В следующий момент взгляд Лосгара вновь упал на руки Джолетты, где краснели следы, оставленные Крэсбором. Он аккуратно положил ладони на ее запястья и, прикрыв глаза, что-то негромко произнес. Через несколько мгновений Джолетта почувствовала на коже приятное тепло, которое практически моментально прогнало боль и сняло покраснения.
– Это умение было приобретено вместе с навыком снимать приступы аллергии? – пошутила Джолетта, скрывая за юмором возникшую неловкость.
Уловив перемены в ее настроении и заметив, что истерика прошла, Лосгар несколько отстранился и сменил тему:
– По поводу заклятия – вам удалось найти какую-нибудь информацию?
Джолетта отрицательно покачала головой:
– Мы с Никой пересмотрели горы книг с легендами, и феи почти нигде не упоминаются. Про заклятия там вообще ничего нет.
– Значит, не там искали, – уверенно произнес ректор, поднимаясь с места. – Если вам уже лучше, можем вместе возобновить поиски прямо сейчас.
– Вы же не собираетесь делать то, о чем я подумала? – спросила Ника, все же обхватывая лорда за пояс.
– А о чем ты подумала? – ехидно поинтересовался Грэм.
– Не смешно! – отозвалась Ника, с опаской глядя на грозовое небо. – Если вы намерены ловить молнию, а после левитировать на ней до места встречи, то я в этом участвовать не собираюсь!
Хотя Ника не видела его лица, она чувствовала, что лорд улыбается, явно наслаждаясь ее негодованием. Возмущению Ники не было предела – и с чего вдруг он решил тащить ее с собой?! Она ведь могла преспокойно переждать дождь в институте, а потом самостоятельно добраться до академии! Ловлю молний Грэм уже демонстрировал первокурсникам на занятии, и этот процесс внушал ей настоящий ужас. О левитации квинтов с помощью молний она знала лишь теоретически, и это представлялось ей еще более устрашающим. Чтобы проделывать подобный трюк, недостаточно быть просто хорошим или даже отличным магом. Требовалось обладать недюжинной силой, смелостью и ловкостью и при этом прибегать к левитации только в сильнейшую грозу.
Грэм на ее возмущение никак не отреагировал и, перекрикивая очередной громовой раскат, велел:
– Держись!
Ломаная ветвеобразная молния сотрясла пространство своей невероятной мощью. Она стремительно сорвалась с неба, но, подчинившись еще большей силе, упала прямо в протянутую вверх руку. Ника до боли вцепилась в лорда и прикусила губу, чтобы не закричать. Все, что происходило вокруг нее, было настолько же завораживающим, насколько страшным, и не поддавалось никакому описанию.
В ладонь Грэма опустилась вторая молния – искрящаяся, огненная, словно из расплавленного металла. За ней последовало еще несколько, и когда в руках лорда оказалось пять одинаковых молний, Ника едва поверила своим глазам. Даже она, не слишком хорошо сведущая в магии, уже знала, что умение удерживать хотя бы одну молнию является чуть ли не подвигом. А здесь – сразу пять…
Лорд Грэм стремительно сорвался с места. В первые мгновения Нике казалось, что они бегут по крыше, но вскоре она поняла, что находится в воздухе. От переизбытка эмоций и зашкаливающего адреналина у Ники закружилась голова, и она еще сильней обхватила свою единственную опору, хотя левитация все равно не позволила бы ей упасть. Несмотря на то, что они находились высоко над землей, Ника совсем не чувствовала притяжения, и ей казалось, что она стоит на твердой поверхности.
Всего через несколько мгновений раскинувшийся внизу Фейран исчез из виду, уступив место густым свинцовым облакам. Они были повсюду – внизу, вверху, по сторонам, создавая собой особый, ни с чем не сравнимый мир. Молнии, которые за один конец удерживал Грэм, лихо тянули их вперед, будто мча на невидимой колеснице.
Ливень прекратился в тот же самый момент, как только они покинули крышу – вернее сказать, прекратился лишь для Ники и Грэма, которые находились в особом левитационном поле. Крупные капли парили вокруг, зависали в воздухе, и в них отражалось грозовое небо с росчерками ярких вспышек.
От скорости и нереальности происходящего у Ники захватило дух. Она просто не верила в то, что испытывала. Казалось, что это всего лишь невероятное, невозможное видение, случайно посетившее ее.
– Ты там жива? – обернувшись, усмехнулся лорд.
От потрясения Ника не могла вымолвить ни слова, и у нее вырвался лишь невнятный хрип.
Грэм понятливо хмыкнул и словно нарочно прибавил скорость. Они неслись, рассекая тучи и преодолевая гром, в ушах свистал ветер, он же разбрасывал в разные стороны каштановые кудри, путаясь в них и забавляясь.
– Отпусти руки! – внезапно скомандовал Грэм, но Ника, даже не думая делать такое безрассудство, лишь крепче его обняла.
– Отпусти, говорю! – повторил лорд. – Не бойся!
Видя, что его слова не приводят ни к каким результатам, он полностью развернулся лицом к ней. В теплых карих глазах отражалась такая палитра всевозможных чувств, что Грэм не мог не улыбнуться. Продолжая удерживать молнии, он начал осторожно отцеплять от себя руки Ники.
– Нет! – судорожно воскликнула она, с неожиданной силой притягивая его еще ближе к себе.
Глаза Грэма блеснули ярким светом, и, склонив голову, он выдохнул ей прямо в губы:
– Адептка Зорина, мне очень приятно находиться в ваших объятиях, но вы уверены, что сейчас подходящий момент?
– Если отпущу – упаду, – прошептала Ника, не в силах оторваться от его завораживающего взгляда.
Сейчас, посреди яростной, безумной грозы в черных глазах отражалось небо, мощь и бездна, в которую Ника падала каждый раз, стоило только в нее заглянуть. Без оглядки, без раздумий, она окуналась в нее, забывая о реальности и не имея шанса вернуться. Сколько времени Ника потратила, пытаясь разобраться в своих чувствах, сколько ругала себя за глупость, – все бесполезно.
Определение «нравится» не могло выразить состояние души, какое она испытывала, глядя Грэму в глаза. Определение «влюбилась» Ника боялась произносить.
Разве можно влюбиться в человека, который с самого начала вел себя неподобающе, отказывал в помощи, шантажировал? В человека, чье сердце закрыто ото всех, скованное непробиваемой броней? Хотя… такой ли непробиваемой?
Совсем недавно Ника стала понимать, что все его поступки, которые казались ей грубыми и неправильными, несли в себе двойной смысл. Грэм грозился отчислить ее из академии, но закрыл глаза на отсутствие документов. Шантажом заставил помогать мастеру в научном институте, но тем самым укрепил ее положение в новом мире, позволив завести нужные связи. Он кричал на нее, заставляя завтракать и говоря, что не хочет видеть на практике «зомби», но что крылось за его раздражением на самом деле? Может… забота? Привыкший к тому, что внушает невольный страх, он намеренно старался казаться хуже, чем есть на самом деле.
– Не упадешь, – возразил лорд на ее предыдущую реплику.
Голос Грэма был негромким, вкрадчивым, пробирающим до дрожи и заставляющим сердце биться чаще. Их лица были настолько близко, что дыхание смешалось, и Ника слышала, как стучит его сердце.
– Ты не упадешь, Ника, – повторил он, неотрывно глядя ей в глаза и обжигая словами губы. – Ты ощутишь настоящий полет. Веришь мне?
В эту секунду мир будто бы замер, и, презрев законы, остановилось время, давая Нике лишние секунды на раздумье. Сквозь черты лица лорда проступало едва уловимое напряжение, и Нике показалось, что ее ответ для него действительно важен. Словно от ее слов зависело очень многое, и если сейчас она ему не поверит…
Больше не думая и повинуясь лишь зову собственных чувств, Ника расслабила руки, доверяясь своему черноглазому наваждению. Она не знала, послышалось ей или нет, но в тот момент, когда она выдохнула: «Верю», – Грэм издал короткий вздох облегчения.
Как только Ника разжала руки, он на миг удержал одну ее ладонь в своей. В эту секунду Ника не слышала ни раскатов грома, ни свистящего ветра – ничего, кроме ударов собственного сердца.
Мимолетное касание… и пальцы соскальзывают, лишая ее последней зыбкой опоры…
Мир ожил. Нет, он пробудился, обрушился со всех сторон, закружив ее в своем буйном калейдоскопе. Ветер помчал вперед, обгоняя свинцовый ворох туч и соперничая с летящими впереди молниями. Не держась за Грэма, Ника парила рядом с ним и при этом едва не задыхалась от обуявших душу чувств. Это действительно был настоящий полет – такой, какой невозможно вообразить даже в самых смелых фантазиях. Было и страшно и восхитительно одновременно, но главенствующим стало ощущение свободы, чувство, что она превратилась в птицу, вольную лететь наперегонки с ветром, куда вздумается.
Осмелев, Ника раскинула в стороны руки, и ее восторженный крик с удовольствием подхватил гром. Она кричала, смеялась и не могла остановиться. Это было невероятно. Это было лучшим, что ей доводилось испытывать. Это была магия – истинная, глубокая, являющаяся сутью стихии и самой душой мира. Мир взрывался, летел вместе с ней, и время то замирало, то ускоряло ход, не давая понять – прошла ли секунда, или миновала целая вечность.
Ника все еще находилась глубоко внутри своих ощущений, когда Грэм вновь приблизил ее к себе, и на сей раз сам обхватил ее за талию. Молнии, летящие впереди, внезапно стали менять траекторию, заворачивая вниз. Гуща туч стремительно рассеивалась, являя взгляду утопающий в дождях Фейран. С высоты птичьего полета он был виден как на ладони, а росчерки молний, не прекращающие блистать над ним, добавляли столице торжественный и вместе с тем несколько пугающий вид. В своей жизни Нике доводилось прыгать с парашютом, но даже те впечатления не шли ни в какое сравнение с теперешними.
Со стремительной скоростью она падала вниз, захлебываясь восторженным криком. Лорд крепко прижимал ее к себе, и она, полностью захваченная полетом, не замечала играющей на его губах легкой улыбки. Он знал, что Нике понравятся эти ощущения, но даже не предполагал, что настолько. В который раз Ника сумела его поразить – сейчас она совсем не боялась. И что самое невероятное – абсолютно ему доверилась.