Но Цзиянь только покачал головой.
– Хуже, – ответил он. – Всей страны!
Поуп задумался. К стране у него были вопросы – вряд ли она действительно стоила того, чтобы мистер Мирт не выспался. Тем более именно страна была причиной его истощения, и в перспективе все та же страна не давала бы ему спать ближайшие месяца два…
– Поуп, – тихо позвал Цзиянь. – Пожалуйста, я не знаю, к кому еще идти.
Поуп вздохнул – все каменное тело содрогнулось от этого вздоха – и неторопливо посторонился, пропуская заснеженного Цзияня в холл. Цзиянь был сейчас на положении одного из ближайших друзей мистера Мирта, и Поуп просто не мог закрыть перед ним дверь и от понимания этого становился еще ворчливей.
Юй Цзиянь прошел в дом, его тонкое черное пальто было совсем белым от налипшего снега. Поуп помог ему разоблачиться и забрал пальто и шляпу, чтобы почистить – иначе все станет мокрым и потеряет достойный вид. Спорить с горгульей по этому поводу Цзиянь не стал – то ли счел, что бесполезно, то ли просто не придавал сейчас значения таким мелочам.
– Мирт наверху? – торопливо спросил он. – В кабинете или уже в спальне? Можешь его разбудить?
– В гостиной, – каменная рука Поупа медленно поднялась. – Уснул там. Принесу горячий чай.
– Уж скорее виски, – Цзиянь прижал пальцы живой руки к виску. – Мне необходимо. И Мирту понадобится.
– Настолько плохо? – в голосе Поупа появилось сочувствие.
Цзиянь только вздохнул.
Из слов Поупа он сделал вывод, что в гостиную может пройти сам. Он осторожно постучал металлическими костяшками в дверь, но изнутри не раздалось ни звука. Тогда он толкнул дверь и зашел в гостиную.
Камин уже догорел, но лампа на стене продолжала светить. На низком столе перед креслами лежала какая-то книга, словно мистер Мирт планировал немного почитать перед сном и расслабиться, но недооценил собственную усталость.
Сам герой дня свернулся в огромном зеленом бархатном кресле и казался сейчас еще меньше, чем обычно – невысокий рост и хрупкая фигура делали его похожим на ребенка. Мало кто мог видеть мистера Мирта настолько беззащитным. Лицо расслабилось во сне и приняло растерянное, невинное выражение, как у фаэ на фресках, оставшихся на мегалитах. Каштановые локоны разметались по лицу и зеленому бархату, тонкие брови чуть нахмурились… Полосатая пижама и темно-бордовый халат только дополняли образ потерянного подменыша – хоть Юй Цзиянь и не был осведомлен об этой стороне взаимоотношений мира фаэ и смертных, но и он почувствовал в этот момент, как далеко от прочих людей находится Габриэль Мирт.
Цзиянь присел на корточки рядом с креслом и осторожно коснулся живой рукой руки Мирта.
– А? – мистер Мирт встрепенулся, словно только-только задремал. – Что? Я заснул?
– Да, заснули. Прямо в гостиной, – уголки губ Цзияня поднялись против его воли. – Простите, что пришлось разбудить вас посреди ночи. Но у меня есть очень важное дело.
Мистер Мирт отчаянно моргал, пытаясь прогнать остатки сна.
– Дело? Среди ночи? Ради Дивного народа и его Короля, Цзиянь, который час?
– Около двух часов после полуночи. – Цзиянь поднялся с пола и пересел в соседнее кресло. – И вы единственный человек, к которому я могу пойти за помощью. Точнее, есть еще Ортанс, и я могу в любой момент вытащить его из кровати и все рассказать, да что толку. Мне нужны вы, Мирт, чтобы вместе мы могли что-то сделать.
– Я совсем запутался, – честно признался мистер Мирт. – Вы должны рассказать все по порядку.
Двери гостиной вновь открылись, и Поуп вошел с подносом в руках. На подносе теснились бутылка виски, кофейник и несколько стаканов и чашек – кажется, каменный дворецкий рассудил, что будет правильно принести все и сразу. Не хватало только чайника, но при всем желании Поупа чайник никак не удавалось закрепить на хрупкой конструкции, и от идеи принести господам вообще все пришлось отказаться. Тем более мистеру Мирту нужен был кофе.
– Поуп, ты читаешь мои мысли! – мистер Мирт выхватил кофейник буквально у него из рук и наполнил чашку.
Кофе он предпочитал черный, не разбавляя сливками и не добавляя сахар, что, по мнению Цзияня, было напрочь лишено здравого смысла, поскольку кофе был ужасно горьким. Однако мистеру Мирту именно эта горечь, видимо, и помогала пробудиться. Во всяком случае, после первых же нескольких коротких жадных глотков глаза мистера Мирта открылись и стали гораздо более бодро смотреть на жизнь. Юй Цзиянь после всего произошедшего с ним спать не хотел совершенно, поэтому просто щедро плеснул в стакан виски и сделал жадный глоток. Тепло растеклось по его телу, и он наконец-то снова начал чувствовать себя живым.
– А теперь вы все-таки должны мне все рассказать, Цзиянь, – мистер Мирт наполнил чашку кофе заново, плеснул в него виски, предвкушая непростой разговор, и приготовился слушать.
Цзиянь говорил долго.
Чтобы объяснить мистеру Мирту, что же произошло несколько часов назад, ему пришлось вернуться на шесть лет назад – в Хань, в то время, когда он был лейтенантом на секретной службе ханьского императора.
Мистер Мирт слушал его так, словно ничего особенного не случилось – словно его приятель не превратился в буквально двойного агента у него на глазах. Хотя сам Цзиянь на месте мистера Мирта перестал бы себе доверять в тот же миг, когда первые слова сорвались с губ.
Потребовалось объяснить слишком много, но мистер Мирт слушал терпеливо, изредка кивая в нужных местах и задавая наводящие вопросы, когда Цзиянь начинал путаться в мыслях.
Бутылка виски между ними опустела наполовину к тому моменту, как Цзиянь нашел в себе смелость заговорить о Праве на смерть и том, какую ошибку совершил.
– Это сложно назвать ошибкой, – покачал головой мистер Мирт. – Парламент загнал каждого из нас в ловушку, объявив Право. Вы поступили как человек чести, отказавшись спускать курок.
– Джеймс знал, что я не смогу, – помотал головой Цзиянь. – Он все время злился, что я не в состоянии никому причинить боль. Не понимал, как я смог стать военным и продвинуться по службе с такой позицией. Мысль о том, что на войне ценится разное, была для него дикой. Он был как зверь – стремился мстить и убивать и окружал себя такими же людьми. Всегда ставил себя выше меня, но в чем-то и заботился.
– Как вы думаете, зачем он вам все рассказал?
– Хотел посмотреть, что я сделаю? – Цзиянь закусил губу. – Как видите, я не сделал ничего. А он спокойно провернул свой план у всех на глазах.
– Ну как же ничего. Вы рассказали мне, – мистер Мирт улыбнулся и ободряюще похлопал его по живой руке. – И вы пришли к единственному человеку, который в самом деле сможет вам помочь. Я тоже кое-что хочу вам рассказать. Откровенность за откровенность, друг мой.
– Да?.. – Цзиянь выглядел удивленным.
Мистер Мирт был для него человеком, оторванным от общества, полностью погруженным в собственные исследования. Поэтому то, что он рассказал, стало для Цзияня настоящим откровением.
– Видите ли, Цзиянь… Вы говорили со мной о Джеймсе как о некоем незнакомце, оставившем след в вашей жизни. Для вас он хоть и был всегда изгнанным принцем, которого ваша собственная страна использовала для своей выгоды, но все-таки близким другом. Но вы не единственный, кто знает и любит Джеймса. Я вырос вместе с ним.
Такого Цзиянь точно не мог ожидать.
Мистер Мирт добавил виски в кофе. Теперь это больше походило на пару капель кофе на порцию виски – чем серьезнее становился разговор, тем больше мистер Мирт пил. Видимо, для того чтобы сохранять беззаботность в голосе, требовались недюжинные силы.
– Я – тот, кого бритты называют «подменыш». Одного из королевских сыновей фаэ забирают себе по Праву обмена, а взамен отдают фаэ. Таким образом человек королевской крови попадает в Холмы и остается там навсегда – уж не знаю, какую ему отводят роль. Я же рос как компаньон королевских детей, готовый всегда быть для них мостом между двумя мирами по крови и праву рождения.
– Я и не знал о таком…
– Вам неоткуда было бы. Это тайна королевской семьи, которая тщательно оберегалась. Ваши службы работали хорошо, но не до такой степени, чтобы узнать о подменыше.
– Они даже не знали о вас… О том, что вы тоже росли во дворце.
– Скорее всего знали, просто не приняли в расчет, – махнул рукой мистер Мирт. – Когда принц Андерс встретил принцессу Милану, все начало рушиться. Король Чарльз был в ярости и изгнал Андерса, что привело к разрыву отношений с фаэ – они покинули города и закрыли Холмы. Это была огромная трагедия для смертного мира. А ведь я считаю себя его частью! Но король Чарльз отчего-то решил, что мне будет лучше держаться подальше от Джеймса и принцессы Шарлотты. Я стал жить отдельно гораздо раньше, чем мистер Чэйсон Уолш пришел к идее Призыва Просвещения. Поэтому меня не затронул бунт. Я мог только смотреть на это со стороны. Король Чарльз знал, что может произойти, предвидел бунт и запретил мне вмешиваться… А я не могу – не имею права – противостоять слову истинного короля. Разумеется, по-особенному сказанному, так что, надеюсь, против Джеймса у меня какие-то шансы есть…
Мистер Мирт печально усмехнулся.
– Но как он умен, – он покачал головой и снова наполнил стаканы, теперь уже чистым виски. – Говорите, он был на выставке? Под вымышленными именем? И не прячет лица? А я даже не заметил его, хотя наверняка бы узнал… Он всегда отличался острым умом. Он мог бы стать великим правителем. Жаль, что он выбрал самоубийственный путь.
– Мы… Можем что-то сделать? Если он взорвет Парламент…
– Он не взорвет Парламент, – мистер Мирт остановил его коротким жестом. – Точнее, со зданием он может делать все, что угодно. Это будет печально, но не смертельно. Но до этого, может быть, и не дойдет. Обойдемся без человеческих жертв.
– Что вы задумали?
– Отправлюсь первым делом к мистеру Уолшу и все ему расскажу.
Цзиянь стиснул зубы.
– Позвольте, но Право на смерть…
– Цзиянь, за кого вы меня принимаете? – м