blackness) главным предметом своей работы, выступает за освобождающую роль ужаса как жанра, который предлагает репрезентативные пространства для темнокожих и может трансформироваться в радикальные вызовы более конвенциональным формам кино. На практике такая позиция была реализована в фильме «Прочь» («Get Out», 2017, режиссер Джордан Пил), который в итоге стали называть политическим хоррором (Jordan Peele’s Get out. 2020). Другие авторы обращаются к социально-политическим прочтениям национального хоррора, используя оптику исследований травмы (trauma studies) (Lowenstein. 2005; Blake. 2008). В 2005 году в рамках аффективного поворота в гуманитарных науках ученые предложили использовать различные теории аффекта для понимания хоррора (Hills. 2005; Powell. 2005). Этот тренд актуален и лишь набирает обороты (Hanich. 2010; Reyes. 2014; Church. 2021).
Массовые ремейки и франшизации фильмов ужасов (Horror franchise cinema. 2022) находят научное объяснение во множестве исследований, выполненных в разных теоретических оптиках – начиная от социально-политического анализа (Roche. 2015; Knöppler. 2017) и заканчивая культурным (Transnational film remakes. 2017; Mee. 2022). Кроме того, ученые часто пишут про уникальные национальные традиции хоррора вообще и особенно в XXI веке. Отдельные исследования посвящены ужасам Великобритании (Gerrard. 2017), Японии (Balmain. 2008), Южной Кореи (Korean horror cinem. 2013), Испании (Lázaro-Reboll. 2012), Гонконга (Hong Kong horror cinema. 2019), Австралии (Shelley. 2012), Израиля (Gershenson. 2023) и т. д.
Одним словом, мы видим очень богатое академическое поле исследований фильмов ужасов в самых разных формах. Многое из этого мы более подробно разберем в дальнейшем, а пока давайте сосредоточимся на одном кейсе. Как видим, в исследованиях хоррора есть много теоретических подходов – от классических (психоанализ, марксизм) и до самых свежих (постгуманизм, антропоцен и проч.). Многие из франшиз, циклов, субжанров и отдельных картин, выпущенных в XXI столетии, заслуживают новых подходов. Иногда ученые предлагают такие подходы, но некоторые не всегда и не во всем оказываются адекватными или удачными. В качестве иллюстрации давайте вкратце рассмотрим сборник статей с интригующим и амбициозным названием «Новая кровь. Критические подходы к современному хоррору» (New Blood. 2020), который вышел в очень важной и любопытной серии «Исследования хоррора». У книги три редактора: Джонатан Врут – старший преподаватель и руководитель программы исследований кино Гринвичского университета, Джо Хикинботтом, написавший диссертацию «Такаси Миике и динамика культового авторства» (2017), и Эдди Фалви – лектор Школы искусств и медиа в Плимутском колледже искусств и автор монографии «Реаниматор» в серии «Адвокаты дьявола» (Falvey. 2021). Редакторов необходимо упомянуть, чтобы на всякий случай предостеречь читателей от того, чтобы они не спутали эту книгу с другой, тоже вышедшей в 2020 году и с похожим названием, – «Новая кровь в современном кинематографе. Женщины-режиссеры и поэтика хоррора» (Pisters. 2020). То, что в одном году вышли две книги с очень похожим названием, само по себе достаточно показательно в рамках тенденции по изучению фильмов ужасов. Наконец, что также имеет значение, редактором серии «Исследования хоррора» является Ксавье Алдана Рейес – известный исследователь хоррора и готики в кинематографе и литературе.
Собственно, почему мы обращаемся именно к этой книге и что в ней важного? Редакторы на первой же странице ставят перед собой следующую весьма амбициозную цель: «Пришло время новым сборником научных публикаций подвести итоги нынешней популярности хоррора и предложить оригинальные критические подходы к жанру, которые внесут вклад в существующие академические дискуссии и откроют путь для новых» (New Blood. 2020. Р. 1). К настоящему моменту, как мы могли убедиться, в академии существует так много различных подходов исследования жанра ужасов, что мы вправе поставить справедливый вопрос: отвечает ли содержание рассматриваемого сборника его амбициям? Предлагают ли авторы в действительности «новую кровь», прокладывая тропинки для новых дискуссий? Впрочем, оговоримся, что даже если они не предложили ничего нового, своей цели они отчасти добились – их книга дискуссионная. В целом, новый «критический подход» к хоррору в идеале возможен как минимум в трех случаях. Во-первых, авторы предлагают новую теоретико-методологическую оптику для анализа. Во-вторых, появляется новый эмпирический материал, который требует своей типологизации, концептуализации и научного языка описания. В-третьих – что отчасти может быть изводом второго пункта, но и его можно выделить отдельно – это попытка изучения каналов производства и/или распространения хоррора (например, знаменитые фестивали, посвященные фильмам ужасов, цифровые платформы, специализирующиеся именно на этом жанре, студии, которые своей продукцией перевернули наши представления о феномене, и т. д.). Соответствует ли содержание сборника каким-то из этих пунктов?
Редакторы начинают свою вступительную статью с краткого описания недавних изменений, благодаря которым произошел ренессанс. Они стандартно отмечают рост числа франшиз, сиквелов, ремейков и ребутов, упоминают успех хоррора у критиков, в том числе фильм «Прочь» (2017) Джордана Пила, а также признают очевидное: «Во многом постоянный успех хоррора можно объяснить его популярностью в различных форматах, включая кинотеатральные и домашние релизы, а также специализированные фестивали, такие как Cine-Excess и Frightfest, и потоковые сервисы, такие как Shudder, а также поддерживаемая услуга подписки по запросу от AMC, посвященная ужасам» (New Blood. 2020. Р. 2–3). Также отмечается рост национальных традиций хоррора и тенденция ученых описывать этот феномен в отношении каждой отдельной страны – Японии, Южной Кореи, Гонконга и др. Кратко называются некоторые из вышедших академических работ, в оптике которых изучается хоррор-кинематограф. Авторы заявляют, что стремятся внести в свой вклад в том числе в исследовательскую традицию.
Отдельно редакторы останавливаются на двух студиях. Первая – Blumhouse Productions, основанная продюсером Джейсоном Блюмом. В сборнике, к сожалению, нет статьи про этот феномен, но в 2022 году в той же самой серии, что и книга «Новая кровь», вышел сборник Blumhouse Productions, в котором подробно описаны экономическая модель студии, ее многочисленные успешные франшизы и некоторые ключевые темы ее продукции (Blumhouse Productions. 2022). Также упоминается студия A24, которая выпустила ряд фильмов ужасов, зарекомендовавших себя как у критиков, так и у зрителей. Например, это «Реинкарнация» («Hereditary», 2018) Ари Астера. Редакторы считают, что в настоящий момент ни одна из студий, специализирующихся на хорроре, не сравнится с влиянием на жанр работ Blumhouse или A24. Редакторы также признают, что ужасы продолжают распространяться не только в кинотеатрах и не ограничиваются художественными фильмами: в XXI веке увеличилось количество и возросла популярность хоррор-телесериалов. Описав все главные тенденции в жанре, авторы предисловия внезапно заявляют: «“Новая кровь” не претендует на то, чтобы предоставить исчерпывающий отчет обо всех достижениях, которые могли быть засвидетельствованы за последние два десятилетия создания фильмов ужасов» (New Blood. 2020. Р. 7–8). Это правда. В сборнике не хватает текстов о более новых и весомых достижениях жанра, например о той же платформе Shudder, ставшей невероятно успешной среди поклонников хоррора. Упоминается ее название, но не более того.
В конце концов, авторы вновь заявляют: «Эта коллекция действительно представляет серию углубленных тематических исследований, которые предлагают новый (или обновленный) критический взгляд на некоторые из наиболее примечательных характеристик и тенденций современного медиахоррора» (New Blood. 2020. Р. 8). Что ж, действительно ли эти исследования предлагают новый или обновленный взгляд на современный хоррор во всем его многообразии, как заявляют редакторы? Двенадцать эссе сборника поделены на четыре раздела: «Фреймируя хоррор», «Рецепция хоррора», «Возникающие субжанры» и «Хоррор в мире». В каждом разделе по три эссе.
«Фреймируя хоррор» начинается с эссе Дэвида Черча о престижном хорроре (New Blood. 2020. Р. 15–33), которое позже превратилось в книгу. В 2021 году Черч написал монографию «Постхоррор» (Church. 2021), в которой признал, что постхоррор – хотя и менее удачное по смыслу, но более удачное в плане позиционирования (а не содержания) название для субжанра или цикла фильмов, так именуемых критиками. Основываясь на этой монографии, позже мы рассмотрим явление постхоррора. Стив Джонс посвятил свою статью «Хардкорный хоррор. Бросая вызов дискурсам “экстримности”» микробюджетным фильмам ужасов с таким контентом, который цензоры считают проблемным (New Blood. 2020. Р. 35–51). Джонс полагает, что суждения критиков об «экстримности» хоррора исходят из ограниченной эмпирической базы аналитиков, что искажает наши представления о субжанре. Ученые непреднамеренно воспроизводят неверную характеристику хоррора, данную критиками в печатной и сетевой прессе. Это приводит к тому, что мы неправильно понимаем как сам жанр, так и его границы. Вот почему необходимо обратить внимание на периферийный хардкорный хоррор и разработать надежное концептуальное понимание экстримности. В заключительной главе первого раздела Ксавье Мендик, известный эксперт в области культового кино, делится личным опытом основателя Международного кинофестиваля Cine-Excess как платформы для изучения дискурсивного воздействия фестивалей, ориентированных на культовое кино и хоррор (New Blood. 2020. Р. 53–78). Мендик полагает, что фестивали культового хоррора – это пространства, в которых академические и популярные дискурсы могут пересекаться и влиять друг на друга.
Второй раздел – «Рецепция хоррора» – начинается со статьи Джо Хикинботтома об «авторской» репутации японского режиссера Такеши Миике (New Blood. 2020. Р. 83–104). Как уже отмечалось, Хикинботтом писал об этом диссертацию, и нельзя сказать, что «авторский» (в смысле попытка представить того или иного создателя как