На секунду кажется, что Линч и Фрост отреклись от всего, о чём говорили раньше, и встали в стройные ряды бойцов конфедератопада. Лора Палмер, сердце и в каком-то смысле мистическая спасительница мира, как нам намекнули в одной из серий, спасается с жестокого Юга на благодушествующий Север, где ничего плохого случиться с нею не может. Бомжи предыдущих серий начинают восприниматься как трамповские «обездоленные». Глава ФБР, трансгендер в исполнении Дэвида Духовны — как образ благодетельной Хилари Клинтон. А демон Боб или Тёмный Купер перекодируются как мужские шовинистические свиньи…
И в тот момент, когда мы уже почти в это поверили и решили, что создатели «Твин Пике» отменили и вывернули наизнанку свою историю, раздаётся истошный крик Кэрри, которую кто-то назвал Лорой. И мы понимаем, что в итоге всё было. И изнасилования, и убийства, и демоны. Что отменить прошлое не удалось: демоны резвятся именно здесь, на Севере, в штате Вашингтон. Мы вспоминаем, что только что в разговоре с хозяйкой дома прозвучали фамилии Чал-фонт и Тримонд — фамилии, которые в предыдущих фильмах носила демоническая старуха, явно связанная с Чёрным Вигвамом.
Лору Палмер спасти не удалось — и менее всего это можно сделать, разобравшись с брутальным Югом. Трагедия Лоры Палмер — это трагедия одержимой демонами Америки.
Забывшие лицо Отца
«Тёмная башня»
США, 2017.
Режиссёр Николай Арсель.
Сценаристы: Акива Голдсман, Джефф Пинкнер, Андерс Томас Йенсен, Николай Арсель
«Тёмная башня» — экранизация главного произведения американского фантаста Стивена Кинга. Цикл романов о Стрелке Роланде, ищущем Тёмную башню в центре мироздания, стал культовым для множества поклонников произведений «короля ужасов». И вот перед нами попытка переноса на экран книг, которые считались в принципе для экранизации непригодными.
Фильм чем-то напоминает Гарри Поттера, «Ночной дозор» и романы Владислава Крапивина одновременно (семейная коллизия вообще вызывает ощущение дежавю с повестью Крапивина «Трое с площади карронад»). Ненужный родителям мальчик Джейк обладает даром ясновидения и сверхспособностями, которые негодный мучитель детей — человек в чёрном — хочет использовать для разрушения столпа мироздания. Злодей незамысловато бомбардирует Тёмную башню «слезинками ребенка», поставленными на конвейер. По счастью, мальчику попадается на пути Стрелок Роланд, и вместе они устраивают такую борьбу за мир, что камня на камне не остаётся.
Всё это трогательно, благонамеренно, очень патриархально — с семейными ценностями и защитой башни, как средоточия мирового добра, от мирового зла. В фильме есть совершенно новозаветные сцены: налёт слуг злодея на деревню в поисках мальчика, убивающих всех попадающихся им на пути детей, — это чистой воды избиение младенцев.
Правда, в соответствии с голливудской расовой корректностью, Стрелка, придуманного на основе персонажа Клинта Иствуда в фильмах Серджио Леоне, играет… темнокожий актёр Идрис Альба. В Нью-Йорке он выглядит, конечно, не как рыцарь из старинного ордена из другого мирового измерения, а как гопник «с раёна»: того и гляди начнёт читать рэп.
Зато злодей должен быть непременно белым и с замашками истинного аристократа. И вот Мэтью Макконахи, ещё недавно рассматривавшийся как кандидат на роль самого Стрелка, отправляется в тёмный угол: зло, конечно, должно быть белым, с тонкими чертами лица и изысканной, утончённой иронией.
Прекрасный фильм, короче. Для тех, кто не читал оригинала — романов Стивена Кинга, которые вообще о другом. Это рассказ о поисках если не Бога, то тайны мироздания. И никакой вам борьбы бобра с ослом. Тёмная башня — это старинный кельтский символ средоточия традиций. Можно вспомнить, к примеру, знаменитые стихи У. Б. Йейтса.
Слышно: у стражи на чёрной башне
Скисло вино и скудна еда,
Но, не мечтая о лучшем брашне*,
Воины клятве верны всегда,
Башню они блюдут:
Хоругви врагов не пройдут.
Стоят мертвецы в гробах в полный рост,
Дуют ветра с берегов,
Гнёт их шквального ветра рёв,
Старые кости скрипят.
Хоругви приходят, грозят, подкупают,
Шепчут: «Король ваш забыт давно,
Новые к трону теперь подступают,
Вам не всё ли равно?»
Но если давно он истлел,
То что же вас страх одолел?
В гробах — тусклый свет луны и звёзд,
Дуют ветра с берегов,
Гнёт их шквального ветра рёв,
Старые кости скрипят.
Наш старый повар, что с первым рассветом
Лазит наверх, ловит птичек в силок,
Нас уверяет, клянётся нам в этом:
Мол, протрубил королевский рог.
Всё бы старому врать!
Клятву блюдёт наша рать.
В гробах сгущается мрак ночной,
Дуют ветра с берегов,
Гнёт их шквального ветра рёв,
Старые кости скрипят.
Башня как образ традиции и познания находится совершенно вне этических горизонтов. В романе Кинга Стрелок после разговора с человеком в чёрном (который там не враг, а напротив — проводник) с лёгкостью переступает через гибель мальчика Джейка и устремляется за тайным знанием дальше. Чисто гностическая идея: познание (по сути — оккультное) выше добра, совести и жизни.
Заканчивается этот гностический трип через миры довольно скверно. Добравшись до конца истории, Роланд обнаруживает за последней дверью… начало истории и сваливается со стёртой памятью в новый круг беготни белки в колесе. Никакой высшей Истины, высшего уровня нет, есть только бесконечный круг потерявшегося Эго.
Стрелок Кинга всё время повторяет катехизис стрелков:
«Я целюсь не рукой,
Тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца.
Я целюсь глазом.
Я стреляю не рукой,
Тот, кто стреляет рукой, забыл лицо своего отца.
Я стреляю разумом.
Я убиваю не оружием,
Тот, кто убивает оружием, забыл лицо своего отца.
Я убиваю сердцем».
Наши тупоумные кинопереводчики переделали это в «позорит своего отца», но речь, конечно, не о патриархальных нравах, а о мироздании, отвернувшемся от своего создателя. Сага Стивена Кинга — это история о мирах, в которых есть традиция и честь, но забывших лицо своего Отца и погружённых в безысходность вечного круговращения.
Несоответствие книгам Кинга и примитивность пошли «Тёмной башне» в моральном смысле на пользу. Поделка со стрельбой, фейерверками и начинающим Гарри Поттером гораздо добрее, человечней, да и ближе к христианским ценностям. Закономерно, что фильм фактически провалился. Одни не пошли на него из неприятия выворачивания романов Кинга, другие — из-за политкорректности, третьи — из-за навязчивости его позитивной библейской морали, так контрастирующей с кинговским гностицизмом.
Они все забыли лицо Отца.
Апокалипсис мелкого добра
«Три билборда на границе Эббинга, Миссури»
США, 2017.
Режиссёр и сценарист Мартин Макдонах
«Три билборда на границее Эббинга, Миссури» — это почти как «Амели». Нравится всем. Консерваторам и либералам, христианам и атеистам, ультралевым и ультраправым, феминисткам, гомосексуалистам, фанатикам политкорректности, расистам и гомофобам, любителям большого серьёзного кино, фанатам «Игры престолов» и даже поклонникам тупых комедий в стиле «Бивиса и Баттхеда». Представителя каждой из этих социальных групп Мартин Макдонах сперва ущипнул для привлечения внимания, а потом так или иначе погладил — всех затроллил и всех утешил.
Значило бы, что Голливуд и Академия совсем уж бесповоротно сошли с ума, если бы «Три билборда» не стали фильмом года. Сошли, разумеется. Ну, и, в любом случае, казалось, что «билборды» соберут целый пучок «Оскаров», что практически предрешена победа Макдонаха в номинации «лучший оригинальный сценарий» (на деле выдали по расовой квоте чернокожему сценаристу). Хорошо хоть заслуги актеров были вознаграждены — никто из актрис не сыграл за этот год лучше, чем Фрэнсис Макдорманд, а за лучшую мужскую роль второго плана поборолись аж два актёра из «Билбордов» — Вуди Харельсон и Сэм Рокуэлл (он и был удостоен награды), сыгравшие «хорошего» и «плохого» полицейских. Персонаж Рокуэлла, действительно сыгравшего очень ярко, — «гей», но при этом расист и гад, но на самом деле нет.
История довольно простая: перед нами очередная сага об американской провинциальной жизни, как «Твин Пике» или «Фарго». Убитая девушка, бары, копы, действующие не по закону, скелеты, лезущие из каждого шкафа… Милдред Хейз, стареющая алкоголичка, живущая на окраине маленького городка в Миссури, оплачивает в рекламной компании три билборда, текст которых обвиняет полицию в пассивности при расследовании ужасной гибели её дочери Анжелы, которая была изнасилована, убита и сожжена неизвестными. Открытый вызов полиции будоражит маленький городок, где все всех знают, у всех своё мнение, многие сочувствуют оклеветанному начальнику полиции. Да он и сам себе сочувствует — ему осталось жить всего ничего, а он вынужден разбираться с «глухарём», ни следственные действия, ни генетические экспертизы ничего не дают — преступника в полицейских базах нет.
При этом Милдред настроена решительно, произносит пламенные пародийно-феминистские речи о том, что у всех мужчин на свете нужно собирать кровь, чтобы сразу находить насильников, обличает за педофилию церковников (не индивидуально, а по принципу коллективной вины) пришедшего её уговаривать католического священника, и в конечном счёте дело заканчивается натуральной дракой с дантистом, который на стороне комиссара. Боль Милдред, которую мучит чувство вины (она отправила дочь в город пешком, не дав машину, и крепко с нею поругалась накануне гибели), придаёт ей жестокости. Впрочем, и другие персонажи пускают в ход силу при каждом удобном случае, поэтому в городе раскручивается настоящая спираль насилия. Все два часа эта история держит в напряжении и не устаёт удивлять…