Столь же нелепы претензии к «саням с парусом», на которых по льду русской реки спасаются дети. Попытки изобрести наземный парусный транспорт предпринимались постоянно — и в Древнем Египте, и в Риме, и на Руси (вспомним ладьи Олега под Константинополем), и в Голландии XVII века. В европейской книге, посвящённой России рубежа XVII–XVIII веков, мы видим изображение парусных саней как обычного для русских транспорта. Изобретались и парусные телеги, и парусные сани, современная версия парусных саней называется «буер». Таким образом, и данная фантастическая деталь имеет право на существование. А уж образ русской реки, спасающей русских детей, так и вовсе принципиален для русской цивилизации. Одно из достоинств «Легенды о Коловрате» — это то, что она показывает Русь как речную цивилизацию. Увидев реку мы опознаём пространство как «своё».
Наконец, самая нелепая претензия к фильму — это насмешки над «инвалидностью» Коловрата, выражающейся в травматической амнезии. Тем, у кого этот ход сценаристов вызывает не восторг, а улыбку, я рекомендую всю жизнь читать исключительно роман Горького «Мать» — даже «Песня о Соколе» окажется для них слишком сложна.
Перед нами ёмкий и глубокий символ русского народа и русской цивилизации, которые регулярно по тем или иным травматическим причинам забывают себя — свою историю, свою идентичность, свою веру, даже свою гордость. Несколько раз за последнее столетие нам отшибали память так, что мы с трудом додумывались хотя бы до вопроса: «Кто мы?». Как Коловрат забывает всё, кроме умения драться, так и русский народ забывал в определённые моменты всё, кроме своих великих боевых качеств. Однако Коловрату удаётся вспомнить, удаётся обрести себя. В этом ему помогает, в частности, книжечка — образ письменной традиции Руси, сохраняющей нашу память. В какой-то момент он даже после удара и потери сознания уже помнит всё, отказывается забывать. Это образ Руси сегодняшней, которая после опамя-тования, кажется, приняла твёрдое решение больше уже ничего не забывать, навсегда оставаться собой.
Вниз по невидимой Волге
«Золотая Орда»
Россия, 2018
Сериальный проект «Золотая Орда» обещал стать самой скандальной псевдоисторической вампукой телевизионного сезона. Поэтому результат приятно удивил. Перед нами вполне добротная «Анжелика» по мотивам самой трагической эпохи русской истории. Красивые, хотя и намешанные из разных эпох костюмы и доспехи, «мыльные» страсти, яркие чувства и мелодраматичные сцены.
Спору нет, это условный фантастический мир, где все говорят на одном языке (не будь этого допущения, большинство коллизий в сериале попросту не возникло бы), названия русских городов, имена князей и ханов — не более чем символические ярлыки, а целый ряд ключевых сцен возник из полного незнания этикета и образа мысли той эпохи. Например, когда стащенный у Тарковского из «Андрея Рублёва» скоморох толкает стол с ханом, он по Ясе Чингисхана уже должен быть покойником.
Но упрекать создателей фильма в подобных психологических несоответствиях и исторических нелепостях, вроде «похода новгородского князя на половцев» в 1266 году (половцы к тому моменту были ассимилированы монголами и самостоятельных войн не вели), не имеет смысла, так как они честно предупредили: все события и герои вымышлены.
«Анжелика» и не должна быть слишком уж педантично историчной. Гораздо важнее создать у зрителя общее ощущение прошлого как сказочно-красивой эпохи. И это создателям «Золотой Орды», безусловно, удалось: Русь у них получилась красивой, люди прошлого, за вычетом разве что жестокого княжича Владимира, — добрыми и чуждыми жестокости. Грязной варварской Руси, которую нам, как кислый лапоть, совали под нос из «викингов» и сериалов типа «Софии», нет и в помине. Русь — красивая, высокоцивилизованная страна, её князья живут в светлых теремах, освещённых множеством свечей (развитое бортничество делало воск доступным для предков), читают книги, ведут светские разговоры, монахи спорят: писать иконы по канону или в реалистической манере.
Для изображённых в сериале русичей характерно развитое гражданское сознание и чувство ответственности перед страной. Сцена веча, на котором дружина и народ подтверждают верность великому князю и кричит ему «Славу», и вовсе заставляет задаться вопросом — случайно ли эта картина народного единства появилась на телеэкранах накануне выборов.
И всё это в обрамлении обворожительных костюмов и украшений, да на фоне русских пирогов с начинкой, которые соблазнительно пахнут даже сквозь экран.
Создатели сериала, конечно, как-то подзабыли, что город Владимир изобиловал каменными строениями: Золотые ворота, Успенский и Дмитровский соборы, рядом было Боголюбово и церковь Покрова на Нерли. Вместо того, чтобы воспользоваться ими в фильме или отрисовать, как это было сделано в «Коловрате», они выстроили полностью деревянный условный Владимир. Однако этот ход не лишён своего рода кокетства. «Золотая Орда» — первый наш фильм, декорации которого проходят «тест на брёвна», позволяющий отличить русофобское кино от нерусофобского. Брёвна русских теремов, хозяйственных помещений и даже деревенских домов — безупречно ровные.
За визуальный образ Руси, за красивый саундтрек, напоминающий мне прекрасную музыку к знаменитой игре «Европа-II», за пленительные картины степи «Золотая Орда» заслужила пятёрку, правда — с минусом: за то, что были забыты каменные храмы Руси, и за то, что мы почти не видим того ключевого признака, который делает Русь Русью — наших великих рек над высокими берегами которых стоят наши города. Ни Владимир-на-Клязьме, ни Сарай, расположенный на берегу Волги, никаких признаков наличия рядом большой реки не имеют и тем самым сразу теряют узнаваемость.
К драматической части сериала претензий гораздо больше. Но тоже начнём с хорошего: в фильме есть очень яркие, трогательные, небанальные (даже когда являются заимствованиями) сцены и сюжетные ходы — нападение разбойников, выступление скомороха, подстрекательский спектакль Устиньи, Настенька, отрезающая косу и переодетая в воина (что отсылает к былине о Василисе Микуличне), эпичное вече, попытка убить княжича Данилку с помощью коня… Видно, что сценаристы проявляли изобретательность, а не просто лабали халтуру на скорую руку.
Система персонажей изобилует яркими, запоминающимися образами, причём на всех уровнях — от князей и ханов, до воинов и слуг. Однако авторов сериала подвело желание намешать «Анжелику» погуще. В итоге анжелик оказалось многовато, так что начинаешь в них путаться: Наргиз при русском дворе, Устинья в обозе хана Менгу, клубок гаремных страстей в духе «Великолепного века» при дворе хана Берке.
Раздражает и старательно расфасованная по сериям феминистская пропаганда: женщины — ограниченные в правах жертвы, мужчины — жестокие брутальные насильники. Перенос кампанейщины МееТоо в русский и ордынский XIII век выглядит натянуто и режет слух. Как и слишком большое количество современных речевых оборотов.
И всё-таки даже с исторической точки зрения «Золотая Орда» оказалась отнюдь не пустопорожней. Создателям сериала удалось чрезвычайно выпукло показать, чем на самом деле было монголо-татарское иго над Русью. В последние десятилетия у нас завелась мода утверждать, что такового вроде как и не было, и именовать зависимость Руси от Орды «союзом». Это — беспардонная ложь.
Основой ига была не политическая зависимость русских князей от ханов и даже не тяжёлая дань, а систематический угон населения, по сути — уничтожение производительных сил русского общества. Отправлялись в Сарай, чтобы уже никогда не вернуться, лучшие мастера — оружейники и строители, ювелиры и иконописцы. Гибли в дальних ордынских
походах за чуждые Руси интересы десятки тысяч русских воинов. Через генуэзскую Кафу шёл в Европу поток славянских рабов и рабынь.
Даже в 1465 году одна флорентийская сеньора рассуждала в письме к сыну: «Мне пришло на мысль, что раз ты женишься, тебе необходимо будет взять рабыню… Если ты имеешь это намерение, напиши, какую. Какую-либо татарку, которые все выносливы в работе, или черкешенку, отличающуюся, как и все её соплеменницы, здоровьем и силой, или русскую, то есть из России, которые выдаются красотой и сложением». Что уж говорить о XIII веке, когда поток угоняемых с Руси рабов был непрерывным.
Здесь «Золотая Орда» оказалась гораздо историчней не только многих фильмов и сериалов, но и иных исторических трудов. Атмосфера ужаса и истощения, создаваемая игом, тянущиеся по степи колонны русских пленников и подневольных воинов, князья, озабоченные прежде всего тем, как спасти своих людей от угона в неволю, — всё это передано великолепно. А значит, свою сверхзадачу — создать яркий образ эпохи и передать её основной исторический нерв — сериал выполняет. Истерическая реакция некоторых апологетов ордынства, уже попытавшихся обвинить фильм в каком-то «разжигании», звучит для этого сериала настоящим комплиментом. Тем более что с межнациональным диалогом там тоже всё нормально.
Разрыв между более чем скромными, а если откровенно — негативными, ожиданиями от «Золотой Орды» и пусть далёким от идеала, но не лишённым весомых достоинств конечным продуктом ещё раз подтвердил истину, что за последний год наше кино и впрямь сделало качественный скачок.
Софья-пересмешница
«София»
Россия, 2016.
Режиссер Алексей Андрианов.
Сценарист Елена Райская
К Великому князю Псковскому Ивану прозванному за жестокость Васильевичем (а то, что он именно Псковский, приходится умозаключить, поскольку в качестве его резиденции нам показывают открыточный вид Крома на берегу реки Великой), везут греческую невесту Зою из далёкой Италии, с тем чтобы такой нехитрой уловкой обратить государя в «греко-католичество». Народ русский бунтует, невесту пускать не хочет, Митрополит Безыменный (создатели сериала, видимо, решили, что два актёра на одну должность — это слишком накладно, и слили владык Филиппа и Геронтия в единое лицо) отказывается князя венчать, и, чтобы разрубить гордиев узел сомнений, Иван Васильевич велит невесту наново крестить (странное кощунство по церковным канонам) с именем «София». Новобрачная первым делом случайно травит ядом княжьего брата Юрия, по летописям умершего за три месяца до её прибытия в Москву, и приобретает репутацию ведьмы.