Вот и пошла игра в открытую. Эх, Бердина бы сюда, он бы на равных с этим доморощенным философом-чародеем поговорил. Вызвать? Какими станут глаза Скела, когда увидит аппаратуру? Не струхнул бы старикан.
– Может, мы посланцы бога? – иронично сказал Михаил. – Ведь его именем ты помогаешь людям.
– Ты говоришь об Огалтэ? – не отреагировал на подначку Скел. – Его называют так, потому что он живет всюду. В небе, в степи, в море и в горах. Ему молятся в храмах братства, его поминают люди и просят о защите. Все, невзирая на титулы. Нет, это не мой бог, мэор Метах.
– О как! – удивился Михаил. – А кто же тогда твой бог?
Скел улыбнулся, развел руками:
– Не знаю.
– Но люди верят в Огалтэ. И не только в него. – Михаил покосился на меня. – У каждого народа разные боги.
– Но сущность у этих богов одна. Об этом я и говорю людям. Так, чтобы они поняли. Хотя понимают редко.
– Разве не Огалтэ принес магию и дал тебе силы? – спросил я.
– Может быть, – покладисто согласился Скел. – Но все равно он не мой бог. Кстати, и магики не считают его своим богом. Хотя вслух об этом не говорят.
Ох, и чудный старикан! Простой странник. Какой он на хрен простой?! Нет, не зря о нем говорил Гаюман, не зря поминали в поселке. Надо обострить игру, вызвать на откровенность. Кажется, есть смысл…
– Далеко отсюда у одного народа была… есть легенда, будто бог, рассердившись, выгнал прародителей всех людей из своего дома. Большого такого дома. За то, что те нарушили его приказы. Бог сильно гневался и прогнал эту парочку… кмх.
Вольное изложение библейской истории заставило попотеть, перекладывая ее на местные понятия. Выходило, скажем прямо, так себе.
– Правда, перед изгнанием бог велел людям соблюдать несколько заповедей. Дабы заслужить прощение.
Скел слушал с видимым интересом, даже брови чуть нахмурил. Когда я замолчал, он сверлил меня взглядом несколько секунд, потом вдруг улыбнулся:
– Глупая версия. Видимо, потому, что рассказывали ее потомки тех, изгнанных.
– Это как? – не понял я.
Михаил перехватил мой взгляд, подмигнул. Мол, жжет старикан.
– Ведь это люди считают, что их предков изгнали. За какие-то там поступки. А вот мнение бога никто не спросил.
– И как спросить? Сбегать поговорить?
Скел качнул головой:
– Родители не гонят малышей за разбитую посуду и пролитое молоко. Не ругают за сломанный забор. Из дома дети уходят тогда, когда готовы жить самостоятельно. То есть заботиться о себе, добывать пропитание, защищаться от угроз. Иначе говоря, когда становятся взрослыми.
– Верно.
– Конечно, – словно учитель прилежному ученику кивнул Скел. – Хорошие родители всегда скажут напутствие перед дальней дорогой. Не спи на земле, не прыгай с дерева, не ешь грязное.
– Не убей, не укради, не возгордись…
Скел выслушал меня, задумался.
– Да. Напутствие родителя – это желание уберечь чадо от ошибок, которые совершал сам.
– Сам? Ошибки бога? – усмехнулся я.
– Да. То, что узнал, выстрадал сам. То, чему научился. Ведь родитель всегда знает больше.
– Очень интересно.
– Однако есть и другое объяснение, – внезапно произнес Скел. – Тот бог не изгонял людей, а спасал, удаляя из опасного места. Как выносят детей из горящего дома.
Не знаю, что в тот момент меня торкнуло, но я вдруг вспомнил легенду хордингов об изгнании и выдал на их языке:
– Но бог заповедовал своим детям вернуться на земли предков.
Скел вздрогнул, как от удара, выпрямил спину и посмотрел мне прямо в глаза.
– Значит, не зря вы нашли меня, – на том же языке ответил он. – Вот я и дождался…
– Чего дождался? – не понял я.
Скел обмяк. На его лице возникла мягкая улыбка.
– Услышал язык. Не от магиков и не от эльфов.
Мы с Михаилом разинули рты. Вот так фокус!
– Значит, мне и впрямь пора, – добавил Скел.
– Чего пора?
И в этот момент пискнул коммуникатор.
Я мгновение помедлил, а потом вытащил его.
– Да! – громко на русском сказал я.
– Как вы там? – донесся голос Макса.
– Это я должен спрашивать, как вы там.
Судя по скучающим ноткам, у Макса и Вити все пошло чуток не так, как хотелось бы.
– Догнали мы этих бегунов.
– И? – Я покосился на Скела, тот слушал незнакомую речь с интересом. – Что бегуны?
– Уже ничего. Двое шибко шумели, их успокоили. А третий сдуру прыгнул с откоса и сломал спину. Добили.
– Сам прыгнул?
– Нет, блин, я пинка дал! – рассерженно гаркнул Макс. – Для ускорения.
– Тогда давайте к нам. Мы в долине.
– Уже едем. Часок подождите.
– Упустили, – сказал я Михаилу уже на имперском.
– Я так и понял, – хмыкнул тот. – Макс расстроен, наверное.
– Ага. До слез.
Скел посмотрел на меня и на Михаила, его губы тронула грустная улыбка.
– Вы не хординги, – утвердительно произнес он. – И не скратисы.
– Это тебе чутье подсказало? – иронично заметил я.
– Ваша вещь… Вы ведь говорили с кем-то. – Лицо Скела чуть побледнело. – Теперь я понимаю, почему не вижу вас, как всех. Только чувствую. Вы явились.
Ладно, идем ва-банк! Как оно тебе будет?..
– Мы пришли… не люблю этого слова, издалека.
– Пришли к хордингам, – вставил Мишка.
– Вы решили помочь им, – опередил нас Скел. – Значит, все верно. Это должно было произойти. Вот почему мне так спокойно. Мир меняется… что-то уходит, что-то приходит. И места старому больше нет.
Я внимательно смотрел на Скела. Впервые вижу живого пророка. Да, пророка! Чем он хуже земных, реальных и вымышленных? Почему не заслуживает такого титула? Он тоже несет добро, тоже говорит о духе, о заповедях. Пусть не прямо, но говорит! Тоже хочет сделать людей лучше. Не зря его в империи считают мессией. И магики, и простые люди. И способности у него вон какие!
Ведь меня он просчитал. Увидел, узрел, почуял – как точнее сказать? Смог залезть в душу, вытащить сокровенное и найти слова, которые (вот охренеть-то!) словно сняли тяжесть, вернули на место выбитое, утихомирили боль.
Не знаю, но по мне он так точно пророк. Или подвижник. Но не магик! Вот тут загадка. Ведь его умения сродни умению магика.
И как быть? Вон Михаил смотрит, ждет. По уму его надо к нашим. Но тащить через переход? Как воспримет? Не, ну на фиг! Всех не перетаскаешь.
Я вытащил коммуникатор и обратился к Скелу:
– Не против, сохраню твой портрет?
Скел не понял, с любопытством посмотрел на аппарат. Михаил уже откровенно лыбился. Я сделал несколько снимков, потом поставил видеозапись.
– Куда ты шел, странник? – спросил я.
– На закат.
– В Ошеру?
– Через нее и дальше.
Я поднял бровь. Это что-то интересное. Странник-пророк хочет покинуть империю?
Скел словно прочитал мои мысли, грустно вздохнул.
– Пора. Выходит мой срок.
– Ты умирать, что ли, собрался?
Скел улыбнулся:
– Смерть – не конец жизни.
– Философ.
Я еще соображал, щуря глаза, потом встал.
– Тогда доброго тебе пути, Скел. Желаю дойти и обрести покой.
– И вам доброго пути, люди. Ваш путь длиннее моего и сложнее.
– Это точно, – пробурчал Михаил. – Нести разумное, доброе и вечное хорошо, когда в руках есть что-то, кроме котомки.
– Хорошо сказано, – ответил Скел. – У вас были мудрые наставники.
– Почему наставники? – нарочито надулся Мишка. – Может, это мои мысли?
– Потому что умные мысли приобретают точную форму, только побывав во многих головах, – усмехнулся Скел.
Михаил хмыкнул, но промолчал. Странник был прав и неправ одновременно. Но спорить с ним не хотелось.
– Ну? – спросил Михаил, когда мы отвязывали лошадей. – Забираем его?
– Нет. А что?
– Да он фонит, как сто реакторов! – прошипел Михаил, показывая анализатор. – Куда там магикам!
Я круто развернулся, нашел глазами неторопливо уходящего за озеро Скела. Ну разве могло быть иначе! Не магик, а творит чудеса. И язык хордингов ему знаком. Значит, есть что-то такое, что делает его особенным. Проницательность, интуиция, способности… Без влияния извне такое не получишь. Да, интересный экземпляр. Но…
– Нет, – повторил я. – Не трогаем. Не мешаем. Но проследить надо.
Михаил тоже проводил взглядом высокую фигуру.
– Мы раскрылись на все сто.
– Думаешь, проболтается?
Михаил мотнул головой:
– Этот? Нет. Но подкинутую загадку постарается разгадать.
– Не загадку, а загадки. Пусть разгадывает. Это, Миша, не просто странник-лекарь. Это нечто большее. Намного.
Михаил с удивлением посмотрел на меня, прищурил глаз, присвистнул, но промолчал. Сам понял, что Скел – еще та загадка.
Когда Макс и Витя прибыли к месту встречи, я еще говорил с Бердиным.
– …И пусть не трогают его ни под каким видом!
– Да понял я, – второй раз уже повторил Бердин. – Мы засекли его. Проведем сколько сможем. Хотя он топает напрямик к горам, где второй источник излучения.
– Хорошо.
– Вы там не тяните. Хватит на странников и пророков отвлекаться, – напомнил Бердин. – Дело еще не сделано.
– Помним. Выходим уже.
– Ну тогда ни пуха!
– Кхм! К черту!
Артем ОрешкинПоследний визит вежливости
Префект Никамер мог хоть сейчас рекламировать средство от старения. Годков ему стукнуло шестьдесят семь, однако выглядел он на полтинник от силы. Рост метр восемьдесят, мускулистый торс, литые бицепсы, гордая осанка. Спина прямая, плечи развернуты. Молодец-легионер, а не префект!
Бритая наголо голова, трехдневная щетина (черная как смоль), широкие скулы, большой лоб с сильно развитыми надбровными дугами. Глаза зеленые, горят, словно пропитаны фосфором.
Темно-синяя тога, укороченная по местной моде, под ней тонкого сукна синие штаны, на ногах мягкие сандалии. Сохранившие следы загара руки обнажены по плечи, перевиты мускулами и венами. Ладони как лопаты, привыкли держать меч и топор.