– Зона радиовидимости. Вхождение через пять минут.
– Ретранслятор «Урал» в работе, ретранслятор «Камчатка» в работе, ретранслятор «Уссури» в работе.
Полковник стоял в контрольной комнате генераторной, положив руки на пульт управления, хотя от него теперь ничего уже не зависело. Все данные передавались в генштаб автоматически, а команду «на старт» он получил еще до ответного запуска стальных ангелов возмездия. Теперь ему оставалось только наблюдать, как карта страны на главном экране покрывалась белыми точками летящих из космоса ракет. Счетчик в углу перевалил за триста объектов. Полковник с удовольствием отметил про себя, что в сторону врага улетело больше.
– Вхождение через минуту. Полная готовность. Запуск генератора, – голос оператора слегка дрогнул.
Мигнуло освещение. Больше внутри комнаты ничего не изменилось. Зато на мониторе наблюдения за небом солнце растянулось в яркую полосу, которая завихляла из стороны в сторону, словно согнутое в «восьмерку» колесо. На улице потемнело, а звезды уступили место ярким голубым огонькам. Они быстро приближались.
– Визуальный контакт.
«Спасибо, я и сам это вижу», – промолчал полковник в ответ.
Оператор повернулся:
– Потеря связи с ретрансляторами. Потеря связи с генштабом.
Второй оператор, отвечающий за внутреннюю связь, подтвердил:
– Цифровой контрольный сигнал также не пришел.
Вариант полной потери связи предусмотрели, в этом случае генштаб должен был послать нарочного по определенному маршруту, зажатому между едва пересекающимися лепестками поля.
В контрольную вошел секретарь.
– Василий Василич, нарушение периметра, патруль перехватил человека у ворот комплекса.
Полковник взглянул на часы, со времени старта прошла едва минута.
– Быстро он.
Секретарь мотнул головой.
– Это гражданский. Дед какой-то, пытался активировать взрывное устройство. Саперы уже занимаются. Что с нарушителем делать?
– Старика в соседний кабинет, я поговорю с ним. Ты собери всех, кто остался на поверхности, и пусть спускаются в бункер. И ты, Ярик, – майор обратился к оператору, минуя формальности, – через десять минут тоже спускайся с командой. Я сам проконтролирую работу.
Ярослав за пультом кивнул и посмотрел как-то сочувственно.
Во временной комнате для допросов полковник внимательно разглядывал непрошеного гостя. Судя по осанке и поведению, это точно был не силовик и не военный. Мужчина походил на типичного бомжа: засаленная грязная парка, флиска непонятного цвета, борода до груди, лицо в морщинах, безумный взгляд. Лет семьдесят на вид. Как он вообще оказался здесь? До ближайшего города тридцать километров, а после запуска генератора оставался лишь один безопасный проход. Времени на разговоры не было, и полковник начал с главного:
– Зачем вы хотели взорвать комплекс?
– Вы себе не представляете, что натворили своими экспериментами! – По взгляду гостя было понятно, что назад он возвращаться не собирался. Какой-то фанатик.
– Вы разрушили весь мир, людей почти не осталось. Своими играми со временем вы разделили человечество стенами намного крепче физических. Я не думал, что тут есть живые, столько времени прошло… я просто хотел прекратить все это. Вам нужно отключить это «Тихое небо» или что у вас там.
– Откуда вы знаете, над чем мы работали?
– Я с оборонки, делал микрореакторы для военной техники. Друзей из других структур хватало.
Полковник задумчиво провел рукой по лысой голове.
– Микрореакторы? А, конструкторское бюро «Вымпел». Теперь понятно, откуда у вас ядерная бомба. А там, – он кивнул за спину, – там, откуда вы пришли, ракеты остановились?
– Так это не спутники? – В глазах гостя мелькнуло прозрение. – Да… Они до сих пор в небе.
Конечно, почему он не думал об этом раньше? Ведь все к тому и шло. Всегда шло. Война, мировой кризис, эпидемия, еще один кризис, на этот раз водяной, еще одна глобальная война, очередной передел мира. У кого первым дрогнула рука над красной кнопкой, было совершенно неважно. Все знали, если оружие массового поражения создано, рано или поздно его пустят в дело. Только не хотели верить в это.
Полковник подтвердил его догадку:
– Америка нанесла ядерный удар, мы ответили. Но что у США, что у нас оборонные технологии отстают. Перехватили только ракеты, запущенные с кораблей. Те, которые летят из космоса, развивают слишком большую скорость, чтобы их можно было сбить. Еще в девяностых началась разработка совершенно нового типа защиты. Замедлить ход времени, полностью закрыть небо над страной, чтобы боеголовки завязли в нем. К сожалению, технологию не успели отладить до конца. А сейчас у нас с вами осталось четыре минуты до того, как ракеты выйдут из зоны захвата и еще около двух до того, как они достигнут земли.
– Так мало? Вы же заморозили их, ну так продержите еще.
Полковник включил настенный экран и выбрал нужный вид. Четверть картинки закрывал огромный серый купол излучающей антенны на фоне неба, покрытого росчерками ярких шлейфов. Василий Васильевич усмехнулся:
– К сожалению, товарищ, так это не работает. Генератор находится в той же временной области, которую изменяет. Это для вас прошли десятилетия, а для нас ракеты продолжают лететь к земле, как будто ничего не изменилось. Я вам сейчас все это показываю только потому, что уже нет никакого смысла в секретности. Мы – последний рубеж ПВО. Теперь надежда только на то, что за те годы, которые мы выиграли для страны, командование разработает новые виды вооружения и уничтожит ракеты. Вы говорите, прошло лет сорок, значит, пока мы говорим, прошли столетия. Уверен, Москва сумеет воспользоваться этой форой.
Старик завороженно смотрел, как инверсионные следы ракет все быстрее спускаются к земле. Он тихо пробормотал:
– Москвы больше нет, все заросло лесом, люди одичали. Наладить связи между областями, чтобы запустить хоть какое-то производство, стало нереально, где-то прошло три года, а где-то триста лет. Общество вернулось к сельскому хозяйству.
– А США? Китай?
– Ничего не известно.
– Похоже, вы зря сюда пришли. – Полковник взглянул на экранный таймер и встал. – Впрочем, даже сейчас у вас есть выбор. Спуститься в бункер и встретить апокалипсис с нами либо вернуться в медленную временную область. Все, что я могу сделать, это оставить генератор в работе до момента, когда его разрушит взрывной волной. Если поторопитесь – даже успеете умереть от старости, с семьей попрощаться.
Роман все смотрел в экран, потом мотнул головой. Ядерный взрыв докатится до Саши и Сони через двадцать-тридцать лет. Этого хватит с запасом. А ему больше спешить некуда.
– Меня там никто не ждет. Можно я постою снаружи, ни разу не видел ядерных грибов вживую.
– Дело ваше. Выход найдете сами. Прощайте.
Старик встал, пожал протянутую руку и шагнул за дверь.
Заведующий отделом разработки нейросетевых технологий перевернул последнюю страницу. Чистый лист выделялся светлым прямоугольником на фоне резко наступивших сумерек.
– Это что, все? Весь рассказ? Вот этим он и закончился? – Роман Сергеевич еще раз просмотрел рукопись. – Действительно, говно какое-то. Как же – его там никто не ждет… А попытаться все-таки найти путь к жене, а дочку обнять напоследок?
Вытащив из кармана пачку сигарет, он зябко запахнулся, втянул голову глубже под воротник. Жадно втянул дым, пытаясь согреться его теплом.
– Жить прошлым – это совсем не жизнь. Он мог бы закончить ее получше… никуда это не годится.
Окурок, брызнув в стороны искрами, нырнул в урну.
Не снимая пальто, Роман Сергеевич запустил рабочий компьютер. Нацедил чашку кофе, открыл текстовый редактор и, задрав рукава, принялся творить, бормоча про себя что-то про убогие алгоритмы.
Распахнув дверь комплекса, Роман сделал шаг наружу, да так и застыл на пороге. Монитор не передавал всей красоты Конца Света. И всей неизбежности. Ярко-голубые росчерки выросли до гигантских сосулек-сталактитов. На острие каждой висела стальная капля. Последняя оттепель неба перед началом суровой зимы. Еще немного, и Смерть выйдет на прогулку собрать невиданный урожай.
Вдруг среди серых бетонных блоков мелькнуло рыжее пятно. Кот, тот самый, рыжий, ухоженный, запрыгнул на один из них и принялся умываться, не обращая никакого внимания на творящийся вокруг хаос.
– Эй, Рыжик! Ты что тут делаешь? Совсем с ума сошел! А ну давай быстро обратно! – Роман топнул ногой.
Котик глянул на него одним глазом, не прекращая водных процедур.
– Вот погань. А ну иди сюда, кис-кис-кис.
Подбежав к блокам, старик схватил Рыжика в охапку и помчался в сторону ворот, туда, где в десяти метрах мерцали в воздухе комья земли, обозначая проход между временными разрывами. В груди кололо, ноги не слушались.
Но Роман уже знал, что успеет, ему хватит и минуты местного времени.
Заведующий ткнул по значку дискетки и довольно откинулся в кресле. Так-то!
Но чем дольше он смотрел на текст, тем больше эйфория уступала место привычной апатии. Что у него изменилось после смерти жены? Новые отношения? Новые друзья? Новые враги? Он покачал головой. Нейросеть не права. Это не Саша с Соней – это он застрял в том хрустальном шаре, во времени, которое незаметно пожирает его самого. И в конце концов оставит только прах. Может, пора что-то делать с этим?
Роман Сергеевич отправил страницу в коммуникатор Тимофею. Тот прочитал сообщение.
Шли минуты. Наконец пришел ответ: «Круто».
Он набрал номер инженера.
– Слушай, Тим, я что-то погорячился сегодня. Ты тоже? Хорошо, вместе погорячились. Сам видишь, диссертацию твою надо дорабатывать. Давай приходи завтра, как обычно. Прогул тебе не засчитаю. И еще, у тебя все логи пишутся? Посмотрим, где твоя нейросеть взяла кое-какую информацию. Похоже, программа предсказаний все же работает. До завтра, спокойной ночи.