– Хорошей дороги, – сказал напоследок Эвон и, присоединившись к танцующим женщинам и мужчинам, запел песню о георгинах и любви.
Глава 32. Юстин
Запах огня становился сильнее с каждым днем. Эверок медленно сгорал, и едкий дым добрался и до маленького окошка в темнице Юстина. Смог, витающий в каменных стенах, оседал лишь по утрам, когда влажный воздух, тянущийся с Черного океана, вытеснял запах гари из клеток.
После сна, в котором Юстин видел Юри, в голове были мысли лишь о побеге. Но Ренрис, избивая его день ото дня, четко давал понять, что Юстин умрет во дворце. И неважно где. В темнице ли, библиотеке, тронном зале или покоях, в которых Юстин тоже успел побывать. Ренрис мучил Лирасу на его глазах. Привязав к кровати, резал нагое тело, пытал, обжигал огнем свечей и ждал, когда Юстин отдаст ему сэтхов. Но тени не хотели покидать своего хозяина. Юстин лгал, что не слышал их. Но на самом деле они вернулись. Просто их неокрепшие голоса нашептывали одно и то же. Они требовали мести и говорили, что скоро она свершится. Но на вопросы «Когда именно?» и «Сколько мне еще ждать?» не отвечали.
Очередной день начался с визита Ренриса. Он больше не церемонился с Юстином, терпение его было на исходе. Побои становились сильнее. Вымещая злость, он, кажется, терял надежду на то, что Юстин отдаст сэтхов добровольно.
– Ну, здравствуй. – Ренрис открыл клетку и, не дав даже разомкнуть глаз ото сна, налетел на Юстина. – Пока ты крепко спал, я всю ночь думал, что мне стоит тебя придушить. Но вот не знаю, умрут ли тени вместе с тобой или все же перейдут ко мне.
Ренрис сидел на Юстине, схватив его за горло. Не сильно – так, чтобы он все еще мог дышать. Но с каждым словом хватка становилась крепче.
– Я приказываю тебе последний раз. Отдай. Мне. Сэтхов.
Юстин промолчал и улыбнулся. Он делал так, чтобы позлить Ренриса. И этот раз не был исключением. Ренрис давил ему на кадык и душил. Душил до тех пор, пока лицо Юстина не стало бордовым, а вены на лбу и шее не вздулись.
– Не хочешь, значит. – Ренрис встал и пнул Юстина ногой по животу. – Тогда проверим мою теорию. Руп, хватай его.
Юстин, скрючившись от боли, вдыхал воздух в опустевшие легкие и громко кашлял, когда они заполнялись. Он не успел отдышаться, как Руп схватил его и потащил наверх. Туда, где зрелища ждала ненасытная толпа.
Юстин давно не появлялся в саду Далии. Раньше он мечтал сжечь его и все георгины, но наемники Бада опередили его, превратив сад в свалку. На улице было шумно. Покалеченные люди не кричали, не буйствовали, а лишь просили о помиловании и молились святым, которые, конечно же, их не слышали. Руп подтащил Юстина к перилам балкона и, показывая толпу, ждал нового приказа Ренриса. Наемники, окружившие народ, не давали всем разбежаться. Замахиваясь ножами, дубинками и кулаками, запугивали их, а если находился тот, кто не слушался, то избивали на месте. И им было неважно, женщина перед ними, ребенок или мужчина.
Спустя десятки дней незатухающего пожара Эверок стал похож на почерневшее, дотлевающее кострище. Юстин порадовался тому, что все эти дни был в темнице, а не на улицах Франа среди сгоревших или избитых до смерти людей.
– Приветствую вас, эверчане. Надеюсь, вам хорошо спалось этой ночью, – начал говорить Ренрис.
Толпа утихла. Все молча слушали его и, оглядываясь на наемников, ждали, что скажет новый король.
– Начну с того, что напомню вам важную вещь. Я даю шанс на очищение каждому. А вот пользоваться им или нет, выбирать лишь вам. Вы можете вступить в «Или» и получить вместе с клеймом клана оружие и власть. А можете остаться никчемными свиньями, которых мы пустим на убой.
Юстин хотел взглянуть на Ренриса, но Руп крепко держал его, заставляя смотреть на несчастных людей. Грязных, напуганных и побитых.
– Мои люди уже захватили Свесу. Скоро захватят и Тинат. Рыцари теперь на моей стороне, а те, кто отказался вступать в мой клан, гниют на скалах у берега Черного океана. – Наемники, стоящие внизу под балконом, громко и радостно загудели. – Мы близимся к Рокрэйну, который рано или поздно подчинится нам. Вам некуда бежать, а время на исходе. Мое терпение заканчивается. Вам всем пора делать выбор.
– Святые накажут вас, поганые чудовища! – выкрикнула женщина из толпы.
Один из наемников растолкал всех и, схватив ее, вытащил вперед. Она упала лицом на брусчатку, но гордо поднялась и села на колени. Наемник держал ее за волосы, задрав ее голову так, чтобы она видела своего господина.
– Я и есть святой! – вскинув руки к небу, прокричал Ренрис. – Я и есть наказание. Я тот, кто воскресит тьму и очистит ваши грешные души.
– Ты чокнутый безумец, – плюнула девушка, и в ту же секунду на камни брызнула ее кровь.
Наемник перерезал ей горло, и испуганная толпа засуетилась. Однако члены клана быстро перехватили тех, кто хотел убежать. Они вновь заставили толпу молчать и смотреть на кровь, растекающуюся по брусчатке. У людей, уставших и израненных, не было сил сопротивляться.
– А могла бы стать у меня во дворце отличной кухаркой, да, Руп? – Ренрис обернулся и посмотрел на здоровяка.
– Да, хозяин.
– Зачем ты привел меня сюда? – спросил Юстин, пока Ренрис вновь не заговорил с толпой.
Тот хитро улыбнулся своими гнилыми зубами и, схватив Юстина за шиворот, подтащил к себе.
– Но сегодня мы собрались для другого. Сегодня я убью того, кто смел выдавать себя за избранного. Вы же все этого хотите, верно? Король не по крови. Тиран, что посеял смуту. Юстин Мао должен ответить за все. Верно?
Ренрис ждал, что толпа громогласно согласится с ним, но рады этому были лишь наемники, которые засвистели и загоготали.
– Ну же, не стесняйтесь! Я знаю, вы хотите представления! И я его вам дам! – крикнул Ренрис и толкнул Юстина обратно к Рупу.
Юстин осматривался по сторонам. Он ждал нож в спину. Удар по голове. Стрелу в сердце. Но ничего не происходило. Лишь Руп выворачивал ему руки так, что те готовы были сломаться от одного неверного движения.
– А как же мое последнее слово? – Юстин не планировал сдаваться. – Нужно чтить традиции, Ренрис.
Тот недовольно вздохнул и, осмотрев толпу, кивнул.
– Прошу…
– Я попал в королевскую семью, когда мне было шестнадцать лет, – обратился к народу Юстин. – И тогда я первый раз увидел Эверок. И вас. Добродушных и гостеприимных людей. Вы приняли меня так же, как и Адер с Иолой Бартлетт. Воспитали и показали, что мир может существовать без жестокости и зла.
– Фу-у-у… – скучающе протянули наемники, охраняющие толпу.
– Я знаю, что мои слова ничего не стоят. Я предал вас и знаю, что никогда не смогу вернуть ваше доверие, но!
За спиной Юстина раздались шаги. В сад заходили наемники и занимали места поудобнее, будто к чему-то готовясь. Руп, схватив Юстина за локти, потащил его подальше от балкона, однако тот продолжал кричать.
– Но я знаю пророчество, что скрыто в летописи королевской семьи! И если вы отпустите меня, то я обещаю все исправить!
Юстин запутался в собственных ногах и упал. Руп теперь волок его по земле, через клумбы с увядающими цветами.
– Народ Эверока, хватит бояться! Вас больше, и вы сильнее. Добро всегда побеждает! – Юстин кричал, боясь, что люди его не услышат, а сэтхи, недовольные его словами, неприятно скреблись где-то внутри. – Свергните Ренриса Бада! Остановите беззаконие!
Но люди молчали. Им было плевать на Юстина, ведь в их глазах он был таким же жалким, как и Ренрис. Таким же спятившим ублюдком, которому каждый в этой толпе желал смерти. И он ее заслужил. Хорошо, что сэтхи так и не взяли над ним верх и сейчас молчали, вместо того чтобы дразнить за никчемную попытку сохранить себе жизнь. Тщеславие наградило его бесстрашием, и потому, когда Руп подтащил Юстина к петле, сердце не сжалось от ужаса. Душа уже давно была готова покинуть этот мир. Жаль только, что Юри он так и не успеет найти.
В саду Далии росло высокое дерево. Под ним Юстин целовал ее щеки и сладкие губы. Под ним признавался в любви и клялся в верности. А сейчас под ним умрет. Наемники перекинули веревку через толстую ветку и поставили бархатный стул. Они облизывались и с нетерпением ждали, когда выбьют его у Юстина из-под ног. Ренрис стоял, облокотившись на перила, и наблюдал.
– А ведь все могло закончиться иначе, – сказал он.
– Ты бы все равно меня убил, – ответил Юстин, когда Руп поднял его на стул. – Ну а ты, здоровяк? Я думал, мы успели подружиться.
– Не пойму, говорят ли в тебе сэтхи? Или же ты сам так смело смотришь в глаза смерти? – спросил Ренрис.
Юстин лишь ухмыльнулся. Руп продел его голову в петлю и как следует затянул.
– Ну что ж! Да начнется представление! – Ренрис толкнул в бок наемника, который стоял рядом с ним, и тот загоготал. – Вы готовы? – Ренрис повернулся к толпе. – Готовы увидеть мертвое тело предателя?
Толпа молчала, молчали даже наемники.
– Тимс? – удивился Ренрис, увидев рыцаря в толпе. – Поднимайся сюда, бестолковая псина. Понаблюдай за казнью с первых рядов. Тимс…
Ренрис шагнул назад.
– Тимс, Незримый тебя ослепи, что ты…
И тут со свистом в грудь наемника, стоявшего рядом с Ренрисом, впилась стрела. Он, схватившись за древко, плашмя упал на спину, ударившись головой о камни.
– Хочешь правосудия? – закричал Тимс. – Так получи его.
Новая стрела пронеслась рядом с головой Ренриса, но он успел увернуться. Люди внизу завопили. Они разбегались по сторонам, но наемники быстро настигали их. Тимс успел скрыться в толпе.
– Тебе повезло, Юстин. – Ренрис лежал на земле. – Сама судьба даровала тебе еще один шанс и время, чтобы подумать и в следующий раз принять верное решение. Завтра я приду, и ты отдашь мне сэтхов. А сейчас. – Он встал, и наемники на балконе засуетились. – А сейчас, Руп, в темницу его. Живо!
Руп, расстроившись, что зрелища не будет, вытащил голову Юстина из петли.
– Остальные – за Тимсом! – командовал Ренрис. – Он нужен мне живым!