— Проверяем Возвышение молодого главы, — сообщил Седой.
Я из упрямства возразил:
— Тренируемся.
— Одно другому не мешает, — с улыбкой возразил Седой.
— Ну и я тогда не помешаю, — решил Рагедон. — Глава, продолжайте, продолжайте.
Я на миг закатил глаза. Нужно было улетать подальше. В следующий раз или под формацией Сердец займусь этим, или на склоне горы напротив полей Снежной Ягоды. Так далеко для того, чтобы не завалить лавиной сами Ягоды.
— Глава? Я всё же мешаю? — поднял бровь Рагедон.
Вместо ответа я сказал:
— Коготь Роака. Техника оружия. Ранг духовный, качество высокое… — помедлив, я решил, что мотать нервы Седому это прекрасно, но я трачу и своё время тренировки, поэтому хорошего понемногу и дальше можно обойтись и без пошаговой проверки техник, а потому сразу перешёл к главному. — Третье созвездие — сто пятьдесят узлов духовной энергии и семьдесят пять узлов стихии.
Мне понадобился всего вдох, чтобы столь сложная техника проявилась когтем на моей правой руке безо всякого обращения.
Это Седой отлично помнил про то, что я слышу чужую мыслеречь, и старался проявлять вежливость — не обсуждать меня при мне. А вот остальные иногда словно забывали об этом. Вот и сейчас Рагедон толкнул мыслеречь Седому:
— А всё же, в чём суть? Не проще ли воспользоваться формацией проверки для определения Возвышения или бронёй главы, как это делали в прошлый раз?
Седой даже головы в его сторону не повернул, подался вперёд и потребовал:
— Ну, молодой глава, ну. Врата!
Эссенция, введённая в меридианы, заставила их снова вспыхнуть, самостоятельно потянуть из средоточий и тела стихию и духовную силу, налиться сиянием не только созвездия, но и сам коготь, который сейчас действительно выглядит как-то, что может разорвать всё что угодно.
— Держи, держи, молодой глава, держи Врата! — требовательно повторял Седой. — Три! Четыре! Пять!
Я и держал, напряжённо добавляя в оба созвездия эссенцию. Медленно повёл рукой, затем чуть быстрей. Прислушался. Не показалось: воздух, пусть и едва слышно, но гудел, расступаясь с пути Когтя Роака.
— Четвертая звезда, — выдохнул Рагедон. — Уверенное удержание Врат. Теперь я понял, зачем ты это делаешь, Аранви, — через миг снова заорал мыслеречью. — Бахар! Бахар, чтоб тебя! В торговый квартал, живо! Тут глава… — в этот миг он заметил мой взгляд и запнулся. Продолжил, уже, скорее, не успев замолчать. — Возвышение показывает.
Я всё же недовольно буркнул:
— Не показываю, а проверяю.
Седой тут же возразил уже мне, заодно отвечая на вопрос Рагедона:
— Что его проверять. Уверен, что все техники, которые ты познал, молодой глава, ты сумеешь выполнить с исполнением Врат Силы, невзирая на число узлов в их созвездиях, — Заметив вопрос в моём взгляде, он пояснил, — Мы, старейшины, давно решили, что ты проходишь два этапа одновременно.
— Три, — смущённый Рагедон всё же не смолчал.
— Три, — не стал спорить Седой. — Тебя сдерживала только странная слепота в невозможности увидеть эссенцию. Теперь тебя ничего не сдерживает. Нам осталось только огранить твой талант, помочь тебе освоить обретённую силу в полную меру. Не скажу, что у этапа Властелина появляются какие-то особые техники. Но ты и сам понял, молодой глава, что и простую технику можно исполнить так, что мало никому не покажется, да?
Я медленно кивнул. Да, это нужно осмыслить. Техники стали исполняться быстрей, я могу их усиливать, пока хватает эссенции и прочности меридианов. Седой предупреждал, что Врата Силы сильно напрягают меридианы, но пока я не заметил, чтобы Коготь хоть как-то травмировал их. Правда, у меня особые отношения с травмами меридианов, так что… Проверять нужно.
Спросил:
— Звёзды Властелина считаются на одной технике или можно набрать с…
Седой оборвал меня:
— На одной. Иначе уже Коготь бы считался как сложенные вместе созвездия духовной силы и стихии.
Я спрашивал не совсем об этом, но невольно поморщился. После уроков Изарда это двусмысленное именование раздражало. Сила Неба едина, да? Но в теле идущего есть сначала первая усвоенная и присвоенная им часть силы Неба, а затем вторая усвоенная и присвоенная. А изначальная, единая, но понятая по-своему сила Неба — это эссенция. Наверное, даже хорошо, даже отлично, что Изард не стал меня заставлять читать трактаты мудрецов о природе силы Неба. Я бы сошёл с ума. На пятый-шестой год чтения. И всё равно бы ничего не понял.
— Панцирь относится к четвёртому созвездию, и нет смысла его пробовать, — пробормотал я себе под нос. — Звёздный Клинок, — выбрал я. — Оружейная техника. Ранг духовный, качество высокое. Сто пятьдесят узлов.
— Пятая звезда? — ухмыльнулся Седой. — Середина этапа Властелина Духа. Показывай, молодой глава, показывай.
Из-за крыш появился Бахар, и я показал. И Клинок, и остальное.
По итогу оказался прав Седой: меня ограничивало только знание техники, вернее, её познание, а значит, дело оставалось только за тренировками.
Бахар задумчиво произнёс:
— Вы слишком быстро выросли в силе. Знания не успевают за ростом.
— Для главы это не станет препятствием, — возразил Рагедон, — у него невообразимая скорость изучения техник.
Седой хмыкнул и спросил:
— Молодой глава, а ты что думаешь?
Что думал я? Я думал совсем не о том, что только ограниченность в техниках не позволила мне подтвердить высокие звёзды Властелина Духа, и не том, что нужно искать время для тренировок, а о том, что у меня есть зелье для старшего Тизиора, у меня есть Тола, которому нужно дать ещё один повод жить, а не только месть, у меня даже есть личная необходимость посетить земли Итреи, но нет возможности.
Вернее, даже возможность есть — вон, там за поместьями и улицами портал — пользуйся не хочу. Хочу. Не могу. Не тогда, когда через месяц нам нужно будет открыться миру, не тогда, когда за нами может пристально наблюдать Страж, не тогда, когда я уже пропал на три месяца, уйдя на месяц.
Это сейчас кажется легко: прыг к Изарду, Толу под мышку, прыг обратно, помахал рукой старейшинам и открыл портал на земли Итреи, быстро сделал дела и вернулся тем же днём.
Знаем, пробовали, в прошлый раз такое лёгкое дело закончилось тем, что меня выбросили из города Тысячи Этажей — полетай-ка!
Поэтому придётся, и правда, заняться Каменным Лабиринтом. Не хочется, но придётся, портал, возле которого нет чужих глаз, нужен всё сильней и сильней. Нужно только будет разобраться, что утаивают от меня Рутгош и другие старейшины, а они утаивают, ведь я лично видел, что сначала нужно получить Ключ и доступ к Сердцу, а уже затем Сердце снимает запрет на перемещения порталом. Но это всё терпело и не здесь задавать эти вопросы.
Поэтому я и сказал совершенно не то, о чём думал, а то, чего от меня ждали:
— Значит, нужно больше времени выделить на тренировки. К сожалению, в жетоне нельзя довести знания техник до предела.
— Хм, — старейшины, которые слетелись сюда едва ли не все, переглянулись. — Хорошо, глава, мы постараемся перекроить распорядок вашего дня.
— А ещё, молодой глава, — шагнул ко мне Седой, — вам нужно принять зелье для роста средоточия. Битва прервала его действие, испортила всё, нужно поправить.
— К чему? — пожал я плечами. — Нам, и правда, нужен ещё один портал, а значит, скоро я вновь попаду в зоны запрета.
Старейшины снова переглянулись, покосились на Рутгоша, и тот шагнул вперёд.
— С чего бы, глава? Ваше дело — Исток, тренировки, дела фракции. Я — глава искателей Сломанного Клинка — сам займусь этим делом.
Я поморщился. Так и знал, что этим дело и закончится, зря только упомянул об этом. Спорить не стал, отложив этот спор и неприятные вопросы к Рутгошу на другой раз, махнул рукой:
— У вас других дел нет, старейшины, раз вы тратите его здесь? Может, мне пересмотреть ваши списки дел?
Рутгош ухмыльнулся, напоказ, дерзко, поклонился и молча улетел. Улетели все, кроме Седого, который склонился ко мне и шепнул:
— Итак, молодой глава, Рутгош выполнит свою работу сам, — выдержав мой взгляд, Седой примиряюще поднял руки. — Да, у него одного это займёт втрое больше времени…
Я перебил его:
— Поход на Исток у него одного занял бы вечность, потому что мертвецы лежат на месте.
Если я думал смутить Седого этим напоминанием, то не сумел. Тот лишь пожал плечами:
— Каждая ошибка чему-то учит. Хороший искатель — искатель, который умеет учиться на ошибках. Рутгош — очень хороший искатель. В любом случае, молодой глава, ты не можешь быть везде. Не можешь лично складывать все камни стены города, не можешь лично идти сквозь Поле Битвы рядом с каждым из своих искателей, не можешь лично торговаться на аукционе, а главное, не можешь делать это одновременно. На, прими.
Я вдох пялился на зелье, которое Седой вдруг подсунул мне под нос, затем оттолкнул его.
— К чему? Я выпил его в поисках равновесия, пытаясь как можно сильней уравнять размеры средоточий. Обошёлся без этого.
— Молодой глава, почему я должен тебя уговаривать? — вздохнул Седой. — Это сила, это выносливость, это развитие. Если есть возможность, то почему ей не воспользоваться?
Я ухмыльнулся:
— И заодно точно и окончательно отрезать мне возможность пойти с Рутгошем?
— Молодой глава, этой возможности не было изначально. Мне казалось, что урок передачи обязанностей другим давно освоен. Есть дела главы фракции, а есть дела его подчинённых. У тебя свои дела, у них свои. И одно из твоих дел — стать как можно сильней. Пей.
Я вздохнул и принял зелье, а затем и выпил его на глазах Седого. Так и тянуло буркнуть, что-то вроде: «Доволен?», но я сдержался, мальчишество какое-то.
Вместо этого буркнул другое:
— Пойду потренируюсь, уже полдень близится.
Правда, первое, что я сделал, шагая прочь от Седого — раскинул восприятие шире, ища двух людей.
Первая — это Рейка.
Обнаружил я её на… уроке? Во всяком случае, в компании сильнейшего лекаря Сломанного Клинка. Ну, за неимением других. Так-то он не справился ни с чем, что вылечил я. Но я — отдельный разговор, а вот после битвы за город у него множество больных, с которыми уже я не особо помогу, особенно после того, как узнал от Изарда о рисках своего лечения. Кстати, наглядный пример того, о чём мне только что говорил Седой — лекарь Сломанного Клинка, пусть и довольно слабый лекарь, делает свои дела в то время как я, его глава, напоказ демонстрирую трюки с техниками старейшинам.