— Нашей Империи? Ты знаешь ещё какую-то? — усмехнулся Страж Холгар.
Я счёл это хорошим знаком, потому что сейчас в его улыбке не было опасности и злого предвкушения. Поэтому и сам чуть приподнял уголки губ отвечая:
— Знаю ещё старую, павшую Империю Сынов Неба.
— Ты не думал, младший, что их верность закончится, когда закончится твоё лечение?
— Старший, основать новую фракцию нелегко. Втройне нелегко, если рассчитываешь на что-то большее, чем первая звезда. В Империи не так много вольных идущих этапа Властелина, но вот брошенных всеми калек этого этапа гораздо больше. Мой талант — лечение, — постучал я себя по груди. — Я лекарь душ. Чтобы основать фракцию, я собирал калек по всем окрестным фракциям, — я обернулся, указал. — Вот, например, старейшина нашей Школы, Зеленорукий.
— Кто? — неподдельно изумился Страж Холгар, переведя взгляд на самого Зеленорукого.
Я поправился:
— Цалиш, старейшина Цалиш. Простите, старший, я привык называть его по прозвищу, связанному с его травмами. И вот он совершенно точно не из распущенного Ордена, как и многие другие в моей фракции. И каждому из таких калек я предлагал разные условия. Кто-то заплатил за лечение верностью на год, кто-то на три. Цалиш изначально должен был отслужить год, но ещё до середины этого срока он решил полностью связать себя со Сломанным Клинком и стал старейшиной нашей семьи. Я стараюсь заполучить верных людей не столько контрактами, сколько другими вещами.
— Жаркая речь, — то ли похвалил, то ли посмеялся надо мной Страж Холгар. — Лекарь душ, значит. Настолько сильный, что можешь лечить Властелинов высоких звёзд?
А вот здесь нужно быть осторожней, напомнил я себе и вздохнул:
— К сожалению, нет. Мой талант не дотягивает даже до среднего. Но совмещая каплю таланта, обычные лекарские техники и дорогую алхимию можно добиться многого, и старейшина Аранви тому пример.
— Неизвестно откуда взявшийся лекарь душ, который знает меру своего таланта и свои ограничения, — задумчиво проговорил Страж Холгар, смотря на меня тяжёлым взглядом. — Кто ты, младший, откуда пришёл, кто учил тебя, из какой ты фракции?
А вот это и вовсе опасный вопрос. У меня есть на него ответ, который я проверил ещё на Седом, но сейчас можно говорить вдвое спокойней. Это тогда Седой мог уличить меня во лжи, почуяв, что я говорю неправду, а теперь — попробуй-ка Страж Холгар, сказать, что в моих словах ложь.
— Старший, я не родился во фракции. Мой отец был…
— Погоди, — перебил меня Страж Холгар. — Давай начнём с самого начала.
— Начала, старший? — не понял я.
— С твоего лица. Покажи своё настоящее лицо, чтобы я точно знал, с кем имею дело.
У меня задёргалась бровь. Вот тебе и качественный артефакт. Вот тебе и гениальный артефактор. Перед лицом силы это ничего не стоит. Что же, значит, о том, чтобы заткнуть рты наёмникам, можно не беспокоиться. Я поднял руку к лицу, ухватился пальцами за виски и через вдох стянул с себя маску, потерявшую вид живой плоти.
— Хм… — протянул Страж Холгар. — Незнакомое лицо. В чём смысл скрывать его от меня?
— Не от вас, старший. Я успел поссориться со многими сильными, хотел, чтобы это прошлое не мешало мне основать Сломанный Клинок.
— Допустим. Кто ты, откуда и из какой фракции пришёл, кто тебя учил?
— Я Ирал, — старательно напоминая себе, что я давно ношу сто имён и все из них мои, я продолжил, — сын кузнеца, не принадлежавшего ни к одной фракции, странствующего от одного города к другому, отброс, как вы и сказали, — не удержался я от укола. — Отец погиб, когда я был ещё ребёнком, и дальше я выживал и Возвышался самостоятельно, жадно добывая крохи знаний. Но однажды Небо столкнуло меня с могучим отшельником, который очень не любит людей. Он рассказал мне о моём таланте лекаря душ, учил, наставлял, назначал испытания, многим помогал, хотя часто его помощь ставила меня на край гибели. Он вообще странный, я бы даже сказал немного безумный и тоже не очень любит отбросы, но для меня сделал исключение. Однажды он решил, что я готов для самостоятельной жизни и отправил меня прочь, приказав основать свою фракцию и сделать её сильной. С тех пор я и выполняю его наставление.
— Как расплывчато, — скривился Страж Холгар. — И что, узнать имя твоего учителя-отшельника нельзя? Даже мне, Стражу Границ, керосу?
— Это не моя тайна, старший. Не только моя, — вовремя поправился я. — Но я уверен, что, когда моя фракция станет сильной, мы встретимся и он меня похвалит, а затем откроет своё имя всему миру.
— Похвалит? — переспросил Страж Холгар и покачал головой. — Да уж. Если ты думаешь, что заболтал меня, то заблуждаешься.
— Заболтал? — искренне удивился я. — Я бы не посмел, старший. Вы задавали вопросы, я отвечал на них, стараясь добиться справедливости.
Страж Холгар кивнул:
— Именно что забалтывал, младший, отвлекая болтовнёй на себя, но теперь время другим отвечать на мои вопросы. Аранви, подойди.
Седой бросил на меня быстрый взгляд:
— Молодой глава, простите, — и снова сделал шаг вперёд.
Давно прошли те времена, когда мне для того, чтобы видеть чужие печати, нужно было носить над собой свою. Вот и сейчас я без всяких подпорок и заплаток таланта увидел, как над Седым вспыхнула печать, как в ней загорелся символ — Истина, увидел, как печать обзавелась ещё двумя цветами. Холгар — мастер Указов. Непонятно только, почему со мной он не использовал это. Но теперь я хотя бы понимаю, кто передо мной, и понимаю, почему так непроницаема вода его силы — для него и его таланта ничего не будет значить зона запрета.
— Итак, Аранви, скажи мне — Ирал ширма?
— Нет, старший, — твёрдо и уверено ответил Седой. — Он наш полноценный молодой глава, чьё слово для всех нас — приказ.
Страж Холгар поджал губы, услышав это. Неужели он думал победить одним вопросом?
— Орден Небесного Меча распущен?
— В этой части Империи — да.
— Почему ты так ответил?
— Потому что у Ордена существует и второе отделение.
— Ты комтур?
— Уже нет. Нет Ордена, нет комтурства.
— Ты надеешься возродить Орден?
У меня сердце пропустило удар. Дарсов Холгар. И тем удивительнее было видеть, как печать над Седым не изменила своего свечения ни на каплю.
— Нет, старший. Орден пал. Теперь все надежды я связываю с новой семьёй Сломанным Клинком, с её молодым главой, который вернул мне здоровье, сожжённые годы и дал новую цель.
— И какая же это цель?
— Сделать Сломанный Клинок сильнейшей фракцией Империи.
Страж Холгар запрокинул голову хохоча:
— А-ха-ха-ха! — отсмеявшись, покачал головой. — Чего только не услышишь под Истиной, — тон его внезапно изменился. — Отказался ли ты от мести Пикам и Эрзум?
А вот это Седого проняло, я, находясь от него в нескольких шагах отчётливо услышал, как скрежетнули у него зубы. Но ответил он всё равно достойно:
— Алым Пикам я отомстил давно, тогда и получив прозвище. Эрзум… — Седой хмыкнул. — Эрзум. Я мечтаю, чтобы Сломанный Клинок стал сильнейшей фракцией. Эрзум этого не потерпят, и тогда я с чистой совестью обнажу меч.
Страж Холгар снова рассмеялся:
— Какие наивные мечты, — покачал головой. — Вы все так старательно напираете на то, что Орден Небесного Меча распущен, что те, кого я вижу, позабыли про Орден и верны только тебе, но что вы скажете на вон то?
Страж поднял руку и ткнул ей влево и за мою спину.
Я обернулся, проследил за его взглядом. Не понимая, ответил:
— Это вообще наёмники. Они не захотели входить в семью Сломанного Клинка, стали первым союзом в городе. Союз это…
— Я не о них, — перебил меня Страж Холгар. — Я о том, что находится за городом, вон там, за изгибом реки, водопадом и ледником.
За ледником… В горле опять встал ком. Неужели Страж сумел обнаружить формацию с пятью Сердцами Стихий и отряд Красноволосого? Какое же у него возвышение?
— Ну! — требовательно рыкнул Страж Холгар. — Или ты, глава фракции, хочешь сказать, что не знал о могилах с вбитыми в изголовья мечами? Вы даже мёртвых продолжаете хоронить как Орден! Орден, который ты сказал, распущен и забыт в твоей семье! Недопустимо!
У меня в голове прозвучала мыслеречь Бахар:
— Признайте вину, глава. Обещайте убрать мечи с могил.
Я едва не обернулся, стиснул кулаки. Что за бред я слышу от своего советника? Убрать мечи с могил тех, кто умер, пробиваясь вместе со мной к Истоку? Похоронить Гамаю без меча? Похоронить Шандри без меча⁈
Цедя слова сквозь зубы, я медленно произнёс:
— Я знал о могилах. Неважно, кем они были раньше, сейчас это мои мёртвые. Они отдали жизнь за мою семью Сломанного Клинка и их похоронили так, как они этого хотели бы. И будут продолжать хоронить с мечами в изголовье.
— Что? — неверяще переспросил Страж Холгар.
— Старший, — раздался вдруг голос, которого я совсем не ожидал услышать сейчас. Говорил Самум. — Простите, что я, младший, вмешиваюсь в ваш разговор, но, что в этом такого?
— Что такого⁈ — обратил на него взгляд Страж Холгар.
Но не приказал молчать, и Самум, не смущённый всего лишь взглядом, пусть и яростным, пусть и Повелителя Стихии неизвестного испытания, тут же продолжил:
— Во всех Поясах известно, что нет больших врагов, чем Эрзум и распущенный Орден, но даже Эрзум позволяют орденцам хоронить своих мёртвых так, как они привыкли.
— Кто ты и о чём говоришь? — изумился Страж Холгар.
— Я говорю о тех орденцах, кто служит долговыми слугами у Эрзум, старший, — так же смело продолжил Самум. — Я лично видел могилы с мечами. В долине, которую простые идущие называют долиной Бесконечной Битвы. Меня же зовут Самум Тамим. Я из Второго пояса из фракции, что носит имя моей семьи. Пришёл в Империю налогом и в той самой долине несколько раз сражался плечом к плечу с долговыми слугами из распущенного Ордена Небесного Меча.
Не знаю, заметил ли Страж Холгар, но тут и там среди собравшихся раздались шепотки и даже проклятья. Печати печатями, но спокойно выслушать Самума с его рассказом про долговых братьев сумели не все. Я бы сказал — мало кто смог. Радовало, что хотя бы Седой и Рагедон как стояли с каменными лицами, так и стояли.