«Восточный экспресс» Люмета собрал таких звезд, как Ингрид Бергман, Шон Коннери, Ванесса Редгрейв. Великая Бергман, игравшая христианскую миссионерку мисс Ольсен, была уже тяжело больна раком, и для неё предназначалась лишь одна сцена допроса. Вместо этого Бергман начала импровизировать на съёмочной площадке, да так удачно, что наимпровизировала себе третий в карьере «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана. Придуманный для неё в этой постановке «медальон со святым Христофором», очень странный для протестантской миссионерки, так и кочует с тех пор из фильма в фильм.
Главной причиной, по которой «Экспресс» Люмета не стал киноклассикой, была не слишком удачно исполнённая роль Пуаро. Альберт Финли неистово хохотал, широко размахивал руками и вообще вёл себя слишком комично и по-американски для идеально воспитанного и, по большей части, очень сдержанного сыщика-бельгийца.
Зато сильной стороной фильма Сидни Люмета стала работа с реквизитом и декорациями. Достали подлинный паровоз Восточного экспресса, тщательно реконструировали подлинный интерьер вагонов, со всем вниманием отнеслись к русской теме, связанной с княгиней Драгомировой — её купе заботливо украшено портретами царя. И напротив, очень насмешливо Люмет высмеял Турцию, представшую как грязная страна, где каждого туриста тут же облепляет толпа попрошаек и торговцев.
Вышедший в 2010 году фильм британской телекорпорации «Би-Би-Си» лишён главного недостатка фильма Люмета — неудачного Пуаро. Актёр Дэвид Суше, сыгравший в 13 сезонах сериала «Пуаро Агаты Кристи», довёл образ великого сыщика до совершенства — мы теперь даже не можем себе представить его каким-то другим. Суше выдумал особую «походку Пуаро», составил список из 93 привычек великого сыщика и всё время с ними сверялся, выработал особый бельгийский акцент для своего английского и даже изучил историю Бельгии, чтобы лучше понять своего героя.
«Пуаро Агаты Кристи» превратился в одну из самых масштабных и тщательно проработанных экранизаций в истории. От лёгких, почти комедийных первых сезонов он перешёл ко всё более мрачным, трагическим историям. И вот «Убийство в Восточном экспрессе» попало в эту мрачную волну. Создатели сериала решили, что просто пересказать сюжет, который и так всем известен наизусть (имя убийцы каждый знает с детства) — это малоинтересная задача. Поэтому «Убийство в Восточном экспрессе» с Дэвидом Суше превратилось в религиозно-философскую притчу о суде и справедливости.
В личности Пуаро подчёркнут его католицизм, искренняя религиозная вера, с которой он молится о том, чтобы не совершить несправедливости и не сделать зла. А в соседнем купе убийца и негодяй Рэтчетт-Кассетти молится о прощении, он едет в Кале, чтобы передать на благотворительность огромную сумму и тем, быть может, получить прощение за свой непрощаемый грех. Это человек, верящий, что все проблемы можно решить деньгами.
Но той ночью за ним приходит смерть — и вот Пуаро должен решить, что перед ним: заслуженная кара преступнику или самосуд толпы, подобный побиению неверной жены камнями, увиденному им в Стамбуле. Кто эти двенадцать, собравшиеся в одном вагоне? Пуаро отвергает их мысль, что они «суд присяжных», называя эту претензию клоунской. Но тогда, значит, это линчеватели в американском духе. До конца ответ в фильме так и не даётся, одно очевидно — великий сыщик спас убийц от югославской полиции не потому, что признал их право на самосуд, а потому, что как христианин решил не умножать своим поступком зло…
«Восточный экспресс» 2017 года — это дорогостоящая кинокатастрофа на 50 миллионов долларов. Пример того, к каким ужасным последствиям приводит желание любой ценой быть политкорректными, от которого книги Агаты Кристи страдают, кстати сказать, с завидной регулярностью. Так, роман «Десять негритят» теперь практически не издаётся на Западе под оригинальным названием, чтобы не оскорбить чувств братьев наших чёрных. Его, как правило, называют «И никого не стало».
В «Восточном экспрессе» в либерально-толерантной пропаганде решили зайти ещё дальше и добавили одиннадцатого негритенка, ради этого безжалостно убив сразу двух персонажей оригинальной истории — полковника Арбетнота и доктора Константина. Их объединили в одного субъекта — доктора Арбетнота, чернокожего. Чтобы объяснить такой казус, как чернокожий врач-американец с военным прошлым, ухаживающий за Мэри Дэбенхем, создателям фильма пришлось придумать безумную по неправдоподобности историю.
Сайрус Хардман, выдающий себя за детектива пинкертоновского агентства, преображается в немецкого профессора, который проповедует неполноценность низших рас и расовую сегрегацию, после чего оказывается посрамлён. Шведка-миссионерка мисс Олсон превратилась в рамках всё того же безумия «расовой инклюзивности» в латиноамериканку Пилар Эстравадос, в которой не осталось практически ничего религиозного, зато есть наработанные в боксе кулаки…
Идиотизм сгустился до такой степени, что нельзя даже показывать сцены курения, и потому вместо угощения огоньком Ретчетт-Кассетти в исполнении Джонни Деппа подсаживается к Пуаро… с пирожным. И они его едят пополам из одной тарелки. Выглядит это отвратительно и наводит прямо на какие-то мысли о Кевине Спейси… Надо сказать, что Касетти из Джонни Деппа получился просто провальный — он выглядит настолько законченным хлыщем и мерзавцем, что нравственная проблема самосуда, которую попытались поставить в экранизации с Суше, становится немыслимой, — понятно, что такого отчаянного наглого негодяя только и остаётся прихлопнуть. И самому Пуаро в этом было бы поучаствовать не зазорно.
Даже начинается фильм с вымышленной и совершенно неуместной пропагандистской сцены: католический священник, мулла и раввин (никаких православных в Иерусалиме, конечно же, нет и никогда не было) поставлены перед Стеной плача, чтобы выяснить, кто из них украл редкую реликвию. Но Пуаро разоблачает начальника британской полиции как преступника — так религиозный мир и межнациональное согласие восстановлены. К вопросу о православных: в княгине Драгомировой в исполнении Джуди Денч не оказалось вообще ничего русского, что даже удивительно для такой великой актрисы, и если в предыдущих экранизациях она была одним из центральных персонажей, то тут откровенно теряется. Кстати, почему нельзя было на эту роль пригласить русскую эмигрантку Хелен Миррен — ума не приложу.
Известная по романам Агаты Кристи любовь Пуаро — графиня Вера Русакова — тоже превратилась в безфамильную Катрин, с фотографией которой сыщик в исполнении Кеннета Брана бегает по поезду. Пуаро из Брана получился хуже чем никакой — этот пафосный, манерный долговязый клоун представляет собой полную противоположность персонажу Агаты Кристи и слеплен исключительно с одной целью — максимально не походить на Дэвида Суше.
В итоге, уничтоженный на корню политкорректностью «Восточный экспресс» в новой постановке превратился в какой-то нелепейший цирк: поезд сходит с рельсов, месье Бук шляется с проститутками, Пуаро и секретарь Маккуин гоняются друг за другом по деревянному мосту над пропастью и сыщик дерётся тростью, Пуаро даёт миссис Хаббард разряженный пистолет и предлагает его убить. Шапито да и только.
«Скрюченный домишко» тоже изрядно скрючило от политкорректности. Ни геев, ни феминисток, ни негров, ни мультикультурализма и дружбы народов в сюжет фильма добавлять не стали. Просто изъяли большую часть смысла романа.
«Скрюченный домишко» Агаты Кристи — это история о дурной наследственности. Убитый богач Аристид Леонидис — одновременно домашний тиран и бессовестный делец, хитроумный и изворотливый, и в то же время — любящий отец семейства, наделивший свою родню немалыми деньгами, окруживший их заботой и негой.
«Скрюченность» Леонидиса передаётся и другим членам его семьи, детям и внукам, и его дом превращается в «скрюченный домишко» из детской «Скрюченной песенки».
А за скрюченной рекой,
В скрюченном домишке
Жили летом и зимой
Скрюченные мышки.
Не случайно, кстати, что именно это слово — «скрюченная», crooked — наклеил, как ярлык, Дональд Трамп на Хиллари Клинтон в ходе президентской кампании 2016 года. И это выражение, crooked Hillary, действительно прилипло, а оно значит больше чем просто «лживая» — извращённая, искорёженная, неисправимая, внутренне испорченная и вывернутая.
И вот один из членов семьи Леонидисов унаследовал эту скрюченность в наибольшей степени — безграничный эгоизм, самолюбование, нежелание сознавать границы и сдерживать свои капризы довели его до цепочки убийств других членов семьи. «В помёте всегда есть „бракованный“ щенок», — так написал другой член семьи, который своей жертвой смог исправить сложившуюся чудовищную ситуацию.
И вот в экранизации эта тема дурной наследственности и «дурного помёта», совершенно очевидная для Агаты Кристи и её читателей в 1949 году, разумеется, полностью исключена. Если современный человек, как заявляют опрошенные американцы, даже с заданным полом не родится, то что уж говорить о наследственных дурных чертах характера и, тем более, о врождённой преступности. Сама мысль об этом современному либеральному сознанию категорически претит.
Утратив центральную идею писательницы, «Скрюченный домишко» превращается в историю о том, как Гарри Поттер пытается разобраться в сложных отношениях в семействе Блэков. Потерянную суть фильм вынужден добирать режиссёрской и операторской работой, тщательной реконструкцией интерьеров 1958 года, узнаваемой мебелью, машинами, музыкой, танцульками с рок-н-роллом. В результате фильм получился стильный, но с совершенно бессмысленным, смазанным финалом, в котором не досказано главное, о чём никогда не боялась сказать совершенно чуждая политкорректности тётушка Агафья.
Радужные против серого
В США началась новая волна гонений на всё, что связано с мятежными Конфедеративными Штатами Америки, потерпевшими поражение в Гражданской войне. Флаг Конфедерации запрещается. Памятники героям Конфедерации — генералу Ли и другим — сносятся. Захватившие муниципалитеты некоторых южных штатов леваки и чернокожие «активисты» стремятся использовать все административные рычаги, чтобы стереть память о конфедератах, как о якобы расистах.