Мешать я им, конечно же, не стал, но вот когда они закончили…
Разом оказался рядом с Рейкой, ухмыльнулся, ухватил за руку и взмыл в небо, бережно подхватив её духовной силой.
— Ты чего творишь? — охнула она.
— Я всё утро тренировался, ты всё утро училась. Пора немного отдохнуть.
— И что ты предлагаешь? — рассмеялась Рейка. — Полетать?
— Нет, это… — я на миг замялся, но твёрдо решил. — Завтра. Завтра полетаем, и я покажу тебе поля Снежной Ягоды. Сейчас же — поединки, — и тут же распространил во все стороны восприятие, ища нужного мне человека.
— Ты же только что тренировался? Мне стар…
— Это другое! — не стесняясь, перебил я Рейку. — К тому же я ведь обещал тебя познакомить с сильным парнем? Нужно исполнять обещание.
Наш полёт закончился возле Дима, который куда-то шагал. Он тут же согнулся в приветствии:
— Глава.
— Десять тренировочных схваток, — потребовал я, едва он выпрямился.
— Хм, — Дим помял подбородок, оглядывая меня. — С уравниванием сил?
— Конечно. И без техник сегодня.
— Согласен, глава, — решительно кивнул Дим.
— К-хм! — громко и напоказ кашлянула Рейка.
Я смутился, сделал шаг в сторону и указал на неё:
— Это Рейка, моя названая сестра, многообещающий лекарь и хороший боец, — повёл другой рукой. — Это Дим, заместитель старейшины искателей и сильный идущий.
— Сильный? — Рейка вздёрнула бровь и смерила Дима взглядом с ленты в волосах до пыльных сапог.
— Уже Властелин, — просто сказал я, видя, что тот молчит.
— Хм, — протянула Рейка. — Тогда я тоже хочу с тобой десять схваток с уравниванием сил и без техник.
Дим ответил таким же откровенным взглядом:
— А ты… Мастер?
— Уже скоро буду пиковый Мастер, — поправила его Рейка.
— Согласен, — кивнул Дим снова и спросил уже меня. — Как обычно, на главной площадке?
— Она цела?
— В целом да, только стала немного больше.
Я поджал губы, но кивнул. Жизнь продолжается.
Ну, что сказать? Мне Дим и раньше не был противником, а теперь… Да, я себя ограничивал. Да, я становился слабей и медленней, но…
Теперь меня каждый раз преследовало одно и то же воспоминание — проверка моего таланта Изардом, седьмой еле угадывающийся столб света. Полностью ли я ограничиваю силы печатями? Да, ставший Закалкой первой звезды под моей печатью, падает без сил, неспособный даже стоять на ногах, но что со мной? Что лично со мной? Действуют ли мои же запреты на меня так же хорошо, как и на других?
Став Закалкой, я падаю, но почему, сравнявшись силами с Димом, я оказываюсь быстрей и сильнее него? Быстрее и сильнее, чем четыре месяца назад, несмотря на его прорыв на этап Властелина Духа?
Вопросы, сплошные вопросы.
Зато в других десяти схватках уже не я мучился вопросами.
Рейка, ужалив мечом и дотянувшись до Дима, застыла в выпаде, прищурилась сквозь облако поднятой пыли и спросила:
— Поддаёшься, да?
Как по мне, Дим мог бы делать это и не так очевидно, всё же пять побед и пять поражений — это не тот результат, на который могла бы рассчитывать Рейка.
Дим широко и светло улыбнулся:
— Уравниваю окончательно наши возможности. Даю тебе шанс дотянуться до меня, напрягая все силы. Так что, каждый твой проигрыш — это только моя вина, но каждая твоя победа — это твоя и только твоя заслуга.
— Льстец, — хмыкнула Рейка, опуская, наконец, меч. — Как ты понял, что удар в колено обманный?
Я предпочёл тихонько и по возможности незаметно уйти. Я обещание выполнил, да и Рейке Дим вроде понравился. А дальше уже они сами разберутся. Нет, у меня в семье есть не только Дим. Теперь в семье есть тот же Самум, а уж у него улыбка даже шире и светлей, чем у Дима, да и по возрасту он лучше подходит, чем Дим. Если что.
Уходя, я даже оглянулся. Меня почему-то мучило ощущение, что я что-то забыл. Но нет, символы времени в печати Дима на месте. Ещё сто вдохов и запрет рассеется. Но всё равно, что-то я забыл.
Так и метался весь день от тренировок к занятиям, от бумаг к проверке работ, пытаясь отыскать то, что забыл. Но вспомнил, только увидев Виликор во дворе Школы. Ну, как увидев, заметив раскинутым восприятием.
При моём появлении дети повторили то, что обычно вытворяли каждый раз — кинулись ко мне кучей. И каждый хотел поделиться тем, что вчера случилось. Как всё тряслось, как сначала огонь лился в убежище, а потом молнии, как старейшина Цалиш бился с врагами и прочее.
С каждым днём они всё меньше напоминают изначальных себя — сирот с улиц, сосредоточенных лишь на выживании. Даже самые старшие из них. Это к лучшему. Зато я своими глазами вижу, как становятся верными Ордену. Ну, или Сломанному Клинку, который будет выкован вновь.
— Всё-всё-всё, — возмутился я спустя сто вдохов. — Мне пора заниматься делами.
— Ученики! — тут же рявкнул Зеленорукий, заставив толпу детей отхлынуть от меня. — Поклонились, попрощались с главой. Как положено, возмещая упущенное вами приветствие!
— Глава! — вразнобой склонились передо мной дети. — Прощаемся с главой, приносим извинения за грубость.
— Молодцы, — похвалил Зеленорукий. — Можете, когда хотите.
Я кивнул ему, толкнул мысль Виликор:
— Нужно поговорить.
Она кивнула, сделала шаг навстречу, остальные сделал я, подхватывая её под руку, а через миг взмыл в небо.
Для этого разговора двор Школы совсем не подходит. Виликор покосилась на меня, но не сказала ни слова за весь полёт к резиденции.
Зал оказался не пуст. Там о чём-то спорили Седой и Бахар, Рутгош, Алкай и Ледий с Рагедоном.
— Глава? — удивился последний.
Я только кивнул:
— Это даже хорошо, что вы тоже тут. Я забыл про одну вещь, которая меня вчера удивила, — переведя взгляд на Виликор, я попросил. — Расскажи про свою семью и то, что случилось в Третьем поясе.
Виликор чуть шевельнула головой, обожгла меня странно злым взглядом и спросила:
— Ты, наконец, позвал меня поговорить… об этом?
Я кивнул и объяснил:
— Вчера Страж был очень предвзят к нам, но всё изменилось, когда он увидел тебя.
— Чушь! — презрительно фыркнула Виликор.
— Младшая, — недовольно проворчал Рагедон. — Выбирай выражения, когда говоришь с главой своей фракции.
Теперь уже его Виликор ожгла ледяным взглядом:
— Мы же все здесь из Ордена, верно? — как и десятки раз до этого наказание печати не остановило слов. — И можем быть откровенными друг с другом? Я избивала его десятки раз, ломала и руки, и ноги, учила держать меч и подарила первые знания по Возвышению и первые Формы, с помощью которых он заложил основы своей сегодняшней силы. Мне ли выбирать выражения?
Бахар встал из-за стола и не скрывая угрозы, процедил:
— Да, тебе. Гордится ли слуга, что подтирал задницу главе клана? Может и гордится, но не позволяет этому далёкому прошлому проявляться неуважением к нему. Чем ты отличаешься?
Я невольно прикрыл глаза. Задницу? Это даже крепче, чем моё собиратель дерьма и камней.
— Довольно! — я открыл глаза и шагнул вперёд, становясь словно между этим двумя. — Я не хочу ссоры на пустом месте. Вы — старейшины Сломанного Клинка, его тайные комтуры. Она — самый молодой комтур отделения Ордена во Втором поясе, глава Академии и старейшина уже нашей Академии, Академии Сломанного Клинка.
— Старейшина? — скривился Бахар. — В её возрасте? Не слишком ли высок её пост в таком значимом для фракции месте?
— Пока это пустое место, а не пост, — Виликор и не подумала помочь мне. — Пока я вижу здесь лишь детей, которым рано думать об Академии, и не вижу никого, кого в мою существующую только на словах Академию можно было бы взять. Между юным поколением фракции и основным — пропасть.
— Когда-то для перехода в Академию хватало и двух с половиной звёзд Воина, — напомнил я ей.
— Это было другое место и другое время, — осадила меня Виликор. — Неужели планка Сломанного Клинка так низка, что они будут использовать мерку ничтожного Первого пояса?
Рагедон недовольно заметил:
— У нас нет очереди из желающих влиться в семью.
— Она вам и не нужна. По-вашему, старейшина, — теперь уже Виликор цедила слова, — наш глава совершил невозможное, чтобы вы принимали в семью всякий сброд? Тысячи и тысячи достойных идущих готовы прийти к вам, только скажите им, что глава зовёт их на земли предков.
Старейшины переглянулись, затем Рутгош пристально уставился на меня. Я сделал вид, что не замечаю этого взгляда, тогда он усмехнулся и прямо обратился ко мне:
— Глава.
Я вздохнул:
— Я подумаю.
— О чём тут думать? — вскинул брови Рутгош. — Действовать нужно. Каждый день раздумий — это потерянный день пути.
Неожиданно на мою поддержку пришёл Седой:
— Я понимаю молодого главу. Вся эта затея выглядит опасной, брат. Какая разница, куда подозрительно часто будут уходить люди, если оба эти места неизвестны и не оставляют следов.
Я кивнул:
— Так и есть. Каждый переход — это след. Пусть не для Стража, так для чужих глаз, которые в городе, несомненно, появятся.
Седой повторил мой кивок и сказал:
— Поэтому никаких переходов. Только ножками.
— Что? — переспросил я, думая, будто ослышался.
Седой смутился:
— Ну это я для красоты ляпнул, молодой глава. Отсюда, конечно, как все — улетать, до самого начала запретов, а вот оттуда уже ногами до самого второго портала. Отсюда — туда, оттуда — сюда. Если сюда дошли Алые Пики, то и другим гостям не удивятся.
— Спасибо, Аранви, — поблагодарил его Рутгош и вновь нажал на меня. — Глава, разрешите выступить.
— Я подумаю, — процедил я упрямо.
Через миг и вовсе стиснул зубы, потому что Седой, не стесняясь меня, толкнул мыслеречь к Рутгошу:
— Всё, хватит давить. Он сейчас не готов, не верит, что ты сумеешь провернуть это без него и просто боится отпускать тебя. Ему нужно время, чтобы принять это.
— Седой…
— Что, молодой глава? — невозмутимо переспросил тот и ловко подхватил оборванный было разговор. — И да, глава Академии права, для всех, кто выйдет к городу, нужно устроить экзамен. Пристальные глаза будут, здесь прав уже молодой глава, и для всех всё должно выглядеть так, как и положено во фракциях.