зионный фильм (мини-сериал), в котором роль Пеннивайза исполнил культовый актер Тим Карри[16]. Для режиссера Томми Ли Уоллеса, занявшего место Ромеро, на тот момент это был едва ли не самый важный проект в карьере, так как до этого он снимал сериалы и сиквелы громких хорроров: третью часть франшизы «Хэллоуин» («Хэллоуин 3. Сезон ведьм», 1982) и вторую – вампирского триллера «Ночь страха» («Ночь страха 2» («Fright Night, Part 2», 1988)). Сегодня можно сказать наверняка, что это был самый важный момент в его карьере: у Уоллеса нет более узнаваемого проекта, у которого к тому же были бы такие высокие оценки зрителей (6,8 на IMDB и 7,0 на Кинопоиске). Фильм стал культовым именно потому, что его показали по телевидению: «Основная причина, по которой злой клоун Пеннивайз так широко известен, заключается в том, что его видели почти в 18 миллионах семей, в том числе дети и подростки. Если бы это был театральный релиз с рейтингом PG или R, его аудитория сократилась бы на две трети. […] Никогда прежде страшный клоун не появлялся в гостиных по всей стране в прайм-тайм» (Radford. 2016. Р. 67).
«Оно» было впервые адаптировано в 1990 году, и этот год оказался важным и символическим. В самом романе Кинга прошлое и настоящее активно чередуются. События лета 1958 года и предшествующие эпизоды перемежаются с тем, что происходит в 1985 году, то есть 27 лет спустя. События первой главы «Оно» Энди Мускетти (2017) происходят в 1990 году, то есть именно тогда, когда вышла первая экранизация романа, к чему мы еще вернемся. То есть цикл появления Пеннивайза в Дерри равняется циклу его появления в популярной культуре – 27-ми годам. Вместе с тем эти временны́е линии в самом романе четко разграничены главами. Однако по мере развития повествования границы между прошлым и настоящим в книге все больше стираются, и два времени сливаются во что-то единое. Этот подход воспроизведен в сериале 1990 года и только во второй главе «Оно» (2019) – первая глава, как уже сказано, посвящена исключительно событиям 1990 года.
Бергер замечает очевидное: для многих зрителей любая адаптация Кинга – это «фильм Стивена Кинга», причем эта идентификация часто выходит на передний план даже на уровне маркетинга. Исходный текст и его адаптация, взятые вместе, часто предлагают новый способ взаимодействия с книгой и фильмом. Однако это взаимодействие читателей и зрителей зависит от их осведомленности и кругозора. И хотя эта мысль банальна, в отношении экранизаций Кинга она не кажется лишней. В случае концептуализации адаптации Бергер опирается на подход Томаса Лейтча, выделяя среди прочих видов адаптации ревизию и коррекцию. Так, Мускетти скорректировал роман, сильно ужав его, и обновил временно́й период фильма, перенеся детство кинговских Неудачников из середины 1950-х годов на конец 1980-х. Тем самым, считает Алисса Бергер, была извлечена максимальная выгода из популярной ностальгии по популярной культуре 1980-х годов. Мускетти делает 1989/1990 год временем действия, то есть тот момент, когда Неудачники из сериала Уоллеса стали взрослыми, что уже на метауровне символизирует возвращение Пеннивайза, ставшего важной частью популярной культуры и одним из самых известных монстров хоррора, при этом долгое время остававшегося без собственной франшизы.
Алисса Бергер считает, что «Оно» 2017 года – это одновременно повторная экранизация Кинга и ремейк. Иными словами, Мускетти был обязан учитывать существующий сериал. Книги и рассказы Кинга всегда охотно экранизировали. Но на момент 1990 года адаптаторы были вынуждены именно что адаптировать творчество писателя, так как многие вещи, изложенные в романе, нельзя было перенести на экраны в силу даже не технических, а именно цензурных ограничений особенно это касалось требования к репрезентации крови и детей, находящихся в опасности. Тем более что в случае «Оно» – очень жестокого романа – речь шла не о кинематографе, а о телевидении. Формат мини-сериала влиял и на повествовательную структуру экранизации: для рекламных пауз были созданы встроенные мини-кульминации и захватывающие моменты. Наконец, перформанс Тима Карри в роли Пеннивайза в мини-сериале Уоллеса для целого поколения зрителей и поклонников ужасов стал единственным аватаром ужасающего клоуна. Об этом регулярно говорят участники документального фильма «Вселенная Стивена Кинга» («King on Screen», 2022, режиссер Дафна Бевир), и это лейтмотив другого документального фильма – «Пеннивайз. История “Оно”» («Pennywise: The Story of It», 2021) Джона Кампопиано и Криса Гриффитса, посвященного мини-сериалу Томми Ли Уоллеса. Если в других случаях (рейтинг, бюджет, качество CGI и проч.) Мускетти был в более выгодном положении, чем Уоллес, то в ситуации с актером, игравшим клоуна, нужно было предпринять усилия, чтобы образ Пеннивайза, реализованный Биллом Скарсгардом, стал хотя бы не менее запоминающимся. Последнее заставляет Бергер, следующей концепции ремейка Константина Веревиса, считать фильмы Мускетти не ремейком, а реадаптацией, при которой «ремейк» (а точнее, новая версия литературного источника) игнорирует ранние кинематографические адаптации. Здесь Бергер скорее неправа, чем права. Так, Уильям Проктор, не обсуждая две главы «Оно» (2017, 2019) подробно, отмечает, что «Оно» Мускетти следует признать «концептуальным портмоне», то есть одновременно ремейком и реадаптацией (Proctor. 2023. Р. 52). Понимая, что в сознании взрослых зрителей образ, созданный Тимом Карри, слишком силен, Энди Мускетти вместо того, чтобы воспроизвести этого монстра в своем фильме, представил совершенно нового, переосмысленного Пеннивайза. То есть Пеннивайз Билла Скарсгарда не обновляет Пеннивайза Тима Карри и не подражает ему, а намеренно отстраняется, но именно поэтому версию Энди Мускетти также можно считать и ремейком.
Особое значение Алисса Бергер придает теме сиквела. Вторая глава «Оно» представляет собой продолжение истории Клуба Неудачников и официально является сиквелом. При этом во многих отношениях вторая глава – не обычный сиквел, а скорее сложное повествование, которое возвращается к первой главе и синтезирует оба фильма. Во второй главе действие первой пересматривается, что в некотором смысле делает «Оно» 2017 года невозможным для полного понимания или изучения без продолжения. Уже в конце первой главы история позиционируется как явно незавершенная, тем более что к названию подчеркнуто добавляется титр «Глава первая»: «…первая и вторая главы обозначают две части одного и того же взаимосвязанного и продолжающегося повествования» (Burger. 2023. Р. 20). Следуя этой логике, Алисса Бергер, вместо того чтобы идентифицировать вторую главу «Оно» как традиционный сиквел, рассматривает и критически анализирует обе главы как единое связное повествование, получившее название «дуология».
В центре внимания второй главы книги Бергер – Дерри, к слову, часто встречающееся место во вселенной Кинга. Как и Касл-Рок, которому посвящен одноименный сериал («Castle Rock», 2018–2019, режиссеры Грег Яйтанс, Майкл Аппендаль, Фил Абрахам и др., Hulu), Дерри – проклятый городок, в котором помимо очевидных городских локаций (школа, библиотека, аптека и проч.) есть такие места, как заброшенный дом (дом на Нейболт-стрит), таинственные канализационные туннели, колодец и т. д. – пороговые пространства, которые одновременно являются Дерри и не Дерри, то есть находятся в пределах и за пределами города. Посещение этих мест становится путешествием в неизведанное. Мускетти выдвигает на первый план детализацию мест, создавая для зрителей знакомые ощущения и предлагая глубокое познание города, что, по сути, делает Дерри самостоятельным персонажем вселенной «Оно».
Присутствие Пеннивайза (даже потенциальное, так как почти три десятилетия клоун находится в спячке) оказывает существенное влияние на город. В нем регулярно пропадают дети (очевидно, что их убивает монстр), а взрослые люди – злые, хотя и в разной степени. Например, Джорджи, который умирает в самом начале первой главы, казалось бы, должен быть в безопасности на жилой улице. Однако женщина, вышедшая в дождь на крыльцо, увидела, что он зачем-то присел перед канализационным отверстием в сильный ливень, но просто отвернулась. В этом и в других похожих случаях ребенка сначала отделяют от «реального» мира Дерри, затем втягивают в пороговое пространство, занимаемое Пеннивайзом, а взрослые каждый раз, когда они могут стать свидетелями или помешать трагедии, выбирают не вмешиваться.
У Дерри явно большие социальные проблемы, о чем свидетельствуют многочисленные исчезновения детей. Коллективная обеспокоенность по поводу ситуации отражена в огромном количестве плакатов с информацией о пропавших детях. Плакаты клеют на стены и телефонные столбы, но очень скоро поверх одних плакатов вешают другие, и про ранее исчезнувших ребят почти все мгновенно забывают: «Охваченный ужасом город и его жители живут дальше, как и должны делать, но объем потерь Дерри и кажущаяся легкость забывания о них указывают на безразличие и двойственное отношение, а не на героическую настойчивость» (Burger. 2023. Р. 27). В действительности в городе мало кому есть дело до совершающихся преступлений. Изображая расизм, буллинг и даже прямое насилие (Blouin. 2021a. Р. 71–84), Мускетти дает понять, что некоторые из людей, обитающих в Дерри, – такие же ужасающие существа, если даже не более, чем Пеннивайз. Хотя последний определенно влияет на людей не лучшим образом, в некоторых случаях насилия Пеннивайза даже нет рядом. «Не ясно, в какой степени (если таковая имеется) насилие жителей Дерри можно в самом деле отделить от влияния Оно, что стирает границы между человеческим и сверхъестественным злом» (Burger. 2023. Р. 36).
Плохие вещи происходили, происходят и будут происходить в Дерри бесконечно циклично: каждые 27 лет случаются новые ужасы. Но ужасы каждого цикла сливаются воедино и накладываются друг на друга. В итоге «темные истины являются неотъемлемой частью идентичности этого места, и любое действие, случившееся там, происходит под бременем этой темной истории, ее тайн и множества последствий того и другого» (Burger. 2023. Р. 30). Другой исследователь остроумного заметил, что регулярное обращение Стивена Кинга к Дерри делает самого писателя чем-то вроде Оно. То есть Дерри можно считать городом, который слишком долго подвергался влиянию Стивена Кинга. В каком-то смысле Кинг становится Оно для города, когда в очередной раз обращается к теме, чтобы описать многочисленные акты насилия (Натан. 2019. С. 73).