Часть IV. Что-то новое
Клиническая жизнь
«Аритмия»
Россия, 2017.
Режиссёр Борис Хлебников.
Сценаристы: Наталия Мещанинова, Борис Хлебников
Борис Хлебников — один из самых быстроразвивающихся наших режиссёров. Его предыдущий фильм «Долгая счастливая жизнь» о нелёгкой судьбе фермера, столкнувшегося с коррупцией, произволом и ленью, вызвал восторженные оценки как социальная драма, но как собственно кино признания не нашёл. Зато «Аритмия» встречает почти исключительно положительные отзывы от одобрения до восторга. Это удачный баланс острой социальной драмы, производственного кино о работе скорой помощи, романтической истории о любви и попытке развода — и просто очень хорошее кино.
Молодой врач скорой помощи Олег, отличный профессионал — человек невероятно компетентный, смелый, способный на риск ради спасения пациентов. И при этом Олег много пьет, порой бывает неадекватен с окружающими, что очень злит его жену Катю, тоже врача. На протяжении фильма пара пытается развестись.
Хлебникову удалось великолепно показать специфику работы скорой помощи, так что сами врачи выставили высший бал — тут и навязчивые бабушки с воображаемыми болями, и тупящие доктора в приёмном покое, игнорирующие признаки инфаркта, и сектанты, отказывающиеся переливать кровь своим близким, и опоздания на вызов, так что остаётся лишь констатировать смерть. А надо понимать, что, по мере реформаторского коллапса нашей медицины, врач скорой помощи становится тем врачом, с которым мы встречаемся чаще всего и от которого зависит всё больше и больше, так как случаи ему попадаются все более запущенные.
Из производственной драмы «Аритмия» перерастает в социальную, когда на подстанцию скорой помощи приходит новый начальник, бюрократ и ловчила, следующий принципу: пациент может умереть, главное, чтобы он умер не у нас на руках. Защитник индивидуального подхода, Олег, разумеется, оказывается с этой реформированной медициной в принципиальном конфликте. По так называемой «медицинской реформе», приводящей на деле лишь к коллапсу медицины, Хлебников проходится очень жёстко.
Романтическая мелодрама, в которую обёрнута производственная история, получилась очень милой — со стопроцентным узнаванием подробностей быта, эмоциональных порывов молодых людей, которым ещё жить и жить до тридцати, и в своих реакциях они порой сущие подростки. Правда, у меня создалось впечатление, что Хлебников почему-то показывает мир пяти, а то и десятилетней давности.
Моя главная претензия к фильму сводится к одному: так и не удалось сплести личную и профессиональную драму вместе, чем дальше, тем больше они расходятся. Хотя понятно, что в реальной жизни супруги-врачи не столько ссорились бы, сколько обсуждали происходящее у них на работе. А так создаётся впечатление, что сначала сочинили мелодраму, а потом решили вставить в неё эпизоды врачебной жизни, которые и вытягивают на себе фильм.
Разумеется, фильм есть за что упрекнуть, как это делает мой друг и коллега Дмитрий Ольшанский: «Хлебников очень точно показывает, что главное зло нынешней России — это вовсе не пародийные, специально предназначенные на экспорт упыри из „Левиафана“, а бодренькая, гладенькая и бесконечно равнодушная ко всему „оптимизация“.
И всё-таки это не Рио-де-Жанейро. Это „советский второй ряд“. Хлебников — и это для кино РФ 2017 года, конечно, большое достижение — делает среднюю бытовую картину из СССР какого-нибудь 1982 года. Кино, которое смотришь с удовольствием, без желания выключить и проклинать, — но в котором трагически не хватает буквально всего. Сценариста. Оператора. Музыки хорошей…
Да и просто — плотности, яркости, насыщенности кадра и эпизода. И на уровне первого ряда в СССР, и уж тем более в Голливуде — всё это нужно было бы переписывать и переделывать много раз… Нет ни одной сцены, которая запоминается как картинка. Нет Ярославля как образа, хотя он всё время присутствует на экране. Не доведён до ума и не раскрыт как следует ни один второстепенный герой. Словом, это всё мило и хорошо, но не очень. И тем не менее, это действительно живое русское кино, а не „Звягинцев“ — и уже за это можно большое спасибо сказать».
Это по-своему справедливо, но тактически неверно. «Аритмия» хороша именно атмосферой дипломной вгиковской короткометражки, и если бы Хлебников начал её «улучшать», а равномерное улучшение, конечно же, не получилось бы, то целостность и единство уровня были бы разрушены, отовсюду торчала бы арматура, тут красивость, а тут прям лужа. Выдержать единый, пусть и бедноватый, общий уровень и эмоционально зацепить зрителя (в сцене с девочкой, которую ударило током — до слёз) — это серьёзное достижение.
Но главное в «Аритмии» — это невероятно мощный заряд оптимизма, который получаешь от такой, казалось бы, не оптимистичной темы как балансирование на грани жизни и смерти. У зрителя забрезжит надежда, что всё-таки в твоей жизни появится ангел с оранжевым чемоданчиком и не даст тебе скончать живот свой до срока. При этом, увидев такой фильм, ты проникаешься верой в то, что даже если представший пред тобой врач скорой выглядит не как ангел, это ещё не значит, что у него не золотые руки. Это и в самом деле тот случай, когда не следует встречать по одёжке и внешности.
Ещё более важно, что этот фильм укрепляет чувство собственного достоинства наших врачей, внушает молодым людям мысль, что, несмотря на скудость зарплат, перегрузки и тяжёлый быт, это профессия, которая может реально стать смыслом жизни, что в этом нелёгком труде ты реализуешь себя как человека вполне.
В этом смысле «Аритмия», до некоторой степени, анти-«Доктор Хаус». Герой Хью Лори, Шерлок Холмс медицины, отчасти демобилизовал и парализовал нашего врача. Во-первых, сразу становилось понятно, что он гений, а ты ничтожество, а во-вторых, каждый российский врач понимал, что такой совершенной клиники, техники анализов и большой дружной команды у него не будет никогда. Закономерно возникал соблазн самовыноса из профессии.
И вот появление Олега — нового, нашего героя — в каком-то смысле переключило тумблер. Олег, безусловно, герой — кино на то и кино, чтобы создавать и задавать образ героя. Но почувствовать себя лучше его не так уж и сложно — достаточно мыться почаще и употреблять поменьше. Он не расследует запутанные случаи, он принимает профессиональные решения в экстремальной ситуации, иной раз — весьма рискованные и объективно спорные (мы ведь так и не знаем, спасло девочку его решение надрезать ей грудную клетку, или погубило). А значит, и тут каждый врач сможет сказать: здесь я сделал бы лучше. Возникает то здоровое чувство соревнования, которое мобилизует лучшее в каждом профессионале.
Так фильм Хлебникова выполняет исключительно важную для любого кино миссию мобилизации добра.
Невесомость
«Салют-7»
Россия, 2017.
Режиссёр Клим Шипенко.
Сценаристы: Наталья Меркулова, Алексей Самолётов, Клим Шипенко, Алексей Чупов
В полном горьких разочарований 2017-м киногоду, когда картины, раз за разом, оказываются хуже собственных трейлеров, «Салют-7» вполне мог бы взять слоган «Наш фильм, за который не стыдно». Нравится кому или нет, но перед нами наконец-то мощный космический блокбастер с красивой картинкой, пробирающим до дрожи непредсказуемым сюжетом, игрой на эмоциях зрителя и, как это ни парадоксально, практически свободный от затопившей наши экраны советской ностальгии. Последнее, впрочем, не удивительно: события развиваются в 1985 году, в эпоху начинающейся перестройки и вовсю разошедшейся антиалкогольной кампании. Большинство из нас эту эпоху отлично помнит и никакой ностальгии не испытывает.
Единственное, что может повредить «Салюту-7», — это заявка «на основе реальных событий», как бы превращающая отличное фантастическое кино в документальную драму. Конкурент, отодвинувший «Салют» на осень, — «Время первых», был тепло принят критиками, но неожиданно слабо выступил в прокате. Люди слушали рекомендации посмотреть историкопатриотический фильм, но шли и шли на «Форсаж» с его тупым сюжетом, зато крутыми спецэффектами. Не исключено, что прекрасному фильму повредила как раз документальная предсказуемость. Зачем смотреть то, о чём можно прочесть в «Википедии»?
Если причина, по которой «Время первых» не зацепило, была и впрямь в этом, то «Салюту» гарантирован гораздо больший успех. Это не воспроизведение документов, а обыгрывание их, порой на грани хулиганства, и не картина былого общества, а драма о людях, отчаянно борющихся за жизнь и честь. Ничего «документального» в картине нет, кроме общей канвы: в феврале 1985 года прервалась связь с советской космической станцией «Салют-7». Наша долговременная опора в космосе превратилась в неуправляемый и непроницаемый объект на орбите, поддающийся лишь внешнему визуальному наблюдению. Возникла опасность — во-первых, что, к международному скандалу, станция рухнет на Землю, причём не в океан, а на сушу, как это произошло с грохнувшейся в Австралии единственной американской космической станцией «Скайлэб» в 1979-м. Да и просто потерять станцию, на которую уже запланирована обширная исследовательская программа, было обидно.
К станции отправился экипаж «Союза Т-13» с настоящим асом нашей космонавтики Владимиром Джанибековым и выдающимся инженером Виктором Савиных. За три месяца ударного труда разобрались с множеством внештатных ситуаций и привели замёрзшую станцию в работоспособное состояние. Подробности космических приключений переданы Виктором Савиных в его замечательной книге «Записки с мёртвой станции».
Книга представляет собой коллаж из воспоминаний, ведшихся Савиных на станции дневников и записей переговоров с Землёй. Она рассказывает и о трудной, но радостной работе по реанимации станции, и о том несчастливом стечении обстоятельств, которое обессмыслило значительную часть этой работы: прибывший в составе следующей экспедиции на место Джанибекова космонавт Васюнин постеснялся признаться врачам в заболевании мочеполовой системы и тяжело заболел на орбите — экспедиция превратилась в настоящий ад, не помогали ни антибиотики, ни экстрасенсы, и в итоге, программа была досрочно свёрнута (с тех пор у космонавтов в обязательном порядке берут сок из простаты — «пробу Васюнина»).