Лишь только Корнелия вышла из комнаты, как Изабелла, опустившись в кресло, дала волю слезам. Она рыдала, как ребенок. Ледяной прием потряс ее слабые нервы, и она мысленно спрашивала себя: «Неужели я приехала в Ист-Линн, а не в чужой дом?» В эту минуту вошел Карлайль и увидел ее огорченное личико.
— Изабелла, что с тобой? — заволновался он.
— Ничего… — прошептала она в ответ. — Я утомилась, и эти комнаты напомнили мне об отце. Арчибальд, мне хотелось бы пойти наверх. Ты не знаешь, где теперь мой кабинет и спальня?
— Не знаю, дорогая моя…
Но в комнату уже вошла мисс Карлайль и объявила Изабелле, что она отвела для нее покои возле библиотеки и что это самые лучшие комнаты. Она предложила проводить Изабеллу, но Арчибальд предпочел идти сам и подал руку жене. Ни в одной комнате не зажигали свечей, и отовсюду веяло холодом.
— Ничего не понимаю! — воскликнул мистер Карлайль. — Здесь все перевернуто вверх дном. Слуги, похоже, не поняли моего письма и ждали нас завтра.
— Мой друг, — сказала Изабелла, снимая шляпку, — я очень устала… Могу я не спускаться вниз?
— Конечно, разве ты не в своем собственном доме? — ответил Арчибальд с улыбкой. — Я надеюсь, что ты будешь здесь счастлива. — С этими словами мистер Карлайль вышел из комнаты и отправился к сестре.
Он нашел ее в столовой: она собиралась ужинать.
— Корнелия, — начал Арчибальд, — я никак не могу понять, что здесь происходит. Я не вижу никого из моих слуг, где они?
— Я их выгнала, — решительно заявила та.
— Но что же они сделали дурного? — изумился мистер Карлайль.
— Арчибальд, друг мой, я не понимаю, как ты мог совершить подобную глупость. Если тебе захотелось жениться, то почему ты не выбрал девушку из нашего круга?
— Это мое личное дело, — ответил Арчибальд, однако слова сестры поразили его: до сих пор он преклонялся перед ее волей, но в эту минуту невольно почувствовал, что было бы лучше, если бы Корнелия и его жена жили не под одной крышей. — Кстати, что с твоим домом? — поинтересовался он.
— Я сдала его в аренду вместе с мебелью, и новые жильцы уже обосновались там. Не выгонишь же ты меня из Ист-Линна на мостовую?
— Ты права, Корнелия. Конечно, в Ист-Линне найдется для тебя место, но…
— Даже слишком много места! — перебила его мисс Корни. — Мы могли бы поселиться в доме вдвое меньшем, чем Ист-Линн, если бы не высокий сан леди Изабеллы…
— Что же касается слуг, — продолжал Арчибальд, оставив без внимания последние слова сестры, — то предупреждаю тебя, что я буду держать их столько, сколько мне вздумается. Я не поощряю излишней роскоши, но хочу окружить жену удобствами.
На этом их разговор оборвался. Очень многие из местных жителей сочли своим долгом явиться в замок и поздравить мистера и миссис Карлайль. Некоторые из них приезжали в роскошных экипажах, запряженных четверками лошадей, и с напудренными лакеями в золоченых ливреях. Никто бы, конечно, и не подумал оказывать мистеру Карлайлю подобные почести, если бы не его брак с леди Изабеллой.
В числе гостей также был и судья Гэр с женой и дочерью. Они приехали в старинной желтой коляске, которая запрягалась только в торжественных случаях. Пара жирных лошадей с самым невозмутимым видом подвезла этот тяжелый экипаж к замку.
В это время Изабелла одевалась, но до ее ушей донесся разговор прислуги.
— Миледи здесь?
— Да.
— Приехали гости. И знаешь, кто пожаловал, Джойс? Гэры. И она тоже с ними! Можешь себе представить: в шляпке с голубыми цветами и с длинным белым пером, вроде того, которым Марта счищает пыль с мебели. Я видела, как она вышла из коляски.
— Про кого это ты говоришь? — резко спросила Джойс.
— Про мисс Гэр, разумеется. И кто мог ожидать, что она приедет сюда с визитом. Леди Изабелла должна остерегаться — я не удивлюсь, если она поднесет миледи стакан с ядом. Как жаль, что мистера Карлайля нет дома, я отдала бы все на свете, чтобы только посмотреть, как они встретятся все трое.
Джойс сделала знак служанке, чтобы она не болтала, и вошла к Изабелле, чтобы помочь ей одеться, не подозревая о том, что леди слышала этот разговор.
Миссис Карлайль быстро спустилась в гостиную. Она увидела судью, напыщенного и самодовольного, миссис Гэр, бледную и болезненную особу, и мисс Гэр, показавшуюся ей прелестной. Гости оставались довольно долго, и миссис Гэр первой выразила желание уехать, но как раз в это время вошла мисс Корнелия и начала упрашивать Гэров остаться. Судья отказался, сказав, что на пять часов у него назначена встреча с другом, но он нисколько не препятствовал Барбаре остаться в гостях. Девушка залилась румянцем, но тем не менее приняла приглашение мисс Карлайль.
Перед обедом Изабелла вошла в свою комнату, где ее дожидалась Джойс.
— Миледи, — начала служанка, — я говорила с мисс Карлайль, она не возражает, если я стану вашей горничной, но настаивает, чтобы я непременно сообщила вам о некоторых неприятных обстоятельствах из своей жизни.
— В чем же дело? — спросила Изабелла, садясь перед зеркалом, чтобы расчесать волосы.
— Я постараюсь рассказать вам все вкратце, миледи. Мой отец был писарем в конторе мистера Карлайля. Разумеется, я говорю о покойном отце вашего супруга. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, и отец женился во второй раз на сестре жены мистера Кэна.
— Учителя музыки?
— Да, миледи, они обвенчались, и в конце года родилась моя единокровная сестра, Эфи. Через годее мать тоже умерла, и сиротку взяла к себе родственница ее матери. А я осталась дома, с отцом. Меня посылали в школу, а когда я выросла, то научилась шить платья и шляпки, которые потом продавала. Так прошло много лет, потом Эфи вернулась домой. Ее родственница умерла, дав девушке хорошее воспитание, но не оставив ей ни шиллинга. Эфи удивила нас с отцом: она одевалась по последней моде, была весела и хороша собой, но ни о чем не заботилась. Целым днями Эфи ничего не делала, а только читала книги, которые брала в библиотеке. Мы с ней часто ссорились. Как-то она познакомилась с молодым Ричардом Гэром, сыном судьи Гэра, родным братом мисс Гэр, — продолжала Джойс, понизив голос, словно боясь, что Барбара услышит ее из гостиной. — Эфи была очень тщеславной девушкой, она сумела так понравиться Ричарду, что он горячо полюбил ее и привязался к ней. Между тем она только потешалась над ним и охотно болтала и с другими молодыми людьми — таков уж был ее характер.
— Вероятно, у нее было много женихов, — равнодушно произнесла Изабелла, не придававшая особенного значения этой истории.
— И самый главный, миледи, — Ричард Гэр. Потом она познакомилась еще с одним господином, который приезжал издалека, чтобы повидаться с ней. А Ричард Гэр привязывался к Эфи с каждым днем все сильнее. Мы часто виделись с ним по вечерам. И это продолжалось очень долго, до тех пор… до тех пор, пока он не убил нашего отца!
— Как? Кто убил? — вскричалав испуге Изабелла.
— Ричард Гэр, миледи. С умыслом он это сделал или ружье само случайно выстрелило во время их ссоры, я не знаю, но все говорят, что он умышленно совершил это убийство. О, миледи, я никогда в жизни не забуду этого ужасного зрелища. Эфи ничего не могла мне объяснить: она вышла из дома и прогуливалась по лесу, когда было совершено преступление. Мистер Локсли рассказал Эфи, что слышал выстрел, раздавшийся возле нашего дома, и видел, как Ричард Гэр, бросив ружье, пустился бежать.
— О, Джойс! Какая ужасная история! Что же сделали с Ричардом Гэром?
— Он убежал, миледи, в ту же ночь.
— И давно это случилось, Джойс?
— В сентябре будет ровно четыре года с тех пор, как я лишилась отца. Наш дом и теперь еще стоит в лесу, но никто там не живет. Говорят, что там пахнет убийством.
Изабелла успокоила Джойс, сказав, что она нисколько не виновата в ветрености своей сестры и что эта печальная история не изменит ее намерения оставить Джойс при себе. Затем, откинувшись на спинку кресла, молодая женщина погрузилась в раздумье.
— Какое платье прикажете приготовить, миледи? — поинтересовалась горничная.
— Джойс! — воскликнула Изабелла, оставив без внимания заданный вопрос. — О чем ты разговаривала с Сусанной несколько часов назад? Кажется, о том, что мисс Гэр может дать мне яду? И передай Сусанне, чтобы она не шепталась так громко, если хочет рассказать что-то по секрету.
Джойс почувствовала себя неловко, тем не менее не могла не улыбнуться.
— Не стоит обращать на это внимания, миледи, — ответила она, — все это пустяки. Многие думали, что мисс Гэр очень привязана к мистеру Карлайлю и что ей хочется выйти за него замуж. Но мне кажется, он никогда не был бы с ней счастливым.
Изабелла почувствовала, как кровь ударила ей в голову, и ее сердце невольно сжалось, как будто от укола ревности. Никакая жена не может выслушивать равнодушно, что другая женщина была привязана к ее мужу; в подобных случаях всегда возникает сомнение, не было ли это чувство взаимно. Не сказав больше ни слова, миссис Карлайль спустилась вниз. На ней было изящное черное платье из дорогого кружева с низким лифом. В этот день она казалась еще прекраснее, чем когда-либо, и Барбара невольно отвернулась, чтобы не видеть ее красоты, ее нарядного платья, ее глубоких выразительных глаз. Чувство ненависти и ревности все больше охватывало ее душу.
Барбара также была хороша собой в своем светло-голубом шелковом платье. На шее у нее висела золотая цепочка — подарок мистера Карлайля. Она поклялась никогда не снимать ее.
Обе они стояли у окна и смотрели, как Арчибальд возвращается домой по тенистой аллее. Увидев их еще издали, он кивнул. Изабелла не могла не заметить волнения мисс Гэр.
— Как поживаете, Барбара? — воскликнул Арчибальд, входя в гостиную и пожимая руку девушки. — Наконец-то вы нас посетили! А как твое здоровье, милая? — прошептал он, наклоняясь к Изабелле.
Она заметила, что он не поцеловал ее. Конечно, миссис Карлайль не желала, чтобы он делал это при других, — тем не менее его сдержанность не ускользнула от ее ревнивого внимания.