Я пожала плечами.
— Ну если так подумать, мне некуда уходить.
Снова окинув взглядом город, я заметила что-то торчащее в стороне, похожее на бельмо на глазу Я быстро поняла, что смотрю на корабль Блэкстоуна. Он находился как бы в своём собственном пузыре, прикреплённом к городу, и выглядел как корабль в банке. Я никого на нём не видела, но я находилась довольно далеко.
Потом я вспомнила.
Бабблз.
— Моя подруга… — произнесла я, запинаясь. — Где она?
— Ты имеешь в виду Пикси?
— Да. Вы же не причинили ей вреда, — я помолчала. — Правда?
Принц Аэнон нахмурился.
— С чего бы нам причинять ей вред?
— Я не знаю… у меня сложилось впечатление, что её сородичам здесь не очень рады.
Он покачал головой.
— Возможно, на первый взгляд, но в Каэрисе рады всем. Фейри, спрайты, пикси, мы здесь не проводим дискриминации по расовому признаку.
— Вау. Это совсем не то, что я ожидала услышать.
— Полагаю, тебе рассказывали истории.
— Несколько.
Я не осмелилась сказать ему, сколько раз Бабблз называла таких, как он, высокомерными засранцами — и это ещё не самые красочные слова, которые она подбирала.
Я сделала паузу.
— Так вы отведёте меня к ней?
— Я распоряжусь, чтобы её доставили к тебе, — сказал он.
Я снова взглянула на корабль Блэкстоуна, вспомнив, как он спас меня с корабля Мордреда. Мордреда, вампира с его красно-фиолетовыми глазами и большими острыми клыками.
— А как насчёт… — я помолчала, выпытывая. — Блэкстоуна?
— Что насчёт него? — переспросил Аэнон.
— Вы собираетесь казнить его?
— Не мне решать его судьбу… Но он давно объявлен в розыск.
— Могу я поговорить с ним?
Аэнон нахмурился.
— Зачем? — просто спросил он, прищурив глаза.
— Наверное, я точно не знаю. Он помог мне выпутаться из трудной ситуации, и я решила, что должна ему… кое-что.
— Ты ничего ему не должна, Кара. Этот мужчина обрёк бы тебя на твою судьбу и обрёк бы всех нас тоже, если бы ему заплатили за его услуги.
— «Обрёк» звучит немного мелодраматично, вам не кажется?
— Я драматизирую ровно настолько, насколько это необходимо, — сказал он, стараясь придать своему лицу как можно более серьёзное выражение. — Если тебе обязательно нужно его увидеть, я попытаюсь организовать встречу, но с этим придётся подождать до послезавтра.
Я нахмурилась.
— А завтра? Что будет завтра?
— Ты не знаешь?
— А я должна знать?
Аэнон смотрел мне в глаза, как будто я его разыгрывала, как будто я шутила, пытаясь вывести его из себя. Я искренне не понимала, что он имел в виду.
— Ты не знаешь… — произнес он, слегка приоткрыв губы.
— Чего я не знаю?
— Кара, завтра первый день Испытания Сирен.
— Что?
Аэнон посмотрел на город, и я почти физически ощутила, как внезапно возросла его настороженность.
— Пойдём, — сказал он, беря меня за руку. — Нам нужно поспешить обратно. Мне нужно кое с кем поговорить.
— О чём? — спросила я, следуя за ним по воде.
— Это не важно.
— Минуту назад это звучало довольно важно.
— Потому что это так и есть, я просто не хочу, чтобы ты волновалась.
— Я уже волнуюсь!
— Всё будет хорошо.
Внезапно я почувствовала, что меня словно тянет по воде, как будто меня снова подхватило течение, и я плыла вместе с ним, не в силах бороться. У меня возникло ужасное, щемящее чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет, но я была здесь, сейчас, и я ничего не могла сделать, чтобы это изменить.
Глава 2
Что вообще такое Испытания Сирен?
Этот вопрос занимал все мои мысли, занимал всё пространство моего мозга с тех пор, как Аэнон отвёл меня обратно в комнату, в которой он меня нашёл, и оставил наедине с этим вопросом. Только что я ходила взад-вперёд, потом сидела, потом направлялась к двери в комнату, собираясь распахнуть её и уйти.
— Но куда, чёрт возьми, я могу пойти? — спрашивала я себя, ни на секунду не останавливаясь, чтобы спросить, почему я разговариваю сама с собой.
По правде говоря, озвучивать свои мысли не было чем-то странным. Я делала это постоянно. Я из тех людей, которые не могут просто подумать и распутать узел мыслей. Я должна была использовать свои слова, я должна была проговорить это вслух. Было бы лучше, если бы я могла заниматься этим на свежем воздухе. Иногда, как я помню, я надевала наушники и бродила по кораблю, разговаривая сама с собой и притворяясь, что разговариваю с кем-то ещё.
Ладно, возможно, это немного странно… но это всегда срабатывало. Я всегда возвращалась, чувствуя себя лучше, менее растерянной и хаотичной. Теперь у меня нет наушников, и я не думала, что смогу выйти из своей комнаты — насколько я знала, там всё ещё дежурил охранник. Но я начала разговаривать сама с собой, поэтому решила, что не буду останавливаться на достигнутом и попытаюсь разобраться в этом.
Я остановилась, сделала глубокий вдох через нос и выдохнула через рот.
— Всё не так уж плохо, — сказала я себе. — Правда, не плохо. Могло быть намного, намного хуже, Кара. Я всё ещё могла бы быть на корабле Мордреда, тонуть почти насмерть, чтобы он мог заполучить ту золотую палку, о которой так мечтает.
Я помолчала, затем поправилась.
— Трезубец. Это трезубец. Трезубец Левиафана, и он важен для него. Должен ли он быть важен и для меня? Возможно. Но у меня есть проблемы поважнее, например, эти Испытания Сирен. И ещё есть Блэкстоун.… его корабль. Его команда. Они все тоже пленники. Но это правильно… верно? В конце концов, они пираты. Я на стороне хороших парней.
Ещё одна пауза.
— Верно?
Я села, и этот последний вопрос повис в воздухе, как будто повторяясь снова и снова.
— Летние Фейри — хорошие парни, верно? Испытания Сирен не могут быть чем-то плохим, верно? Подожди-ка секунду, — произнесла я, снова вставая. — У меня снова есть ноги! Когда это случилось?
За всем этим волнением от плавания с принцем я даже не заметила, как превратилась из русалки в человека — или в фейри? Должно быть, это случилось, как только я прошла сквозь мерцающий пузырь, который удерживал сокрушительный вес океана от обрушения на город Каэрис, но воспоминание полностью стерлось из моей памяти.
Кроме того, я была совершенно сухой, что считалось ещё одной странностью сегодняшнего дня.
— Тебе нужно взять себя в руки, — сказала я себе, слегка похлопав себя по лицу для пущей убедительности. — Это самое красивое место, в котором я когда-либо бывала, но это не значит, что сейчас мне не угрожает смертельная опасность.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть, заставив моё сердце забиться чаще. Кто-то стоял снаружи и ждал, когда я открою. Мне показалось, что этот кто-то подождал, пока я закончу говорить сама с собой, чтобы постучать. Он или она меня слышали? О Боже. Мои щёки вспыхнули, губы поджались, а тело похолодело. Никто никогда раньше не заставал меня за разговором с самой собой.
Снова стук.
Как только ощущение холода рассеялось, я подошла к двери, взяла себя в руки и открыла её, напустив на себя свой лучший королевский вид — слегка вздёрнутый подбородок, глаза устремлены вниз, лицо наклонено под углом.
— Да? — спросила я человека, фейри, стоящего в дверях.
Этот не был голым по пояс. На нём была надета белая тога, скреплённая золотыми заколками. На нём также не было ни юбки воина, ни боевого килта, или что там носил охранник, стоявший у двери.
Он казался немного менее склонным размахивать оружием, чем другие Летние Фейри, которых я встречала до сих пор. Тарелка под крышкой, которую он держал в одной руке, и что-то вроде одежды, которую он держал в другой, подсказали мне, что он был здешним слугой или, возможно, фейрийским эквивалентом курьера для доставки на дом.
«У фейри есть доставка на дом?»
— Здравствуйте, — произнёс он мягким и вежливым голосом. Он посмотрел мне в глаза, чтобы поприветствовать, но затем опустил взгляд в пол. — Я принёс еду и одежду для вас, Сирена Шоу.
— Сирена… Шоу?
— О нет. Прошу прощения, это не ваше имя? Пожалуйста, не подавайте на меня жалобу. Мне было велено называть вас Сирена Шоу.
Я нахмурилась.
— Я не собираюсь подавать на вас жалобу. Я даже не знаю вашего имени.
«Хотя, наверное, я Сирена Шоу. Мне это совсем не нравится».
— Моё имя неважно, — сказал слуга. — Пожалуйста, примите эту еду и эту одежду с моей скромной благодарностью.
— Хорошо, Неважно, — я замолчала, ожидая продолжения этой ужасной шутки. Этого не произошло. Слова повисли в воздухе, напоминая прогорклое…
— Пожалуйста, возьмите их, — настаивал он.
Я неловко взяла тарелку и одежду. Слуга поклонился ещё ниже, затем развернулся и поспешно направился туда, откуда пришёл. Когда он бросился прочь, я внимательно посмотрела ему вслед, пытаясь понять, почему он был так странно вежлив. На самом деле, он был не просто вежлив — он практически умолял меня.
Из всех вещей, которые я когда-либо ожидала от фейри, мольба была последней в этом списке.
Остроухий блондин-охранник у двери бросил на меня суровый взгляд, и я вспомнила, почему. Его звали Рейнор, и на корабле Блэкстоуна я пнула его в грудь. На самом деле, я ударила его так сильно, что он улетел за борт.
— Никаких обид? — спросила я, нацепив на лицо свою лучшую улыбку.
Рейнор зарычал, и я быстро захлопнула дверь ногой и бросилась обратно в свою комнату. Я положила тарелку и одежду на кровать, затем наблюдала за ними с изножья кровати, как будто не могла решить, что исследовать в первую очередь. Урчание в животе решило за меня, и я подошла к тарелке, приподнимая серебряную крышку, чтобы найти…
— Бабблз?
— Привет! — маленькая водяная пикси с фиолетовыми волосами улыбнулась мне с серебряного подноса, на котором она сидела. Поднос был не только уставлен маленькими тарелочками, полными странной аркадианской еды, из которой я могла выбирать, но и у Бабблз имелся свой маленький столик с маленьким стульчиком и собственными тарелками на нём; внутри купола даже жужжали маленькие волшебные огоньки. — Попробуй вот это, — сказала она, указывая на блюдо, похожее на нарезанную розовую морскую звезду.