Палубу снова накрыла тень – это Киоко с Хотэку спускались, заслоняя крыльями солнце.
– Уже всё? – удивилась Норико. – Как-то вы быстро сегодня.
– Мне надоело. – Киоко сложила крылья и вмиг их убрала – как и не было. На ней была всё та же порванная на спине юката, в которой она спасла Хотэку. – Пойду обращусь в кого-то ещё. Как думаете, если я огромной змеёй поползаю по палубе, огибая мачты, никто не испугается? Я оставлю свою голову.
– Наверняка кто-нибудь испугается, – кивнула Норико, – поэтому поползай.
Киоко улыбнулась и ушла к люку. Кайто всё-таки сжалился и выделил им с Норико одну каюту на двоих, чтобы они не смущали моряков своим обнажённым видом. Вообще-то, смущала только Норико, Киоко ни за что не стала обращаться бы на глазах у всех. Но этого оказалось достаточно. Знай она раньше, воспользовалась бы этим знанием до шторма, чтобы спать вдали от сильно пахнущих тел.
– О чём говорили? – спросил Хотэку, усаживаясь рядом и опираясь о фальшборт.
– А что? – Норико покосилась на него, пытаясь распознать чувства ёкая по его лицу, но оно ничего не выдавало.
– Мало ли, важное что говорил. Кайса же капитан, – пожал плечами Хотэку, и Норико вздохнула.
– Ну да. Мы уже недалеко от Шику. Через несколько дней войдём в холодное течение.
– И что это значит?
– Будет холодно. Вообще, похолодание уже вот-вот начнётся, но чем дальше, тем сильнее. А в самом Шику, наверное, будет снег. Давно его не видела…
За годы жизни в Шинджу Норико даже не вспоминала о снеге, но сейчас отчего-то тоска пробралась внутрь и заставила загрустить. Совсем немного; и всё же думала ли она когда-нибудь, что будет испытывать такое к ненавистному снегу? Мокрый, холодный, противный. Лисы его обожают, но она этой любви никогда не разделяла, как и прочие бакэнэко. Потому, вероятно, кошки и расселились когда-то южнее леса. Там снега почти не бывает, разве что на вершинах гор. Но подниматься на вершины дураков нет.
– Что такое снег? – спросил Хотэку.
– Ты не знаешь? А, ну да, откуда вам знать… – Норико устроилась поудобнее, Хотэку смотрел прямо и с интересом. Сколько же открытий ждёт эту четвёрку из Шинджу… – Это вроде как вода, только замёрзшая.
– Холодная? Как в реках во время смерти?
– М-м-м, нет. Снег падает с неба.
– То есть это такой холодный дождь?
– Холодный твёрдый дождь, – пояснила Норико.
Хотэку задумался. Да уж, твёрдый дождь сложно себе представить.
– Наверное, это опасно, – заключил он.
– Нисколько.
– Больно?
– Почему больно-то? Тебе же не больно от дождя.
– Так дождь и не твёрдый.
Этот разговор становился всё глупее.
– Не такой твёрдый, Хотэку. Скорее… пушистый. Каждая капелька становится снежинкой.
– Что такое снежинка? – Хотэку явно не собирался сдаваться.
– То, из чего состоит снег.
– О, поэтому так называется. Понял.
– И она выглядит как… Не знаю. Как паутинка? Только очень-очень маленькая. Капелька превращается в такую паутинку, и они падают с неба.
– И что, остаются на земле?
– Да.
– А много их падает?
Норико ярко представила пейзажи Шику. Да, много. Очень много. Этого не видно в чаще леса, но на его широких полянах – да.
– Давай не будем портить тебе впечатление неумелыми рассказами, – предложила Норико. – Ты всё увидишь. Но приготовься – скоро станет правда холодно. Очень. Как в Шинджу никогда не бывало.
Хотэку задумался. Вероятно, стараясь представить холод, какого никогда не ощущал.
– Хуже, чем в шторм?
Хороший вопрос…
– Если не одеться достаточно тепло, то примерно как совершенно мокрым попасть под штормовой ветер. Думаю, так.
Он кивнул. А затем вдруг сказал:
– Наверное, тебе будет очень холодно без шерсти.
– Неважно, – отмахнулась Норико.
– Важно. – Он взял в руки её ладонь и провёл пальцами по коже. – Ты замёрзла в шторм?
– Я умею себя согревать. – Норико не отдёрнула руку. Подумала об этом, но не стала. – Когда умеешь управлять ки – это не так уж сложно. О, – её вдруг осенило, – надо Киоко научить, а то она во время шторма вся посинела. Ей точно не повредит.
Хотэку лишь кивнул. Вид у него был какой-то растерянный.
– Извини, я бы и тебе показала как, но я не уверена, что тебе это доступно…
– Всё в порядке, – он улыбнулся. – Я рад, что ты не будешь мёрзнуть.
Только вот она соврала. Точнее, не соврала, но сказала не всю правду. Эта способность отлично работает, чтобы спастись от небольшого холода, но ничто не спасёт от мороза и промозглого ветра. Только одежда и тепло вокруг, иначе тело остывает слишком быстро. Она сама не поняла, почему смолчала об этом. Она вообще в последнее время не очень понимала, почему поступает так, как поступает, и говорит то, что говорит. Глупо, конечно, очень глупо. Но сейчас произнести то, о чём умолчала, казалось уже неуместным.
– Мы найдём тебе плащ потеплее, – пообещала Норико. – Если потребуется, буду угрожать Кайто. Ты и так заплатил ему кучу денег.
Его улыбка стала шире.
– Не думаю, что придётся ему угрожать. Он кажется славным.
– Это да, – вздохнула Норико. – Этот лис немного жадный, но в целом действительно неплох. Если бы не он, я, быть может, так и не перебралась бы в Шинджу. Или пришлось бы вплавь, что точно хуже любой морской болезни.
– Постой, у тебя тоже была?
– О да, – засмеялась Норико. – Это было ужасно, даже вспоминать не хочу. Немного переживала, что опять повторится, но вроде в этот раз всё хорошо.
– Похоже, такое только поначалу, – предположил Хотэку. Норико лишь пожала плечами. Либо так, либо ей очень повезло. В любом случае слишком долго засматриваться на мерно качающиеся волны она не рисковала.
– Погоди-ка. – Хотэку встрепенулся и побежал куда-то. – Никуда не уходи! – бросил он.
Да куда ей идти-то… Этот кусочек верхней палубы самый спокойный, пока не приходит Кайто. Она снова улеглась на спину и закрыла глаза. Солнечные лучи прорывались сквозь веки, рисуя на них светлые пятна.
Она почти уснула, когда рядом послышалось тихое и осторожное:
– Не спишь?
Норико открыла глаза:
– Не сплю.
Хотэку сидел рядом на коленях, уже одетый в кимоно. Она привстала и уселась так, чтобы оказаться напротив.
– У меня кое-что есть. Я не знаю, понравится тебе или нет… – Каннон милостивая, он что, смущается? О нет, нет-нет-нет, не к добру это. Точно не к добру. – Но я подумал, что несправедливо будет оставить тебя без подарка в такой день.
– Подарка? – Норико потупилась. Она его чуть не убила. Не намеренно, конечно, но… Если бы кто-то поступил так с ней, она бы отомстила не задумываясь, а он как будто даже не злится. – Птиц…
– Он небольшой, – заверил Хотэку.
– Птиц, почему ты со мной вообще говоришь?
Смущение сменилось непониманием.
– Я тебя за борт бросила, ты чуть не умер, и умер бы, если бы не Киоко. Так почему ты со мной всё ещё говоришь?
– Ты хотела как лучше, – пожал он плечами. – Ждала, что я буду злиться?
– Нет, – призналась она. – Просто вдруг поняла, что на твоём месте точно не вела бы себя так.
– Знаю. Если бы я так с тобой поступил, ты бы мне все перья выдрала, – в его голосе не было ни злости, ни обиды, только усмешка.
– Ты странный.
– Разве?
– Прости.
– Мне не за что тебя прощать.
– Птиц!
– Тебе станет легче, если я тебя обругаю?
Она задумалась. Наверное, стало бы… Но всё это было таким глупым и несуразным, что, вздохнув, Норико сдалась:
– Ты невыносим. Мне жаль, что ты чуть не умер.
– Я знаю.
– И мне жаль, – непривычные слова лезли с трудом, – жаль, что я в этом виновата.
– Это я тоже знаю, – улыбнулся он и взглянул ей в глаза. – А теперь можем мы вернуться к маленькому подарку в честь большого события?
Норико согласно кивнула. Но, уловив суть последних слов, уточнила:
– О каком событии ты говоришь?
– Как? Возвращение… Десять лет ты прилежно исполняла волю своей богини; хотел, чтобы на случай, если ты решишь остаться…
– Я не решу остаться! – С чего он вообще это взял?
– Мы не можем знать, как всё будет. Ты, если я правильно помню, на остров не очень-то рвалась. В любом случае… – Он вытянул из рукава маленький свёрток и протянул ей. – Это тебе.
Она смотрела на свёрток и никак не могла понять, что с ним делать. Принять? Не странно ли? Не принять? Грубость какая-то. Ей впервые в жизни кто-то делал подарок… Киоко, конечно, приносила ей всякое, но это что-то… иное, совершенно другие ощущения. Почему у неё ком в горле и пальцы дрожат? Это совсем неправильно. Очень неправильно!
Она медленно, всё ещё сомневаясь, что поступает верно, протянула ладони, сложенные лодочкой. Хотэку вложил подарок, а она всё продолжала смотреть на кусочек пеньковой ткани, в которую он был завёрнут. Затем подняла глаза на него, он улыбнулся. Да как он может улыбаться? Она снова посмотрела на свёрток в своих вытянутых руках и наконец смогла выдавить:
– Спасибо.
– Да ты развяжи сначала, – усмехнулся Хотэку. – Может, ты меня решишь задушить этим подарком.
Она послушно развязала, прилагая все усилия к тому, чтобы непослушные пальцы всё же справились с задачей. Почти получалось. Ещё один узелок…
Отогнув край пеньки, она заметила другую ткань – шёлк, – осторожно поддела подарок и вытащила из мешочка.
Лента. Это была чёрная шёлковая лента.
– Я заметил, что кудри постоянно падают тебе на лицо, и, наверное, это не очень удобно, – торопливо объяснил он. – И ещё подумал, что, наверное, кандзаси здесь могут быть не слишком полезны… В общем, с лентой будет удобнее. Если вдруг она тебе понадобится.
Норико была в замешательстве. Она оторвала свой взгляд от подарка и посмотрела на Хотэку.
– Ты можешь её не носить, – заверил он. – Просто пусть будет на случай, если вдруг понадобится. Ну или нет. Можешь выбросить. В общем, поступай как знаешь.
Он говорил так торопливо, как никогда не разговаривал. Совсем не похоже на Хотэку. Волнуется, что ли? Но Норико и сама волновалась. И вовсе не из-за ленты, она-то действительно ей не помешает…