– Настоящий сиаф?
– Она провидица?
Голоса сыновей смешались в один. Их длинные юбки зашуршали по полу. Они вскочили от удивления, но, все еще ожидая отца, стояли у тронов.
– Юриэль, поднимитесь и говорите.
Она медленно встала, покачнувшись на затекших ногах.
– А я могу поднять глаза? Или мне смотреть в пол? – прошептала она Шисуно.
– Можешь посмотреть на нас, дитя, – разрешил Комей Ку.
– О! Как я и сказал – красивая! А глаза какие широкие! – сказал Нобу или Масаши.
Этот сын уже начинал раздражать Соно. Слишком много болтает, и все не по делу.
– Обычная внешность для столь необычных способностей.
Голос четвертого сына был надменным и скучающим. Предупреждающим о том, что если заговоришь с ним, то быстро уснешь из-за образованности, которой тот будет хвастаться.
– Правда, что у тебя три дара? – спросил Комей Ку.
– Да. Один из сиафов наделил меня ими. Но я еще неуверенно с ними обращаюсь. Мне подвластны лишь сны, остальные два для меня пока загадки.
– Интересно… – протянул он. – Мне нужен сиаф при дворе. Но я пущу тебя в мой дворец, только если докажешь свои способности.
– Чтобы доказать их, мне нужно где-то поспать. Ведь я вижу вещие сны. Думаю, одна из ваших комнат отлично подойдет, – голос Юри был уверенным, но легче Соно от этого не стало. За такую дерзость Комей Ку мог не только выпороть ее, но и сделать что похуже.
– Отец, кажется, я влюбился, – сказал один из сыновей с похожими голосами.
– У такой непримечательной внешности такая примечательная смекалка! – произнес умник.
Соно уже дал сыновьям, а точнее их голосам, прозвища. Сиплый молчун. Нудный умник. И тот, кого он случайно утопит в пруду на заднем дворе дворца.
– Пока что мне нравится твоя дерзость, сиаф. Но не думай, что в следующий раз я спущу ее с рук. – Комей Ку замолчал, ожидая, когда Шисуно представит ему второго гостя.
– Император, вы мне не поверите, – начал тот.
– Если передо мной не потомок Ара, то меня уже ничего не удивит, – засмеялся Кумей Ку.
– Соно из рода Ито.
Соно лег на пол, коснувшись его лбом.
– Сын Такеро Ито, клыка дракона и второго ками.
Наконец Соно встал. Ноги гудели. Их хотелось размять, но он продолжал терпеть.
– Посмотри на меня, Соно Ито, – голос Комей Ку стал тревожным.
Соно поднял голову и увидел семью Ку. Перед ним по левую руку от императора сидели два близнеца, один из них был в ночной одежде. По правую, видимо, находился старший сын – молчун и умник в узком пенсне.
– На меня смотри, а не на моих сыновей! – разозлился Комей Ку.
Он вскочил со стула и, не отрывая взгляда от лица Соно, стремительно приблизился. Комей Ку рассматривал его, пытаясь найти сходство с Такеро. Соно же не спускал глаз с жемчужины. Она сияла в серебряной короне между закрученными драконьими рогами.
– Покажи мне рукав, Соно Ито.
Соно послушно натянул хаори. Император, увидев вышитый клык, разозлился еще сильнее. У него плохо получалось скрывать эмоции.
– Как ты выжил?
– Меня спасли, – Соно не договаривал, но и не врал.
– Как и где погибли твои родители?
– В провинции Кана. Перед храмом, возле кареты. Матери перерезали горло, а отцу проткнули грудь катаной.
Юри прикрыла рот, но ее удивление услышали все. Соно вновь стало стыдно – вновь доверие, которое только начинало выстраиваться между ними, было подорвано.
– Сколько раз ты ездил с отцом и матерью на праздничные богослужения? – Комей Ку все пытался найти вопрос, на который Соно бы не ответил.
– Это был первый раз, император. Вы всегда запрещали отцу ездить с семьей.
– Имя сына Шисуно.
– Тэмишо.
– На каком музыкальном инструменте играл Такеро?
– Бамбуковая флейта.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать три.
Комей Ку наконец перестал сыпать вопросами, и недоверие на его лице сменилось страхом. Он занервничал, беспокойно задышал и вернулся на трон. Комей Ку продолжал смотреть на Соно, пока его сыновья не спускали глаз с Юри. Особенно один из близнецов:
– Сиаф… – шептал он одними губами.
Но тут Соно почувствовал на себе еще один настороженный взгляд. Взгляд старшего сына. Такой же взволнованный и такой же напуганный.
– Я выделю вам слуг и комнаты, – сказал Комей Ку с натянутой улыбкой. – Я рад, что ты выжил Соно Ито. Но ты, как и сиаф, должен доказать мне свою верность.
Соно устал всем вокруг что-то доказывать, но ради сверкающей в короне жемчужины он был готов поступиться принципами.
– Спасибо, Шисуно, что привел их ко мне. Я ценю твою помощь двору. Ступай домой.
Шисуно поцеловал руку Комей Ку и, кивнув на прощание гостям, покинул дворец.
Комей Ку протянул вперед руки, и Юри, посмотрев на Соно, произнесла губами:
– Нам правда надо это делать?
– Да, – ответил он так же беззвучно.
Вдвоем они двинулись к трону и сели на колени у ног императора. Аура тут была совершенно иная. Она контрастировала между братьями и металась между интересом, надменностью, влюбленностью и страхом. Юри решила не тянуть и обхватила руку императора своей. Ее тело дернулось, а глаза широко распахнулись. Будто затуманенные, они смотрели сквозь Комея Ку. Он испуганно дернулся, и Юри громко выдохнула. Комей Ку отмахнулся от нее, явно не желая продолжать весь этот фарс.
– Опустим это. На сегодня хватит. Подождите, когда съёни выйдут к вам и проводят в покои. Пока ждите здесь.
Комей Ку поспешно ушел, и сыновья, недолго думая, покинули тронный зал следом.
– Увидимся на завтраке, госпожа Юриэль. Я, кстати, Масаши. Запомните мое имя. Надеюсь, вы еще не раз его произнесете, – сказал близнец в ночной одежде напоследок, и Соно еле сдержался, чтоб не съязвить ему в ответ.
Соно с Юри встретили слуги. Они провели их по длинным коридорам замка к гостевым комнатам и вручили новую одежду. Предлагали помочь раздеться, омыться или принести немного еды, но Соно отказался. Юри, на удивление, тоже. Видимо, всему виной был сытный ужин в доме Шисуно.
Соно аккуратно сложил одежду у изголовья кровати. Съёни должны были утром забрать и постирать пропитавшееся сукровицей хаори. Рана вновь загноилась. А еще появились частые головокружения и судороги по левой стороне тела. Соно привык терпеть, но не привык о себе заботиться. Поэтому сейчас, борясь с усталостью, он намочил тряпку и протер засохший гной на животе. Смазал рану мазью Эвона и наконец лег в кровать. В соседней комнате за тонкой стенкой из рисовой бумаги Соно увидел силуэт Юри. Она сняла с себя корсет и швырнула на пол. Развязала пучок волос и потянулась. Свет от огня очерчивал ее тело. Хрупкое и изящное.
– Ты прекрасна, – шепнул Соно.
И Юри, задув свечу, исчезла в темноте.
Утром съёни разбудили гостей и подождали, пока они оденутся.
– Я правда должна надеть это? – Соно услышал недовольный голос Юри через стенку.
– Да, госпожа. Это наряд сиафов.
– Это простыня с поясом.
Соно тоже выдали новую одежду, но хаори оставили прежнее. Сегодня новому ками разрешили нарушить правила и явиться на завтрак без хаори – его слуги забрали на стирку, – поэтому Соно вышел лишь в нижней белой рубашке и синем кимоно. А Юри – в широкой белой накидке с бордовым подъюбником. Красные узоры украшали воротник-стойку, рукава и подол одежды. Юри в этом наряде выглядела невероятно красивой.
– Пройдемте на завтрак, – вслед за ней из комнаты вышла съёни. – Позвольте проводить вас в зал Двенадцати блюд.
И они вновь утонули в коридоре с сотнями дверей и комнат.
– Вам очень идет наряд сиафа, госпожа Юриэль. – Масаши, стоило только гостям зайти, подошел к Юри и довел ее до шелковой подушки, которая лежала на полу перед одним из небольших, уставленных тарелками с едой столиков.
И подушка эта лежала рядом с той, на которую сел сам Масаши. Соно еле сдержался, чтобы не поменяться с Юри местами, но лишь тяжело вздохнул и одарил Масаши презрительным взглядом.
– И этот наряд ей нужно заслужить, – громко хлопнув книгой, сказал брат-умник. – Мы, кстати, так и не представились вчера. Я Акайо Ку. Второй сын императора.
Он был худым и вытянутым, будто книжный шкаф когда-то упал и придавил его к полу. С острого мышиного носа все время съезжало пенсне, и Акайо каждый раз вальяжно поправлял его.
– Я Масаши, госпожа. Но ты наверняка уже запомнила мое имя, – один из близнецов говорил только с Юри.
– Я Нобу Ку, третий сын императора.
– Четвертый. Я родился первым, – заметил Масаши.
– Неправда! Отец сказал, что не помнит, так как запутался сразу, стоило вынести нас из родильни.
– Я точно помню, как первым увидел свет, – продолжал спорить Масаши.
– Я Ичиро Ку. Первый сын императора, – перебив их, представился последний юноша.
Он, как и вчера вечером, оставался настороженным и подозрительным. Молча осматривал гостей и щурился, когда находил деталь в их внешности, за которую мог зацепиться. Соно взял его на заметку. Решил, что тоже будет изучать его. Ичиро мог быть опасен; и лишь святые знают, что старший сын замышлял, глядя на Юри и Соно.
– Отец присоединится к нам позже, поэтому можете угощаться, – сказал Масаши и положил себе в тарелку несколько моти.
Юри охотно повторила за ним. Соно лишь хлебнул воды из стакана. После ночи ему стало хуже, и сейчас болела не только рана, но и голова. Соно тошнило, а в глазах темнело, но он продолжал внимательно смотреть на сыновей.
– Господин Соно, отведайте нашего мисо-супа и жареного лосося, – заметив, что гость не завтракает, сказал Нобу.
– Благодарю, но я не голоден.
– Уважьте нас, господин. В гостях надо соблюдать традиции. Тем более, когда дело касается еды, – надавил Ичиро.
Соно выдохнул и постарался хоть немного прийти в себя, но с каждым вдохом ему становилось лишь хуже. Он взял ложку и зачерпнул бульон, но так и не поднес ко рту, боясь, что его стошнит.
– Не бойтесь, еда не отравлена, – подгонял Ичиро.