– Как придет, пусть начнет верстать. Договор подписан, и мы обязаны ему следовать. И попрошу кое-кого не геройствовать. Ну, что вы все на меня уставились? Накрутили тут себя… Не будет ничего особенного. Ну, может, что и случится, так ведь засуха, неурожаи и землетрясения каждый год бывают. Сколько раз мы это переживали и теперь переживем. И с чего вы взяли, что будет так худо? Да, мир создан с помощью книги и будет разрушен с помощью книги. И мы все знаем, что это за Книга. И тот свиток, где вместо «тов меод»[1] написано «тов мавет»[2], уже начертан и будет развернут в свое время. А когда настанет оно – человеческому разуму не постичь. И уж конечно, не жалкой книжкой о землеустроении будет мир погублен.
– Если вы так считаете, зачем противились Полднику? – спросил Лукас.
– Не задавай лишних вопросов. Пошли, обсудим оформление книги. Остальным – работать, я сказал!
И мы стали работать. Мансурова верстала текст, Вдова читала, Полдник появлялся несколько раз, проверял, как движется дело. Он был доволен и не скрывал этого. Со мной он не разговаривал. Презирал, стало быть. Впрочем, он всех нас презирал, но корректор в его глазах был совсем уж мелкой сошкой. И это бесило не меньше грядущего конца света.
Может, я бы смирился и стал, как шеф, уверять себя, что, может быть, все обойдется, и не такое переживали (хотя это он переживал, не я), но наш коллектив так просто сдаваться не хотел, я был в этом уверен. И не удивился, когда был назначен мозговой штурм. Собрались в курилке, в 13:00. Ни в коем случае нельзя собираться в полдень, пояснила Мвансурова, это, как и полночь, время господства Полдника, когда границы реального и магического миров смыкаются. А вот когда урочный час минует, силы его временно ослабевают. То есть это касается настоящего демона полдня, ну да кто его знает. Относительно прочего Кузнецова сказала, что Олеся обеспечит заглушку от прослушивания, полешане – мастера создавать магические помехи.
Но все же в курилке – это какая-то дешевая конспирация. Правда, отец говорил, у них в КБ в курилке самые гениальные идеи и рождались.
Явились все, кроме главреда и кладовщика. Некоторые и вправду курили. Исключительно женщины. Причем если Мансурова обходилась сигаретами, то у технологини обнаружились сигары повышенной вонючести. Я думал, Вдова будет шарахаться от огня, но она никак не реагировала.
– Это ничего, что шеф не в курсе? – спросил я.
– Да прекрасно он в курсе, – проворчал Лукас. – Просто светиться не хочет. Он, знающие люди говорят, в разведке начинал. В той, которую любавичский ребе для Кутузова создал. Ладно, давайте думать, что предпринять.
– Убить, – спокойно сказала Вдова. Она не уточнила кого.
– Ты эти штучки брось! – встрепенулась Оноприенко. – Тут тебе не прежние времена.
– В прежние времена, – сухо уточнила редакторша, – я этим не занималась. Потому меня и сумели сжечь.
– Все равно неконструктивно, – сказал Лукас. – Наверняка он принял меры предосторожности. А мы все здесь не бойцы.
– Точно. Это не наш метод, – согласилась Оноприенко. – Надо обратиться к Агроэкохолдингу. Или концерну «Лемут».
– Да, а пока мы с ним свяжемся… – Тут они все разом загалдели, называя конкурентов «Натурресурса».
– Погодите, – сказал я. – По-моему, вы не там ищете. Наша проблема не в Полднике, а в книге.
– Слушай, мальчик, – начала было технологиня, но Лукас поднял руку:
– Дай ему сказать.
– Если мы уничтожим Полдника или даже весь «Натурресурс», книга Флеминга от этого не перестанет существовать, верно? А уничтожить книгу мы тоже не можем.
– К чему ты клонишь?
– Весь смысл существования колдовских книг в том, что тексты, заключенные в них, работают. При прочтении возникает некое магическое поле, преобразующее реальность. А как сделать так, чтобы оно не работало?
– Ты предлагаешь выпустить книгу с заведомыми ошибками? – Кузнецова обращалась ко мне на «ты». Чего никогда не бывало. – Но Полдник тщательно вычитывает текст.
– Он вычитывает редактуру. А не корректуру. Я не так давно здесь работаю, но кое-что уловил. Редактор и корректор читают текст абсолютно по-разному. Редактор читает смысл. Корректор – грамматику и пунктуацию.
– А магический текст должен быть воспроизведен безупречно правильно. Мы всегда гордились тем, что в наших книгах нет опечаток, это наш бренд, потому к нам и обращаются. Наши клиенты автоматически принимают тот факт, что корректор опечатки ликвидирует. Но если насажать их умышленно… – Вдова забрала у технологини коробку с сигарами. Вытащила одну, раскурила. Это было похлеще обращения на «ты». – Тут сложность в том, что данный текст двуязычный. В Калязинском университете еще преподают латынь? Я подумаю. Нет, мы подумаем, что тут можно сделать.
Основная идея, родившаяся в результате мозгового штурма, состояла вот в чем: любой заказчик, вычитывающий текст, в первую очередь обращает внимание на некие смысловые узлы. Имена собственные, а в данном случае географические названия, значимые существительные и глаголы. Служебные слова обычно прочитываются автоматически. Если в них допущены опечатки или пропущены, например, предлоги, то в обычном тексте это роли не играет, но в тексте магическом все слова идут в связке, независимо от того, смысловые они или нет. Что до знаков препинания, то взгляд читающего обычно выискивает, где они пропущены, не допуская конструкций типа «казнить нельзя помиловать». Но вот если знаков препинания проставлено больше необходимого, это, как правило, не замечается. Опять же, сказала Вдова, у современного человека почти атрофировался навык правильного употребления слов, начинающихся с прописных или строчных букв. Кто сейчас вообще помнит, какие слова обязательно писать с заглавной, а какие нет? А это порой бывает очень важно.
Главным образом мы работали над опечатками в латинском тексте, но и над русским пришлось потрудиться. Не скажу, чтоб мне совсем не было страшно и я не задумывался над тем, что может со мной случиться. Невольно вспоминалось, что мой предшественник как-то скоропостижно уволился и мне никто не сказал, что с ним сталось. Но впервые с момента моего прихода сюда мне приходилось заниматься интересной работой. С моим мнением считались. И это гасило страх.
Заказчик явился принимать макет ровно в свой час. Кто б сомневался.
Я все-таки не поленился проверить тот самый главный источник по данному вопросу, а там было сказано: «Страшись демона, уничтожающего в полдень». Ну, демон он или просто мужик с непомерными понтами, неприятностей от него можно было ждать больших, и сердце у меня порядком колотилось. Но не зря я в университете посещал клуб спортивного бриджа. Денег я там особых не приобрел, но держать безразличную морду научился.
Полдник внимательно перелистывал страницы макета. Он читал текст не в первый и даже, наверное, не в десятый раз. Это очень хорошо, сказали мне, что он столько раз читал, есть такое профессиональное понятие «глаз замылился». Но мне все равно было неспокойно.
Он достал паркеровскую ручку и сделал несколько поправок в тексте. Это тоже было предусмотрено. Мы оставили пару-тройку опечаток, которые легко заметить. Можно было ждать громов и молний, но он молча протянул страницы Кузнецовой. Она кивнула и так же молча передала правку верстальщице.
Поправленные страницы заменили.
– Ну что, – сказал шеф, до того тихо сидевший в углу, – подписываем?
Если б он сфальшивил… но главный много десятилетий морочил клиентов. Тон его был безупречен.
Полдник вывел на титульном листе: «В печать» и расписался.
– Мы завершили сделку? – осведомился главред. – Если так, то я сегодня же отправлю книгу в типографию.
– Это мне и нужно. Сроки поджимают. И напомню, что после того, как я подписал макет, вы не можете вносить туда никаких изменений.
– Согласен.
– Согласны, – откликнулась Кузнецова за весь коллектив.
Полдник обвел нас торжествующим взглядом и вышел.
– Мы завершили сделку, кетиб мерири[3], – прошипел шеф, – и ничего нельзя изменить. Таков закон.
Это, собственно, все. Книга Флеминга в новой редакции вышла в свет в установленный договором срок, но свет остался прежним. Ну, может, и не совсем. Засухи, землетрясения и ураганы в последнее время как-то участились, однако, скорее всего, имеют происхождение естественное.
«Натурресурс» был ликвидирован с какой-то мутной мотивировкой, активы его перешли к конкурентам, руководство холдинга обвинили в куче всякого всего – неуплате налогов, сокрытии доходов, хищениях, искушениях и покушениях. Президент компании, правда, успел сбежать в Англию (все всегда бегут в Англию, как мудро заметил классик). Остальные под следствием. Из чего можно сделать вывод, что план по выводу холдинга из кризиса путем использования магии не сработал.
Более всего, однако, данный тезис подтверждает другой эпизод. Возможно, вы слышали, что самоходная установка времен Второй мировой, стоявшая на холме Славы, неожиданно сорвалась с креплений, скатилась по склону и сбила БМВ, направлявшийся по бульвару к выезду из города. Погиб один человек. Следствие не могло объяснить причин этого происшествия, а многие вообще сочли сообщение о нем уткой. Цивильную фамилию погибшего я не запомнил, но в некоторых кругах он был известен под прозвищем Полдник.
Кого попросила Вдова об услуге – полесских программеров или цыганских хакеров, – не знаю. А может, это и вовсе не она, а беглый президент нанял кого-то в Англии, чтоб заставить ответить за невыполненные обещания. Или наоборот – конкуренты расстарались подчистить территорию.
Мне, в общем, все равно. Я больше не работаю в этом издательстве. Какой смысл подсиживать Вдову и главреда, когда можно найти более широкое поле деятельности? Меня пригласили в издательство при концерне «Лемут». Пока корректором. Но обещали, что скоро повысят.