Этот идеологизированный ЛГБТ-фанатизм был бы полбеды, если б не суммировался с истерическими выходками переживающей климакс первой леди. Клэр стремится определять внешнюю политику, она объявляет персональную вендетту Петрову, выступает архитектором антироссийской дипломатической коалиции, публичными оскорблениями в лицо сводит на нет все дипломатические усилия Фрэнка. Она поддаётся на элементарную провокацию, которая стоит жизни американскому военнослужащему и даёт все козыри в руки Петрова. В конце сезона российский президент полностью одерживает победу над американским, да и к тому же добивается ухода Клэр из ООН.
И здесь мы, пожалуй, добираемся до главного политического нерва этой части сериала. В нём даётся весьма саркастическая критика феминизированной политики. Вдруг принимать решения устремляется слишком много женщин: с постоянными истериками требует себе фактически роли сопрезидента Клэр, против Андервуда в рядах Демократической партии выступают опять же женщины — прокурор Данбар и конгрессмен Шарп.
Эти женщины оживлённо дебатируют о сексизме, гендерном равенстве, так что понимаешь: феминистская революция в США происходит не только в социальном, но и в политическом поле. Женщины перестают играть в политику по мужским правилам и привносят в неё атмосферу девичника.
«Карточный домик» безжалостно показывает ничтожество этой феминизированной модели политики. По итогам сезона проигрывают все женщины, вовлечённые в сюжет. Но главное поражение терпит Клэр. Её великолепные способности и амбиции, двигавшие Фрэнка наверх, в Белый дом, разом становятся источником безудержных разрушений, когда она сосредоточивается на себе и своём равенстве, стремится быть не рядом с президентом, а второй половиной президента.
Здесь невозможно не увидеть актуального политического послания, которое считает любой заинтересованный зритель этого сериала, включая и главного — Барака Обаму. Властная и популярная женщина, супруга президента-демократа, стремящаяся определять внешнюю политику, ненавидящая президента России. Сомнений быть не может — это Хиллари Клинтон. Кандидат № 1 в Демократической партии, невероятно популярная и амбициозная, ещё недавно казавшаяся обречённой въехать в Белый дом на выборах-2016.
С президентом Клинтон Америка рискует окончательно превратиться в феминистский халифат, причём стремящийся распространить своё влияние в том числе и на Россию (демонстративная встреча четы Клинтонов с «Пусси Райот» и заявления, что «России нужен не Крым, а такие, как вы», обозначает это вполне ясно). Не менее характерно то, что Феминистская империя отстраивает себе для контраста брутального антипода.
Забавная постмодернистская деталь, вряд ли возникшая случайно: «Исламское государство» стало известно западной аудитории как ISIS, то есть Изида, женское языческое божество Древнего Египта. Странное название для борцов с идолопоклонством, не так ли?
«Карточный домик» всеми доступными ему художественными средствами даёт понять: приход Клинтон в Белый дом станет катастрофой. Это будет амбициозная, конфликтная, зависящая от капризов, завязанная на феминистский и ЛГБТ-фундаментализм политика, подчинённая доктринёрству и преувеличенному мнению о собственных возможностях.
Похоже, что к такому же мнению приходят и сами американцы. Над Хиллари сгустились тучи «почтового скандала»: она вела деловую переписку в качестве госсекретаря с личного незащищённого е-мейла. Казалось бы, мелочь, но за этой мелочью — безответственный стиль поведения, который может обойтись стране очень дорого. Не исключено, что «мэйлгейт» утянет президентские шансы госпожи Клинтон на дно.
Но «Карточный домик» оставляет возможность двойного прочтения. То, что представляется верхом неадекватности и истерики людям, не выросшим в атмосфере криков о «сексизме» и не верующим, как в скрижаль завета, в гей-брак, может быть воспринято вполне естественным и правильным людьми, находящимися внутри этой смысловой системы. Истеричное гендерное самоутверждение Клэр Андервуд может показаться такому зрителю честностью, порядочностью и смелостью на фоне её лживого и тиранического мужа, чей деспотизм по мере возрастания нагрузок тоже возрастает.
Там, где мы видим предостережение, феминизированный американец вполне может увидеть поддержку. А потому исход кинематографической и реальной борьбы за Белый дом остаётся непредсказуемым. Следить за этим увлекательно. Главное, чтобы предвыборная осень в Америке не закончилась ядерной зимой.
Послесловие 2018 года. Не удивительно, что избрание Дональда Трампа, по сути, сдуло «Карточный домик». Политическая реальность сегодняшней Америки слишком сильно разошлась с воображаемым миром сериала, да и, к тому же, стала гораздо интересней и динамичней кино. «Домик» начал выдыхаться. Но было бы странно, если бы столь скандальный проект легко и без скандала закончился. Обвинения в гомосексуальной педофилии, да ещё и в расизме в адрес Кевина Спейси, затянутого в водоворот «Байнштейнгейта», принесли «Домику» насильственную смерть.
И это, конечно, не просто гибель телепроекта. Это своего рода кара. Сами того не желая, создатели «Карточного домика» приложили руку к глобальной политической революции, связанной с подъёмом правых популистских сил, и даже способствовали приходу к власти Трампа. Они продемонстрировали весь смрад вашингтонского политического болота, так что на этом фоне трамповский лозунг «Осушим болото!» прозвучал как нельзя более актуально. К тому же Андервуды были представителями Демократической партии, что волей-неволей играло на руку республиканцам. Но в новом мире обострённой борьбы трампистов и антитрампистов, где идёт истерическая охота на русских агентов влияния, социальной критике «Домика», конечно, места нет.
Реквием по американской мечте
«Игра на понижение»
США, 2015.
Режиссёр Адам Маккей.
Сценаристы: Чарльз Рэндольф, Адам Маккей
Пустые картонные дома, которые развалятся ровно к тому сроку когда должна закончиться выплата ипотеки. Грязь и мусор. Старые газеты и нераспечатанные письма. Испуганный бедняк-мигрант, который арендует квартиру в доме, платёж за который просрочен, и боится остаться без жилья. Стриптизёрша, у которой в ипотеке пять домов, на которых она рассчитывает заработать, не понимая, что после окончания льготного периода выплаты превысят всё, что она навертит ягодицами…
Так выглядит в «Игре на понижение» тот самый Майами, который нашим патриотам заграницы кажется воплощенным земным раем. И все эти нищета, страх и криминал волшебным образом преобразуются в фундамент миллиардных состояний в нью-йоркских банках и инвестиционных фондах.
Такой Америки вы ещё не видели. Старшее поколение помнит, конечно, репортажи советских разоблачителей, такие как «Человек с Пятой Авеню» Генриха Боровика. Но все были уверены, что это — кино о неудачниках, которых репортерам из коммунистического завтра приходится разыскивать днём с огнём на помойках и в психбольницах, а большинство американцев устремлено в светлое капиталистическое завтра.
И вдруг мы видим голливудское кино о тресте, который лопнул, причём Ассоциация кинопродюсеров называет его лучшим фильмом, а на «Оскаре» лента премирована за лучший адаптированный сценарий.
«Игра на понижение» радикально отличается от «Уолл-стрита-2» Оливера Стоуна своей технологичностью. Если там — эпически-детективная история про афериста Гордона Гекко, то здесь — детальный, по месяцам и дням разбор механизма возникновения ипотечного кризиса в США в 2007 году, с которого начался обвал мировой экономики, не преодолённый и по сей день (а у нас — так и усугубившийся). Вы слышите множество специальных финансовых и биржевых терминов, за значениями которых хочется слазить в «Википедию»: «шорт», «своп», «CDO», но Адам Маккей позаботился о том, чтобы вы хотя бы в общих чертах всё поняли. Особенно убедителен рассказ знаменитого повара о том, как «протухшие» бумаги прячут в новом финансовом продукте — на примере тунца второй свежести которого продают… в виде супа.
Необычным ходом является и то, что три группы героев фильма никогда не встречаются. Их объединяет лишь то, что они решились сыграть против рынка ипотечных облигаций и уверенно поставили крупные суммы на его падение. Чудаковатый инвестиционный гений Майкл Бьюрри математически рассчитывает, что крах ипотечного пузыря неизбежен. Пафосный правдоискатель Марк Баум узнаёт о предстоящем крахе из откровений Джареда Веннета, работающего в одном из банков. Два юных авантюриста из «гаражного фонда», опекаемые брокером-дауншифтером Беном Рикертом (Брэд Питт), узнают о предстоящем крахе из проспектов Веннета и тоже решают немного поживиться.
На пути героев к большим деньгам стоит корпоративный сговор крупнейших банков и рейтинговых агентств (об их роли, о которой рассказывает подслеповатая старушка, особенно интересно послушать, с учётом того, что эти агентства играют большую роль в атаках на экономику России). Никто из больших игроков не хочет, разумеется, чтобы пузырь лопнул. Герои безуспешно пытаются подтолкнуть падение, обнародовав информацию о нём в прессе, но дело идет очень туго, и им порой кажется, что они проиграли — воротилы Уолл-стрит сильнее.
Но в итоге обвал становится явным, и все игравшие против рынка получают свои миллионы и миллиард. На фоне обвала американской экономики, безработицы 8 миллионов человек и выселения из двух миллионов домов. Американская мечта обернулась крахом. И воспевать тех, кто нажился на этом крахе, — идея, кажущаяся странной. Но создатели «Игры на понижение» предлагают такую мораль: эти люди смотрели правде и законам рынка в глаза, не пытались жульничать и обманывать инвесторов и были за это вознаграждены.
В чём же суть того ипотечного пузыря, который изрядно подтопил и экономическую гегемонию США, и мировую экономику в целом? В 1990-е и 2000-е годы в Америке, чей капитализм восторжествовал над социализмом и СССР, неуклонно росло ощущение безграничности экономических возможностей. Трать-