Секретарша обвела стоящих рядом мужчин растерянным взглядом и неуверенно произнесла:
– Не знаю… кажется, никуда. Я вообще не помню, когда в последний раз пользовалась магией.
Лорд Грэм и лекарь переглянулись, осененные одной и той же догадкой.
– Прежде с вами подобное случалось? – спросил Тайрон, уже предвидя ответ на вопрос.
– Пару последних недель я чувствовала слабость, – подтвердила его опасения Алита. – Сначала я списывала это на переутомление, а сегодня, когда стало совсем плохо, собралась идти в лазарет, но внезапно отключилась. Даже не помню, как это произошло…
Все то, что описывала секретарша, казалось странным, но Грэм, как и главный лекарь, уже сделали свои выводы. Из всего сказанного следовало только одно – здесь, так же как и в других случаях, замешано иссушение. Вот только не то, к какому все привыкли, а несколько другое. Тайрон был практически уверен, что кто-то в академии использует иссушитель, разработанный научным институтом. Вероятно, кто-то из сотрудников все же стал продавать его на сторону, и это грозило всему королевству крупными неприятностями. Доказательством его догадок было то, что он, сидя в нескольких шагах от Алиты, не почувствовал никакого магического всплеска, да и в приемную в это время никто не заходил.
Чтобы убедиться в правильности своих выводов и прояснить ситуацию, Грэму оставалось лишь уговорить Дика рассказать об особенностях работы этого устройства, а еще лучше – попросить продемонстрировать. И единственным способом разговорить упертого мастера и заставить его пойти навстречу была Ника, к которой Дик как к иномирянке испытывал научный интерес.
Глава 20
– Раз, два, три. Раз, два, три. Поворот! – отсчитывал шаги преподаватель, высокомерным взглядом скользя по танцующим адептам. – Ну что же вы как стадо слонов?!
Но когда он смотрел на представителей аристократии, его взгляд резко менялся с высокомерного на одобряющий:
– Леди Катрина, лорд Крэсбор, просто замечательно! Отлично! Ваша пара будет открывать осенний бал!
Так же как и в предыдущие разы, занятия танцами проходили одновременно у старшего курса огневиков и у первого водников. За все это время среди адептов успели сформироваться постоянные танцевальные пары, среди которых у профессора Нарвиса уже появились свои любимчики.
Джолетта, танцующая в паре с неуклюжим огневиком, мысленно фыркала и едва подавляла желание громко выругаться. Мало того что этот увалень за последний час оттоптал ей все ноги, так еще и профессор Нарвис ужасно раздражал своим нытьем! И перед дворянами лебезил – даже перед едва передвигающейся толстушкой, которую ни на одном приличном приеме Джолетта раньше и в глаза не видела!
– Адептка Тьери! – нервно взвизгнул преподаватель, когда партнер в очередной раз наступил ей на ногу. – Вам что, в детстве медведь все уши оттоптал?! Неужели вы не можете двигаться в такт музыке?!
Хотя Джолетта в открытую и не демонстрировала свои умения, все же танцевала она прилично. Поэтому в том, что их пара не попадала в такт, был виноват лишь партнер. И что самое главное – профессор Нарвис прекрасно об этом знал. Просто он невзлюбил девушку еще с того самого момента, когда она впервые опоздала к нему на занятие, и с тех пор цеплялся к ней по любому поводу.
– Нет, это вы, должно быть, ослепли, раз не видите, что я не совершила ни одной ошибки! – взорвалась Джолетта, гневно сверкнув глазами.
– Ты… да как ты смеешь… – Профессор буквально задохнулся от возмущения и еще более визгливым голосом, чем прежде, воскликнул: – Да я преподавал всем первым леди королевства! Разве что только не принцессам! Даже несравненная Джолетта де Лэйр брала у меня уроки!
Джолетта на несколько мгновений оторопела, а после громко рассмеялась, вызвав недоумение у остальных адептов. Смех ее оборвался резко, и, глядя преподавателю прямо в глаза, она отрезала:
– Лжете. Леди Джолетта де Лейр не то что не брала у вас уроки, она о вас даже не слышала!
Профессор Нарвис пошел красными пятнами и, стараясь не терять лицо перед студентами, небрежно произнес:
– Тебе-то откуда об этом знать? Впрочем, если ты имела честь работать в герцогском замке и никогда меня там не видела, это не значит, что я туда не приходил. – Он смерил студентку уничтожающим взглядом и заявил: – Адептка Тьери, я не намерен более терпеть ваше неподобающее поведение! Вы грубы, безобразны и бездарны, поэтому я заочно ставлю вам неуд за предстоящий экзамен и сейчас же отправляю к ректору!
В танцевальном зале раздался удивленный гул. Все без исключения адепты понимали, что профессор перегнул палку. Как бы то ни было, а оскорблять студентку, называя ее безобразной, он не имел никакого права, равно как и заранее не принимать экзамен.
– А ко мне не нужно отправлять, – внезапно раздался голос ректора, на котором тут же сосредоточилось всеобщее внимание. – Я уже здесь.
– Магистр Лосгар! – обрадовался профессор Нарвис. – Хорошо, что вы зашли! Надеюсь, вы видели, как возмутительно вела себя адептка Тьери? Она оклеветала меня, и я прошу – нет, требую, чтобы к ней применили соответствующее наказание или вообще отчислили!
– Да неужели? – скептически переспросил ректор, подходя ближе. – То есть за то, что вы приукрасили свои заслуги, нарушили систему обучения, поставив неудовлетворительную оценку задолго до экзамена, и оскорбили студентку, я должен наказывать кого-то помимо вас?
До этого красный, преподаватель резко побледнел и, кое-как взяв себя в руки, ухватился за единственную зацепку, которая, как он считал, его оправдывала.
– Но она совершенно не умеет танцевать! Я заочно поставил ей неуд, потому как уверен, что за месяц адептка не сможет выучить все, что необходимо для сдачи экзамена!
– Профессор Нарвис! – перебил его Лосгар, в голосе которого проскользнуло раздражение. – За месяц можно выучить основы магии всех пяти элементов, если на то есть желание. Поэтому настоятельно советую вам не ставить себя в еще более глупое положение. И да – будьте так добры, зайдите после занятий ко мне в кабинет.
В тот момент, когда магистр уже развернулся, собираясь уходить, а профессор намеревался в очередной раз что-то возразить, терпение Джолетты лопнуло. Она была благодарна ректору за заступничество, но прекрасно понимала – даже если он попытается вправить Нарвису мозги, из этого ничего не выйдет. Профессор будет доставать ее до тех пор, пока не добьется ее отчисления или пока его не уволят.
– Магистр Лосгар! – окликнула Джолетта ректора, заставив того обернуться. – Согласно уставу академии адепт может просить о досрочной сдаче экзамена. Я хочу сдать экзамен по искусству танца прямо сейчас.
Несколько секунд ректор не мигая на нее смотрел. Преподаватель танцев в это время буквально уронил челюсть, а студенты одобрительно загудели, предвкушая интересное развлечение.
– Профессор, вы готовы? – как всегда вежливо поинтересовался ректор, но в его тоне Джолетта уловила саркастические нотки.
– Я не могу принимать экзамен без профессора Феоне… – растерялся преподаватель. – Танцы и этикет объединены…
– Не вижу проблемы, – оборвал его Лосгар. – Этикет адептка Тьери сдаст в срок, а танцы – прямо сейчас. Я даже готов потратить свое время и проследить за сдачей. Если вдруг окажется, что студентка действительно не готова, то, как вы и хотели, по отношению к ней будут приняты специальные меры.
Еще некоторое время поупорствовав, профессор Нарвис все-таки сдался и, кажется, даже предвкушал грядущую расправу над наглой студенткой. Он был уверен, что ничего выдающегося она продемонстрировать не сможет, и, чтобы окончательно выставить ее в дурном свете, предложил провести экзамен в виде небольшого соревнования, поставив ей в соперницы Катрину Верн, которую считал лучшей танцовщицей со всего водного курса.
Больше сдерживать себя Джолетта не собиралась. Ректор с лордом Грэмом уже и так знали, кто она на самом деле, а до всех остальных ей дела не было.
Во взгляде Катрины, направленном на Джолетту, читались презрение и чувство превосходства. Она, так же как и профессор Нарвис, была уверена, что без труда выиграет эту своеобразную битву.
Зазвучала мелодичная музыка, которую специально для занятий поймал приглашенный воздушник, и Верн принялась демонстрировать свои умения. Сначала это были базовые движения, шаги, па – она двигалась неплохо, лучше многих других, но, по мнению Джолетты, рыжая была далека от идеала. Следом за сольным танцем шел парный, для которого партнером, естественно, был выбран Дамиан. В отличие от своей подруги, он двигался гораздо увереннее и грациознее, сразу становилось понятно, что придворным танцам его, как и всех аристократов, обучали с детства.
Вместе они смотрелись очень красиво, и многие адепты – особенно девушки – бросали на них завистливые взгляды. Катрина, делая сменяющие друг друга танцевальные элементы, не переставала лучезарно улыбаться, а когда танец закончился, ее улыбка стала еще шире. Под бурные овации адептов и хвалебные комментарии профессора Нарвиса они заняли свои места и выжидающе уставились на Джолетту. Все, кто пытался рассмотреть в ней неуверенность и скованность, вынуждены были разочароваться – студентка, к которой было обращено несколько десятков пар глаз, чувствовала себя абсолютно уверенно и спокойно.
Решительно выйдя в центр зала, она величественно кивнула ловящему музыкальные волны воздушнику и попросила:
– Найди мне музыку для ровэта.
После ее слов в зале повисла гробовая тишина. Никто не мог поверить в только что услышанное. Ровэт был не столько танцем, сколько хореографической композицией, и отличался крайней степенью сложности. Традиционно он начинался с парного тура, а после шло женское соло, безупречно исполнить которое не всегда могли даже лучшие танцовщицы.
Профессор Нарвис прокашлялся, после чего взглянул на Джолетту и не без иронии произнес:
– Кто составит танцевальную пару мисс Тьери?
Ответом ему снова была тишина. Желающих позориться, пытаясь воспроизвести сложный танец, не было, тем более в компании столь непривлекательной девушки. Нежеланию вставать с ней в пару Джолетта ничуть не удивилась и, уверенная в своих силах, уже собралась танцевать в одиночку, как вдруг в ее сторону двинулся магистр Лосгар.