Но кое-что любопытное я из тех схваток вынес — тот самый взгляд со стороны. Он ведь относится не только к тому, как я бью кулаком или как увожу Пронзатель от выпада, но и к тому, как держу цинь, как кладу его на колени, как играю и как начинаю горбить спину, когда ошибаюсь и сбиваюсь с ноты. И вот это для меня — только начавшего путь мастерства игры на цине — бесценно. Более ценно, чем наблюдение за безмолвной музыкантшей, которая ушла по дороге мастерства игры гораздо дальше меня.
Это ещё и возможность удвоить пользу от тренировки, особенно полезная в том самом начале пути.
Сегодня я-мы хотим попробовать ещё раз удвоить эту пользу, превратив её в учетверённую — я-мы играем две разные мелодии, сплетая их в единую. Вернее, пытаясь сплести. Я-основа и я-Двойник слышим, где наше полотно мелодии рвётся и перекашивается. Даже мы слышим, а будь здесь Изард, он бы уж не стал молчать. Я-мы молчим, но старательно исправляемся и становимся лучше.
Когда стихла финальная нота, я-мы не начали новую мелодию, а повернули головы к двери. Я-основа сказал:
— В чём дело? У меня есть ещё время.
Я-Двойник в этот миг указал на дымящуюся палочку, которая успела прогореть только наполовину.
Бахар моргнул несколько раз, словно сбрасывая с себя сон, негромко ответил:
— Всё так, глава, но вы сами просили сообщить сразу, едва Келлер закончит.
Мы с Двойником в два голоса сказали:
— О!
Я-Основа встал, оставляя его одного.
Вот ещё одна сильная сторона этого набора техник: пока я-основа иду за Бахаром по делу, я-Двойник урвёт ещё несколько десятков шагов по тропе мастерства. Конечно, половину палочки он не просуществует, но две сотни вдохов, не тратя силы и почти не двигаясь, — вполне. Ведь я же продолжаю его ощущать, а значит, могу что-то почерпнуть из его тренировки. Наверное. Проверять нужно.
Пока же я, я-основа, шёл и улыбался. Да и как не улыбаться, если сегодня у Сломанного Клинка появится ещё одна плита в основании, том самом основании, что будет делать нашу фракцию сильней и заложит основу для перековки и возрождения Ордена.
В главном квартале Истока, буквально в пяти улицах от резиденции полностью восстановлено небольшое поместье, куда никогда не будет доступа у простых слуг. Обычный, я бы даже сказал — традиционный квадрат из четырёх вытянутых в длину зданий скрывает внутри открытое пространство, которому в будущем предстоит стать садом для медитаций.
Проходя там, я лишь мимолётно скользнул по нему взглядом. В будущем на этой голой земле и камне добавятся формации для медитаций, которые будут концентрировать силу Неба, но до этого ещё не один день и даже не месяц.
Главное спрятано в дальнем от входа здании, за тремя границами барьеров и формаций. Даже за пятью, если считать и формацию главного квартала. Квартал семьи, куда не пускают чужаков; граница внешних поместий, где проверяются печати слуг; граница внутренних поместий, где уже появились невидимки Эграма и вечно бродит Пересмешник; вход в само это поместье, со своей формацией проверок; и, наконец, вход в главное и особое здание, где Келлер сегодня закончил устанавливать барьер.
И вот его можно пройти, только имея особый пропуск и личное разрешение стража этого места.
Сейчас этот страж, Властелин пятой звезды, когда-то попечитель Ордена, внимательно оглядел меня, Бахара и только после этого склонился в приветствии и повёл рукой, разрешая пересечь границу барьера. Грань запрета видел даже я, полная бездарь в этом. И нет, это была не визуализация, а, скорее, утечка ручейка силы из того моря, что было влито за последние недели в формации этого поместья.
За дверью меня приветствовал Келлер, глава гильдии артефакторов, и Нинар, его заместитель, а на деле — лучший талант Сломанного Клинка в Массивах и формациях. После Рутгоша. Но талант Рутгоша заточен под Поле Битвы и Древних, а Нинара — под мирную жизнь и торговлю изделиями.
— Глава. Глава, — склонили они оба в приветствии.
Бахар дождался, когда закроется дверь, замыкая барьер, и сказал:
— Проверяйте, глава.
— Я доверяю вам, — отмахнулся я.
Келлер качнул головой:
— Нет, глава, проверьте, так будет правильно.
Я пожал плечами:
— Хорошо, но тогда я проверю снаружи, так будет правильнее, верно?
Келлер смутился:
— Да, глава, простите.
Бахар шагнул обратно к двери, собираясь открыть её мне, но я остановил его:
— Погоди. Проверять нужно с содержимым, — улыбнувшись, не отказал себе в удовольствии. — Как думаете, для чего я просил создать поместье с такой сильной защитой, которая не уступает защите Сердец Стихии?
Все трое переглянулись, а затем раздалось три ответа:
— Пагода Техник.
— Сокровищница.
— Тренировочный зал для вас, глава.
Я усмехнулся и поднял левую руку. Через миг на ней появилось два кристалла с тлеющими внутри них красными искрами.
— Ни один из вас не прав, но в то же время кое-кто оказался ближе всех к разгадке.
Бахар потерял свою обычную сонливость, сглотнул:
— Глава, разве вы с Аранви не продали кристалл Древних, чтобы заложить основы Сломанного Клинка?
— Ты резко поглупел, Бахар? — прошипел Келлер. — Это, по-твоему, иллюзия? Или они продали обманку?
— Три, — выдохнул потрясённо Бахар. — Вы нашли три кристалла, глава.
Четыре на самом деле. Но самый простой я, пожалуй, придержу.
— И продал самый никчёмный, — продолжил я веселиться. — Из этих двух один тоже слабей и проще, хотя и содержит память Повелителя Стихии, другой же до сих пор доставляет мне трудности, — видя, что никто не торопится забрать их у меня, шагнул к Бахару, сильнейшему из всех троих, и вложил их ему в ладонь. — Устройте два места для медитаций с кристаллами, составьте список очереди на тренировки для старейшин и сильнейших идущих семьи. Определите на них, какова грань необходимого и безопасного Возвышения для тренировок, и расширяйте списки. Я начал тренироваться Предводителем, но…
Бахар кивнул:
— Вы — это вы, глава, понятно. Алый, — потянулся коснуться кристаллов, но тут же отдёрнул руку. — Огонь.
— Память Повелителя стихии огня, — подтвердил я, — но тренировка выдерживать давление памяти Древнего будет полезна для всех, я думаю.
— Потрясающе, — Бахар покачал головой, поднял взгляд с кристаллов на меня. — В прошлом только, — на миг он сбился, но всё же произнёс имя, — только Дарагал получил право на созерцание подобного кристалла, и было это во времена процветания Ордена Небесного Меча. Теперь и мы… — линия рта Бахара вдруг затвердела, взгляд сверкнул, а миг спустя он рявкнул, словно какой-нибудь старательный послушник: — Сломанный Клинок будет перекован!
— Сломанный Клинок будет перекован! — без раздумий поддержали его и Келлер, и Нинар.
Второй, чьи резкие черты лица заострились, а глаза пылали фанатичным светом, тут же добавил:
— Сердца Стихии, память Древнего Повелителя Стихии — не каждая фракция девятой звезды обладает таким сдвоенным наследием. Мы словно затаившийся дракон.
Бахар, несмотря на свою недавнюю восторженность, осадил его:
— Мелкий, слабый дракон, у которого прорезался лишь один-единственный зуб — наш глава.
Все трое переглянулись, теперь в глазах у всех троих буквально пылал огонь, хотя они ещё даже не заглядывали в кристаллы.
— Вся надежда на новое поколение, — сказал Бахар.
— У меня есть отличные и талантливые ученики, — кивнул Келлер.
— У всех есть, — недовольно буркнул Бахар.
— Мы должны защитить их.
— Любой ценой, — жёстко сказал Нинар. — Сломанный Клинок уже уверенно встал на ноги, а прежние запреты сняты.
— Мы должны как можно быстрей возвыситься, — решительно ответил Бахар.
— Нам нужны зелья Возвышения.
— Много, — согласился Келлер.
Я нахмурился. Зелья Возвышения для Властелинов есть, но не так-то просто подтолкнуть понимание эссенции и умение удерживать мощные Врата Силы. Это одна из самых дорогих алхимий, дороже только возвышалки для Повелителей Стихии. И у таких вещей полно недостатков и побочных действий, какой-нибудь лекарь, вроде Рейки, мог бы днями рассуждать о подобном. Это не для Воина возвышалки глотать, и то, я в своё время не одну неделю потратил на лечение травм Виликор, которую пичкали всевозможной алхимией в Морозной Гряде.
Теперь уже мои старейшины воспылали жаждой наглотаться возвышалок. Представляю, что с ними сделают возвышалки их уровня.
Недовольно спросил:
— И для чего я вас лечил, тратил свою душу?
Бахар поджал губы:
— Глава…
Его неожиданно перебил Келлер, с которым мы когда-то разделили на двоих Небесные Слёзы, ему больше, мне оставшийся глоточек, вернувший последние два года сожжённой жизни:
— Так надо, глава, — твёрдо заявил Келлер. — Я, да не только я, мы все благодарны вам за лечение, особенно теперь, когда знаем отдачу, которую вы испытали из-за него, но поступить так мы, комтуры Сломанного Меча просто обязаны.
Я устало поправил, наблюдая за миганием печати над его головой:
— Не Меча, а Клинка. И начнёте вы с кристаллов, которые закалят вас и, надеюсь, подтолкнут в понимании эссенции.
Но Келлер мотнул головой:
— Сейчас правильно именно Меча, магистр. Жаль, конечно, что мы потеряли несколько месяцев, не зная о кристаллах…
— Так было нужно, — перебил его Бахар. — Глава полностью прав, разделив фундамент Сломанного Меча. Довольно и того, как много людей знает о Сердцах. Нельзя помещать два сокровища в одно место, так мы становимся слишком уязвимыми.
Он замолчал, а затем твёрдо повторил:
— Сломанный Меч пора перековывать. Пора бросить старое железо в горн. Гархов Тарий думает, что только Аранви сможет шагнуть под молнии? Он, видимо, забыл, что долгие годы я считался сильнейшим после Дарагала. Я первым буду готов призвать на себя Испытание.
— Я буду вторым, — твёрдо ответил Келлер.
— Что же, — вздохнул Нинар. — Хотел бы я сказать, что буду третьим, но я не привык лгать самому себе. Обогнать того же Рагедона я не сумею, но стану не хуже, чем седьмым. Клянусь перед вами, собратья, и перед Небом.