.
Раздосадованный наветами магнат пообещал отдать все германские сувениры в интернат для недоразвитых и необучаемых.
Гневно жестикулируя возле сейфа, нечаянно задел кулаком один из кактусов, украшающих верх бронированного монстра.
Горшочек – вдребезги, кактус – всмятку.
А возмущенному патриоту, хватанувшему иноземных колючек, потребовалась срочная медицинская помощь.
Супруга отвела пострадавшего за Родину в спальню.
За все время супружеской полуночной беседы так ни разу и не был упомянут Двойник.
Между тем бывший туалетный кот честно исполнял роль Аристократа.
Ел, пил, гулял.
Раздражал тренера.
Царапал мастера грумминга.
Избегал ветеринара.
Обожал шеф-повара и кухонный холодильник, полный деликатесов.
Заигрывал с теткой, убирающей кошачьи апартаменты.
Дразнил собак в закрытых вольерах.
Мешался под ногами стражей ворот и дежурных у мониторов.
Изъявлял почтительные чувства начальнику охраны и старался пролезть без спросу в подвальный тир.
Исследовал ночью крышу от чердака до флюгера.
Двойник отличался от Аристократа излишней суетливостью, непоседливостью и умением доставлять бесконечные неприятности обитателям таежной усадьбы.
Прежний кот – истинный тевтонец – соответствовал элитному статусу.
Двойник оставался только двойником.
15. Мародеры поневоле
Аристократ уходил от завода напрямик, не выбирая обходов.
Проломился через кустарник, оставив часть элитной черной шерсти на ветках.
Дина попортила белый пушистый наряд гораздо сильнее.
Преодолел вброд мелкий извилистый ручей.
Дина успела напиться.
Вскарабкался на пологий склон, поросший березняком.
Дина приотстала на подъеме.
Спустился в заболоченную ложбину, полную оголтелых лягушек.
Дина облизнулась при виде легкой добычи.
Земноводная диета подвернулась кстати. Отведав на скорую лапу французской кухни, беженцы продолжили движение.
Пропали заводские огни.
Запахи станочного парка и кузнечной обработки развеялись над мелководной речушкой, впадающей в Ангару.
Все глуше и глуше напоминали о себе цеха.
Сначала пропал монотонный перестук сборки.
Потом грохот штамповки превратился в раздробленное эхо.
И наконец шум кольцевой развязки, ведущей к загородному тракту, полностью заглушил ночные заводские работы.
Тяжелые грузовики, въезжающие под рев дизелей в ночной город, напомнили Аристократу о бегстве из особняка, о таежном блуждании, о встрече с браконьером, о нагретом солнцем шоссе и раздавленной кошке.
Интуиция погнала обратно к центру, к старым домам и тихим улицам.
Беженцы вышли к мосту, переброшенному через мутные воды притока.
Никто не помешал быстро миновать пустой с трамвайными рельсами пролет и углубиться в безлюдный проулок.
Послушная Дина все чаще останавливалась, требуя отдыха.
Неизвестно, сколько бы еще скитались беженцы в поисках надежного пристанища, если бы не случилась вкусная авария.