И не только надо мной.
К стене зала тут и там прикованы мои соратники и собратья-искатели. Так же вертят головами, только очнувшись, не понимая, где оказались, пытаются вырваться. Каждый висит словно на границе света, падающего вниз из малого окна в куполе над ними. Каждого вижу в мельчайших деталях, потому что оковы ограничивают Возвышение и техники, но не ограничивают зрения Властелина Духа.
Как не ограничивают его силы.
Осознав это, я напрягся, выгнулся дугой, упираясь в стену затылком и пятками, добавляя к силе рук и плеч силу спины и ног. Ещё, ещё и ещё.
А-а-а-р-р-р!
Бесполезной силы.
Я выдохнул и снова обвис на оковах, ощущая, с каким трудом и болью расслабляются мышцы, которые я только что тянул на разрыв, как горят огнём запястья, едва не разорванные краями оков.
Всё без толку.
Не почуял слабины этих дарсовых оков ни на волос.
— Гл… — радостный вопль оборвался, чтобы через миг смениться чуть менее радостным, но таким же громким. — Леград! Ты здесь!
У меня дёрнулась щека. Не вижу повода для радости, Дим.
Прищурился, пытаясь увидеть печати над ближайшим ко мне собратом. Не вижу. Слишком далеко. Даже не понять, могу ли я их видеть, или и эта часть таланта ограничена оковами.
На краю зрения, в центре зала что-то блеснуло.
Я дёрнулся, поворачивая голову в ту сторону.
В десятках вспышек там возникли люди и… големы?
Вторые — те же самые, которых я видел перед тем, как мир погас, — в ярких голубых халатах, с безупречными чертами лица и яркими камнями-глазами. Они ровным шагом, двигаясь удивительно согласованно и слаженно, даже поднимая ноги одновременно, принялись обходить зал по кругу, вбивая в камень древки Флагов.
Первые же, одетые в серые, какие-то даже невзрачные халаты, суетливо принялись носиться вокруг этих Флагов, то и дело взмахивая руками. Некоторые из людей торопливо бросились в центр зала, на ходу озаряясь вспышками каких-то техник, которые…
Я прищурился, заставляя зрение перестроиться и приближая происходящее почти в тысяче шагов от меня.
…которые волной побежали по камню перед их ногами.
— Сохраняйте спокойствие, братья! — раздался громкий крик Дима.
На миг меня кольнуло стыдом — это мне стоило бы произнести эти слова, как их главе, а не ему.
Но я продолжал жадно вглядываться в происходящее, пытаясь сложить в голове картинку из осколков событий.
Я без сомнения видел миг и неизвестно сколько времени назад печати сектантов. Очень простые, но вместе с тем и сложные, соединяющиеся вместе, усиливающие друг друга, составные.
Но также ясно видел и продолжаю видеть перед собой големов Древних. Совсем не самых простых големов, которые не могут быть слабее Предводителей.
Мы в строении Древних, где явно нет зоны запрета, свидетельство тому — техники в исполнении людей.
Да и вообще, всё это случилось на Поле Битвы, в месте, которое не только выглядело как ловушка, но и явно ей было.
Но дарс меня возьми, кто расставил эту ловушку?
Щеки коснулся едва уловимый ветерок, и я в догадке вскинул голову. Это огромное окно по центру купола — не стекло и не незримый, прозрачный барьер, а дыра, пустота. Ну или защитный барьер был когда-то, но давно снят. А те люди, что суетятся под ним, — убирают пыль и мусор, что скопились на полу.
Жаль только, моя догадка ничем мне не поможет.
Кольцо? Снято.
Мыслеречь? Заблокирована. Глупо было надеяться на обратное. Хотелось всё же хоть что-то сказать моим людям, но орать в голос… Глупо. Только доставлять радость слугам, что суетятся с уборкой.
И всё же я разлепил успевшие пересохнуть за время беспамятства губы:
— Собратья. Всегда есть надежда, всегда есть возможность договориться или сбежать. Не падайте духом.
Дим коротко кивнул. Кто-то обошёлся и без этого, молча приняв мои слова. Я взглядом нашёл Самума и отвернулся уже через миг. Слишком уж его вид резанул меня. Снова Тамим, снова Древние, снова оковы, снова плен.
Что из себя представляет здешний Тёмный? Кто он?
Я говорил не падать духом, но первое, что нам пришлось выдержать — это ожидание.
Миновало не меньше двух тысяч вдохов, прежде чем уборку зала закончили. К этому времени по центру появился огромный круг из разнотипных Флагов. Разные древки, разные полотнища. Цвет, материал, форма — отличалось всё, но вместе с тем и совпадало.
Я бы сказал, что перед нами развернули огромную, сложную, многосоставную формацию. Между флагами было по десять шагов, и всего големы выставили сто пятьдесят восемь флагов девяти малых формаций. Самое меньшее — девяти. Впрочем, Дим, а уж ему опыта не занимать, в этом сомневался и предполагал, что их может быть больше, и пока висят полотнища, этого не понять. Я был с ним во многом согласен, потому что должны были быть ещё и флаги формации-ключа, которая должна была всё это объединить в единое целое.
Слуги-уборщики выскочили за пределы круга и исчезли во вспышках переноса, оставшиеся же продолжили свою непонятную суету вокруг флагов.
Продолжая наблюдать за их копошением, Дим сухо пояснил:
— Проверяют основы-якоря и впечатанные в них символы Древних.
Я кивнул, показывая, что услышал.
Тален не выдержал и снова принялся проверять оковы на прочность: с рыком дёрнулся раз, другой, третий. Обвис, тяжело дыша, сообщил очевидное:
— Не шелохнулись.
Не так уж сложно удержать лишённого техник идущего — есть множество небесных металлов, которые гораздо крепче, чем плоть идущего.
Я и сам отчаянно пытался вырваться, только пытался справиться в этот раз не силой мышц, а силой Возвышения и закалки души. В конце концов, я не впервые испытываю на себе действие подобных оков, долгое время добровольно носил на запястье цепочку-ограничитель, учась преодолевать её действие, да и вообще, тренировки с подобными ограничителями есть у любой уважающей себя фракции.
Если коротко и сжато, то бесполезно. Оковы, сковывающие моё Возвышение, мой талант Указов, запечатавшие меридианы, средоточия и силу Неба внутри меня, не поддались даже на волос. Печать не создалась, духовное зрение не получилось использовать, ни один из потоков силы и стихии не шевельнулся в моём теле. Даже змеи стихии, если и оставались внутри меня, не откликнулись на мой отчаянный и неслышимый вопль-призыв.
С ограничителями такой мощи я ни разу не сталкивался и отчаянно гнал от себя мысль, что они мне и вовсе не под силу.
Это не так. У меня нет пределов. Я обязательно дотянусь до силы, и эти оковы меня не удержат.
Новая вспышка портала заставила поднять голову и отвлечься от борьбы за техники.
Мгновение я глядел на перенёсшегося к нам, а затем со свистом втянул в себя воздух.
Дух.
Это дарсов дух.
Безупречные черты лица. Собранные в пучок и скреплённые заколкой волосы. Ярко-зелёные глаза, выглядящие даже не драгоценным камнем, а огнём, пылающим в глазницах.
Это дух, нет сомнений. Такой же дух, как Каори или Изард.
Я облизнул сухие губы и напряг горло:
— Старший! Младший приветствует вас!
Дух медленно повернул голову ко мне, улыбнулся и… оказался вдруг на расстоянии вытянутой руки, за миг перенесясь на несколько сотен шагов.
— О-о-о, — произнёс он медленно. — Драгоценная жемчужина моего улова решила начать с приветствия?
Вблизи его глаза уже не выглядели пылающим изумрудным пламенем, зато вдруг неприятно напомнили мне Вартола, но я не позволил голосу дрогнуть.
— Старший, произошло какое-то недоразумение, — сейчас я делал шаг, не понимая толком, где пропасть, твёрдо помня про сектантские Указы, но если я и был в чём-то уверен, так это в том, что величайшей добродетелью для духов является верность. — Мы потомки жителей Империи Сынов Неба, а не Альянса Тысячи Сект. Мы ваши союзники и не заслуживаем оков. Старший, прошу, освободите нас, чтобы мы могли приветствовать вас, как подобает.
Дух медленно, нарочито медленно поднял брови.
— Как подобает? Кто ты такой, чтобы приветствовать меня? Потомок? Потомок кого? Слуг? Слуга не смеет поднимать на господина взгляда, он лишь служит, а ты смотришь мне глаза в глаза, да ещё и что-то требуешь. Ты в своём уме, ничтожество?
Я выругался про себя, кляня духа на все лады. Какие знакомые речи, дарс его возьми.
Возразил:
— Не только слуги выжили, старший. Возможно, я потомок стража какого-то клана.
— Что? Потомок чужого стража? Ты правда думаешь, ничтожество, что это чем-то лучше? Чужой страж на моей территории, без приглашения, без права гостя… — дух подался ко мне, улыбнулся хищной, злой улыбкой. — Таких нужно убивать на месте, — через миг отстранился, махнул рукой. — Скучно. Я слышал подобное тысячи раз. Те, кто сумел впечатлить меня сильнее всего, выжили, жемчужина моя, и получили право заменить худших из моих слуг. Ты тоже хочешь впечатлить меня?
Мне не нравился тон духа, мне не нравился второй, скрытый в его словах смысл, не нравилось, как он меня именует, называя то ничтожеством, то жемчужиной, но и молчать я не мог, отвечая не только за себя.
Сначала Самум напомнил мне прошлое и смерть его отца. Теперь сам дух словно повторяет прошлую встречу с Изардом.
Правда, тогда я не сумел договориться с ним, хотя был в гораздо лучшем положении: мог шевелиться и имел доступ к вещам и перстню Дракона, который и перевернул всё.
Но неужели я не справлюсь, став гораздо опытней, получив задания от духа Испытания и договор с Изардом?
— Старший, вы не первый дух, с которым я встречаюсь. Я знаком с духом Каори из Павильона Здоровья Кавиот, с духом города Тысячи Этажей Изардом и…
Дух перебил меня:
— Ты об этой восторженно-безумной чуши?
Он поднял руку, и в его пальцах из пустоты соткался мой жетон ополченца. Глядя мне в глаза, кривя губы в усмешке, дух нараспев проговорил:
— Как и положено Стражу, свободный от всех обязательств, ведомый только своей…
Я невольно прищурился, второй раз в жизни слыша эти слова, слова, которые были записаны духом Каори в жетон.