— Я все это понял. Не надо объяснять, — поморщился Воронов.
— И решили узнать истину. Устроили дегустацию. Они все клюнули на приманку и приехали. Кроме Льва Абрамовича, который недавно умер. Но у него осталась вдова. За тех, кто не дожил, расплатятся наследники, так, что ли? Ближайшие родственники?
— Это справедливо.
— Об истинной причине, по которой вы собрали гостей, догадывалась Елизавет Петровна. Которая в тот роковой день звонила вашей жене. Она поняла, что вы хотите отомстить. И боялась, что подозрение падет на нее, потому и приехала с охраной. Но она вас любила и не выдала тайну. Никому о ваших планах не рассказала. А вы это не оценили. Вы соорудили фальшивку, чтобы за ужином бросить пробный камень. Надеялись, что заказчик себя выдаст. Он-то знает, где находится подлинник. Да у него в погребе! Или в кабинете, в винном шкафу. Поэтому, когда Таранов, не глядя на бутылку, сказал «фальшивка», он вынес себе смертный приговор. А что сказала Бейлис? Что она такого сказала, что ночью вы ее задушили?
— Она сказала: «Таких бутылок у меня полным-полно».
— Боже! — хлопнул он себя по лбу. — И вы спросили: «Каких таких?» «Эти ваши Матиссы… Фи!» — добавила Бейлис. А поскольку она в вине не разбиралась, вы поняли, что она видела раритет. А где? Ведь ее не было на аукционе! Значит, Матисс; скорее всего, осел в коллекции Льва Абрамовича. И ночью Бейлис была задушена.
— Я не был до конца уверен, что это не Таранов, — хрипло сказал Воронов.
— Я тоже. Он знал наверняка, что у вас нет подлинника. Либо сам был организатором преступления, либо Бейлис проболталась. Терять вам было нечего, и вы столкнули его с башни.
— Я вызвал его, чтобы поговорить, — усмехнулся Воронов. — Иван пошел охотно, он все свои проблемы привык решать за столом переговоров. У него и в мыслях не было, что я на него нападу. Это я подсыпал снотворное в бутылку виски. Часовой спал, а мы беседовали. Это было легко.
— А Елизавет Петровну я убил своими собственными руками. Ну зачем я передал вам наш разговор?
— Я понял, что Лиза была в сговоре с убийцей Маши. Ее попросили позвонить. Узнать, в квартире ли еще бутылка вина, и выманить мою жену из дома. Попросил либо Таранов, либо Лев Абрамович. Человек, который мог на нее надавить.
— Либо Сивко.
— Сивко? — удивился Воронов.
— Он ведь тоже знал ее тайну. От Людмилы — Бейлис. Теоретически и Сивко мог. Елизавет Петровна просьбу выполнила. Она же не предполагала, что подруга вернется за мобильным телефоном. Поверьте, это для нее был удар! Когда вашу жену застрелили!
— Это ничего не меняет, — быстро сказал Воронов. — Она — соучастница.
— Вы до последнего не знали, кто именно звонил. Исполнители все взяли на себя. Это я вам сказал. И вы пошли убивать Елизавет Петровну. Вы ей что, в любви объяснились? Обняли ее? Как вам удалось приставить пистолет к ее груди?
— Это не твое дело.
— А не от вас ли она аборты делала, Дмитрий Александрович? Все ли вы мне рассказали?
— Это опять-таки не твое дело.
— Молодость у вас была бурной, — усмехнулся он. — А сотерн вы оставили как напоминание. Нечто подобное Елизавет Петровна везла в подарок вашей жене в день ее сорокалетия. В общем, вы разделались со всеми. И Сивко хотели на тот свет отправить за компанию. А вдруг он? Я понял! Елизавет Петровны не было в вашей спальне! Вы с Тарановым были на башне! А Сивко с Елизавет Петровной в это время нашли компьютер и связались со службой безопасности. Странно, что люди Сивко так задержались. То-то Федор Иванович все время смотрел на часы! Он ведь понял, что вы убийца. Потому что у вас не было алиби. И она это поняла. И решила вас пошантажировать. То-то она говорила: «Да, свадьба будет!» Купить вас нельзя, а вот переиграть…
— Наивная, — усмехнулся Воронов. — Думала, мне не все равно, что со мной будет дальше.
— И что будет? Как вы предполагали дальнейшее развитие событий? Ну вот: все они мертвы. Заказчик, он же фактический организатор убийства вашей жены, на сто процентов покойник.
— Сивко…
— Федор Иванович? Нет, это не он.
— А если он?
— Вряд ли. По-моему, он к коллекционному вину равнодушен. Это для престижа. Ему очень уж хочется быть одним из вас, человеком из высшего общества.
— Согласен. Но я должен быть уверен.
— А поговорить с ним не пытались?
— Он все равно соврет.
— Логично. Никто из вас не говорит правду. Это Бейлис правильно подметила. И что дальше?
— В тюрьму я не сяду.
— Сейчас вы попросите меня оставить пистолет с одним патроном… Э, нет! — Он достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на таймер. — А заболтались мы с вами! Прошло гораздо больше пяти минут! Что-то Ника задерживается!
Он занервничал. Время-то идет! Где ее черти носят? Передал ли Сивко его наказ? Или выкинул коленце?
Порту
— Я же тебе говорил: не доверяй Сивко, — подлил масла в огонь Воронов. У хозяина замка была отлично развита интуиция, да Воронов и сам об этом говорил. Дмитрий Александрович тонко чувствовал настроение людей и его нервозность уловил сразу же.
— Она придет.
— Не надейся на это.
— Она придет, — повторил он.
И в этот момент послышались шаги.
— Ника! — крикнул он и с торжеством посмотрел на Воронова.
— Миша! Дмитрий Александрович! — раздался ее тоненький голос.
— Иди сюда! Ключи с тобой?
— Да, — сказала она с верхней ступеньки.
— Стой там! — крикнул он. — Не ходи дальше! Кидай мне ключи!
— Что происходит? — спросила Ника.
— Надо запереть здесь Воронова.
— Что?
— Ника! — крикнул Дмитрий Александрович. — Ты слышала, что он хочет сделать?
— Но почему?
Она стала спускаться вниз по лестнице.
— Стой! — крикнул он.
— Что случилось, Миша?
— Это Воронов их убил!
— Кого?
— Всех! Бейлис, Таранова, Елизавет Петровну.
— Чушь! — хрипло рассмеялся Воронов.
— Да вы же сами только что признались!
— Да ну?
— Ника, не ходи дальше!
— Иди сюда, Ника, — ласково позвал Воронов.
— Федор Иванович сказал, что меня ждут в погребе, с ключами, — защебетала девушка. — А сам вместе с папой пойдет улаживать конфликт.
— Какой конфликт? С папой? Почему с папой? — удивился он.
— Я не знаю, — растерянно сказала Ника. — Я забежала к себе в комнату, волосы растрепались.
— Черт возьми… — простонал он. — Сивко хочет им закрыться, как живым щитом! Он хочет выйти из замка! Он всех нас кинул!
— Ха-ха! — рассмеялся Воронов. — Я же тебе говорил!
— Где тебя черти носили, кретинка! — заорал он. — Вот они, бабы! Ты бы еще вечернее платье надела, перед тем как спуститься в винный погреб!
— Я не понимаю, — пролепетала Ника. — Что происходит?
— Ника, этот парень тебя обманул, — сказал Воронов. — Он не миллионер. Он секьюрити.
— Как-как?
— Охранник Елизавет Петровны. Это Сивко всех убил. Парень провалил задание и теперь отыгрывается на мне.
— Ника! — закричал он. — Не слушай его!
— Миша, это правда?
— Да, — сказал Воронов. — Он нас всех обманул. И тебя, и меня. На самом деле у него ничего нет. Ни фирмы, ни денег. Ни машины.
— Ну машина-то у меня, положим, есть…
— Миша! Это правда?
— Да, я не миллионер. Не член элитного винного клуба. Ну и что?
— Значит, ты воспользовался моментом, — прошипела Ника, враз превращаясь в злющую рыжую кошку.
— Я тебе не навязывался. По-моему, это ты ко мне пришла.
— Почему же ты мне ничего не сказал!
— Кто ж откажется переспать с красивой девушкой? — усмехнулся Воронов. — Вот они, современные молодые люди! Как послушаешь, сплошь олигархи, на худой конец банкиры. Лишь бы в постель уложить. Таранов, по крайней мере, был с тобой честен. А этот врал. Он — ноль. Пустое место.
— Значит, ты меня обманул, — зашипела Ника. — А я-то рассчитывала на твою помощь! Ты же обещал!
— Когда?
— Да только что! Мне и маме!
— Ника…
— Это нечестно!
— Послушай…
— А теперь он хочет запереть меня в погребе, — вмешался Воронов. — А я-то могу помочь. И тебе, и маме. И отцу. Я-то в отличие от него не фальшивка. Я богат, очень богат, — вкрадчиво заговорил хозяин замка. — Да ты и сама все видишь. Ты же умная девочка, ты понимаешь, сколько все это стоит. Понимаешь, чью сторону надо принять. Ведь я могу все. Мне показалось, девочка, что мы с тобой подружились.
— Ника, не слушай его!
— Отчего же? Продолжайте, Дмитрий Александрович.
Ника сделала еще несколько шагов по ступенькам и подошла вплотную. Он поднял пистолет:
— А ну! Стой там!
— Вот такая короткая у него любовь, — усмехнулся Воронов. — Теперь он уже наводит на тебя пистолет. Между прочим, он выстрелит, я его хорошо знаю.
— Дерьмо, — зашипела Ника. — Да я тебе глаза выцарапаю!
— Ника!
Рыжая кошка кинулась на него. Ну не мог же он в нее стрелять? Пусть даже и по конечностям. По ее стройным ножкам, обутым в туфельки на шпильках. Она кричала и царапалась, а Воронов, естественно, воспользовался моментом. В него-то он стал бы стрелять без колебаний и даже попытался навести пистолет. Но Ника заорала и вцепилась в его руку. Руку-то он вырвал, потому что был намного сильнее, но тогда она попыталась закрыть ему ладонями глаза. Орала:
— Дрянь, дрянь, дрянь! Не смей! И-и-и!!!
— Так, так, так. Держи его, — подначил Воронов.
Борьба за оружие была короткой, девчонка ему мешала. Она была просто бешеной и какой-то особенно цепкой, а злость придавала ей силы. Он все никак не мог отцепить Нику от себя и все боялся, что девчонка и в самом деле выцарапает ему глаза, так она отчаянно визжала. Воронов отобрал пистолет и толкнул его вниз со ступенек. Он скатился на пол, больно ударившись обо что-то головой.
— Ника, дай мне ключи, — устало сказал Дмитрий Александрович.
— Пожалуйста! Ну что, получил? — с торжеством посмотрела на него Ника.
— Дура! — зло сказал он, трогая огромную шишку на затылке.