— Что? — выпучил тот глаза.
Тирон фыркнул:
— Я даже не слыхал о такой наглости и уж тем более не думал, что увижу подобное безумство лично. Нарушили правила? Какие? Не сообщили заранее о своём визите? Полетали немного по вашему городишке? Это же просто смешно. Ни я, ни брат не собираемся уходить из-за подобного бреда. И как же ты заставишь нас уйти? Вызовешь Стража?
И снова подслушанная мыслеречь оказалась как нельзя кстати, спасибо болтуну, кем бы он ни был.
— Ну же, почти додавил, старший!
Конечно, у меня два вызова Стража, и если их план обезоружить меня, лишить поддержки Стража Холгара, то они просчитались. Но с чего они вообще решили, что Сломанному Клинку понадобится чужая помощь?
Я растянул губы в предвкушающем оскале:
— Судьба Алых Пиков вас ничему не научила, — и рявкнул, вкладывая в мыслеречь силы столько, что она донеслась уже не только до стражи и находящихся на площади, а до всех в городе. — Стража Сердца Города! Слушай приказ главы! Двадцать вдохов до зоны запрета движения духовной силы!
И пусть ответ услышал только я:
— Слушаюсь, глава!
Поверили мне все, все до единого.
Стража города просияла и в едином порыве, одинаковым движением сорвала с шеи амулеты. Вторым движением потянулась к поясам. Наглые гости Хаутар замерли, кое-кто и побледнел. Старейшина Тарий же торопливо шагнул ко мне:
— Глава Ирал!
Но на его пути встал Рагедон, уже без амулетов, уже в доспехе и сжимающий в руке меч:
— Сначала пройди меня, старый враг.
На шаг позади него замер Дим. Тоже полностью в броне и с мечом, холодный, мрачный и решительный.
Тарий замер, зло рявкнул то ли мне, то ли Рагедону:
— Ты не посмеешь! Твой Сломанный Клинок сотрут с лица земли!
Я ожёг его взглядом:
— Я был вежлив. Я предупредил. Я указал на нарушения. Я вынес решение. Я дал вам время. Всё это записано в ваших нефритах Души. Сколько-то из них переживут запреты, пусть и треснут, и я предоставлю их Стражу, которого вызову разбираться с вашими телами. Я буду в своём праве. Страж будет на моей стороне. Десять вдохов!
На половине стражников по примеру их старейшины Рагедона появились доспехи зон запретов, оружие сжимали все поголовно. Я поднял сжатый кулак, наполняя змея в своём теле стихией. У меня будет только миг, и выпустить его нужно будет через ноги, пряча от нефрита Душ в толще камня. Первым умрёт этот Тирон.
Под моим взглядом он попятился, я же счастливо сообщил:
— Пять.
Побледнели, обострились лица уже у всех Хаутар, включая Тария. Немудрено под столькими жаждущими их крови взглядами. Представляю, сколько клинков Прозрения сейчас колет их в спину: старейшина Бахар тоже уже здесь, вон, на крыше.
И Тарий не выдержал:
— Стойте! — замахал руками, не решаясь двинуться перед мечом Рагедона. — Мы уходим! Уходим!
Я нахмурился, поджал губы, а затем нехотя кивнул:
— Что же, вижу, что клан Хаутар принял верное решение. Стража Сердца — ждать приказа!
Уже уходя, Тарий обернулся и процедил мыслеречью:
— Ирал, сегодня ты очень, очень сильно уменьшил свои шансы на союз с нашим кланом. Тиарас, конечно, ещё остаётся у тебя в городе, и ты ей нравишься, но тебе придётся очень сильно постараться, чтобы загладить свою вину передо мной и всем кланом Хаутар.
Я равнодушно ответил:
— Если у одних шансы уменьшились, то у других повысились. Если нет никого, кто сказал бы, что они девятые, то неужели нет тех, кто занимает одиннадцатое место и не мечтает занять десятое?
Тарий скрипнул зубами и шагнул в портал.
Едва Путь погас, как я повернулся к Рагедону и приказал:
— Те големы, которых поставили у резиденции. Перенести их сюда. Поставьте прямо напротив портальной площадки, — топнул ногой. — Вот прямо здесь, полукругом. Чтобы следующие наглецы сразу видели их.
Рагедон кивнул:
— Понял, глава, — через миг добавил. — И формации ловушек. Постоянные. Возвести каменные колонны, добавить защиту якорей, активацию по амулету, так, чтобы следующих наглецов, которые попробуют унизить вас перед нами, мы могли сжечь дотла.
— Это было очень, очень впечатляюще, глава Ирал, — не дав мне закончить с Рагедоном, раздался сзади голос того, кого я точно не ожидал здесь услышать.
Тартакала.
Я обернулся.
— Мне помнилось, что ты сегодня должен быть на выходе.
— Вам верно доложили, глава Ирал, — улыбнулся Тартакал. — Ушёл с утра, но, только чтобы показать заместителю кое-что на месте. Дальше он сегодня сам. Повторю, глава Ирал, очень впечатляет. Они хотели испортить вашу репутацию, но только сделали её ещё невероятней. Слухи об этом разнесутся по всему Поясу, и у меня снова добавится соперников за добычу, — покачал головой Тартакал. — Хаутар многие недолюбливают.
Его похвала меня не тронула. У меня мысли были заняты другим. Мой змей, которого я уже приготовил… Нельзя ли с ним провернуть одно дело?
— А может, то на то и останется, глава Ирал. Потому как многие точно сегодня уйдут из Истока. Не все готовы к тому, что раз в три месяца город накрывают зоной запрета и начинают битву.
Я, слушая краем уха, тем временем сделал именно то, что и планировал — отправил прочь змея из своего тела через подошву сапога. И вбил в его голову приказ:
— Охраняй это место и защищай его от врагов.
Поглядим, сколько он может пробыть вне моего тела.
Уже сделав шаг прочь, мне в голову пришла ещё одна мысль: «А как он понимает именование 'враги?»
Пожалуй, я немного, до вечерней смены стражи площади, побуду невдалеке. Просто так, на всякий случай. Чтобы на первых порах лично понаблюдать за моим змеем.
— Так вот, глава Ирал, — вот уж кто не упустил шанса, так это Тартакал, словно невзначай пристроившийся в шаге слева. — Сначала я, конечно, приуныл, когда понял, сколько вольных валит в Исток, но потом поглядел и понял, что мне и моим ребятам вполне себе хватает для заработка. А тут ещё и отсеявшиеся после экзамена к вам, глава Ирал, появились. И на их счёт у меня есть к вам разговор.
Я вздохнул. Что ж, Леград, вот тебе очередное напоминание, почему нужно пореже выходить за пределы квартала семьи. Здесь тебя поджидают не только из кланов.
Глава 14
Я вздохнул и замедлил шаг. Похоже, никакой вечерней тренировки у меня не будет. Снова.
Восприятие ясно показывало мне, что на первом этаже резиденции стоит, ровно посередине зала, Бахар. И просто так стоять там мой советник не может.
Когда-то давно, очень давно, Мириот — глава ватаги Волков — говорил мне, что семья тянет идущего вниз, не давая идти по дороге Возвышения: забирает время, нагружает проблемами и делами. Тогда я, погружённый в мрачные мысли о Лейле, думал, что он говорит именно о семье — родителях, жене, детях и прочих.
Сейчас, как глава семьи Сломанного Клинка, я уверен — он говорил о многом большем, чем жена и дети. Он говорил вообще обо всех, кто положился на тебя и вручил тебе заботу о себе.
Мириот, по сути, сбежал от всего этого. Устал. В том походе в Миражный он сбросил с себя бремя заботы о Волках, переложил его на сына, оставив возле себя лишь самых верных. Тех, кто, как и он, были готовы бросить все и шагнуть вперёд, оставляя старую жизнь в Первом поясе.
Я очень далёк от подобного решения, но теперь лучше понимаю его. Да и старейшины всё отлично понимают, но не всегда могут решить всё без меня. Это и хорошо, потому что всё же я — глава Сломанного Клинка и магистр Небесного Меча. Но это и плохо, потому что раздражает.
Смирив это неуместное раздражение, я шагнул мимо стража резиденции, прошёл последний поворот лестницы и без слов уставился на Бахара, выглядящего так, словно лишь неимоверным усилием удерживает себя от того, чтобы заснуть.
Помедлив, будто всплывая от дрёмы, Бахар несколько раз медленно моргнул и сообщил:
— Глава Ирал, встречи просит Зараг.
Я так же молча кивнул. И вот это Бахара задело, он прищурился и требовательно спросил:
— Что означает ваш жест, глава? Услышал?
На миг закатив глаза, я ответил:
— Это означает: услышал, встречусь.
— Почему вы приняли такое решение, перескажите подробно путь ваших мыслей и причины, по которым вы не отказали сейчас просьбе о встрече.
Устало вздохнув, я спросил:
— Советник, ты серьёзно?
— Глава, вместо того чтобы воспользоваться моей щедростью и ответить быстро, вы, видимо, хотите рассказать мне всё подробно, выделив две главн…
Я отчётливо услышал сдавленный смешок стражника наверху и торопливо перебил Бахара:
— Хватит терять время! — и быстрым шагом направился к выходу. — Отказы не могут длиться вечно. Неважно, чем ты или другие старейшины оправдывают их. Нельзя вечно оказываться на тренировках, совещаниях и месяцами медитировать над свитками.
Но Бахар не был бы собой, если бы не поправил допущенные неточности:
— Можно и месяцами. Только не над свитками, конечно. И Предводители Воинов, и Властелины Духа, и, разумеется, Повелители Стихии погружаются в долгие медитации познания мира, стихии, Неба и себя. Алкая только слабое Возвышение заставляет прерывать свои медитации, — напомнил мне Бахар о том, кому лучше всего подошли кристаллы тренировочного поместья, который чаще стали называть Павильоном Стихии. — Продолжайте, глава.
— К тому же, — послушно продолжил я, — одно то, что уже вечерние сумерки, а Зараг продолжает ждать, когда же я освобожусь, говорит о серьёзности его намерений.
— Скорее, о его упрямстве и решимости показать — мы исчерпали запас его терпения, — вновь поправил меня Бахар.
Я спорить не стал, а в гостевой беседке начал с извинений.
Шагнув под её крышу, я согнулся в приветствии идущих:
— Уважаемый старейшина клана Стальных Жал Зараг, рад видеть вас и прошу прощения, что эта встреча состоялась так поздно.
Если тот и промедлил, то я не успел этого уловить — он склонился в ответном приветствии буквально через миг: