– Я привез это вино для тебя. Заметил, ты предпочитаешь ягодные отвары.
– Спасибо.
Моя внутренняя женщина заурчала от удовольствия. Вряд ли на Земле есть нечто подобное. Виттор начал больше расспрашивать меня о том, что я узнала из книг. Казалось, ему интересны мои ответы. Набравшись смелости, я подвинулась на софе, откинувшись на спинку с фужером в руках. Дрейсон немного удивился, но намек понял и пересел ко мне, прихватив свой бокал.
– А что пьете вы?
– Грапф. Ты пробовала его, помнишь?
– Да.
И зачем я спросила? Только вроде отвлеклась и сама же напомнила, где произошла наша первая близость. Протянула Дрейсону опустевший фужер. Он с улыбкой налил мне еще.
– Настя, пей медленней, это алкоголь.
– А чем вы занимаетесь в свободное время? – спросила я, проигнорировав его слова.
Вкусное вино и совсем не крепкое. Главное, что смелости прибавляет.
– Читаю. Книги по магии, – продолжил он, угадывая мой следующий вопрос.
– Магии? Я думала, вы и так самый сильный маг. – Попытка бессмысленной лести провалилась. Дрейсон слегка поморщился, ставя опустевший бокал на стол.
– В магической науке сила не имеет значения, если ты не умеешь ею управлять. Провинции возглавляют сильнейшие среди двуликих, готовые в любой момент броситься на защиту Источника и Великого леса. И пока что остальные сюзерены сильнее меня.
– Серьезно?
– Они старше меня, дольше развивали силы. Мой отец ушел из жизни раньше срока, мне повезло сохранить власть. Только и всего. Потому мне так необходим наследник. Он укрепит мое положение и однажды займет мое место. – Как-то вдруг стало грустно. Может, поговори он сразу со мной, все объясни, обида во мне была бы не так сильна. Нет, я не согласилась бы с ним, но хотя бы не чувствовала себя бесправной игрушкой. Заметив, что тема детей расстроила меня, Виттор решил перевести разговор в иное русло: – Я слышал твой разговор с Аластором. И твои идеи интересны.
Да уж, много ли ума надо, чтобы озвучить то, что уже изобретено в моем мире? Но мне нравилось, что мои рассказы помогают Аластору, как и его лекции по магии помогают мне.
– Над чем еще вы работаете?
Вот здесь я увлеклась и взахлеб заговорила о том, что мы придумали с Аластором, и о самой работе, невольно переходя и на магическую теорию и забыв обо всем на свете. Но, кажется, Виттору нравилось меня слушать. Он даже начинал спорить, а потом с улыбкой слушал, как я яростно отстаиваю свою точку зрения.
Внезапно я резко замолчала, поняв, насколько мне на самом деле нравится этот разговор. Так, нужно срочно добиться отмены домашнего ареста и бежать-бежать от этого мужчины подальше. Потому что он снова кажется мне привлекательным. Или все дело в вине? По крайней мере, комната немного кружилась перед глазами. Хорошо, что третий фужер мне пить уже не разрешили.
– А когда мы переместимся в спальню? – Хотела, чтобы фраза прозвучала игриво, но получилось как-то жалко. Я покраснела, а Виттор удивленно поднял брови.
– Ты хочешь в спальню? – спросил он, с трудом подавив смех. Он еще и смеется!
– Да, – решилась я.
– А я хочу здесь. – Улыбка двуликого стала шире, он откинулся на спинку софы, вытянув руки в стороны, мол, приступай.
В смысле? А сам он ничего делать не собирается?! Вдруг я осознала, что, несмотря на то, что мы провели с ним немало ночей вместе, я никогда не вела себя активно.
Так, ладно, у меня за плечами кучи просмотренных фильмов, прочитанных книг и даже лекции о половом воспитании самого элитного борделя Золотого рога. Решительно стиснув челюсть, я приподнялась на софе и приблизилась к Дрейсону.
– Настя, ты будто меня не поцеловать собралась, а придушить, – рассмеялся он.
Да, думаю, второй вариант лучше всего решил бы мои проблемы. По крайней мере, я бы перестала себя так глупо чувствовать.
– Вит Дрейсон! – возмутилась я. – Не мешайте.
– Зови меня Виттор, – попросил он, продолжая посмеиваться.
– Виттор, – прошептала я.
Его смех резко смолк. Казалось, это слово было подобно для него электрическому разряду.
– Да, – хрипло отозвался он, загоревшимся взглядом наблюдая за мной.
Придвинувшись к нему еще ближе, я потянулась к его губам. Твердые, только сухие. Желая это исправить, я провела по ним языком даже раньше, чем подумала. Зажмурившись, прижалась к ним своими губами, замерла, захваченная водоворотом ощущений, которые бурлили во мне. Дыхание Виттора участилось, но он даже не предпринял попытки коснуться меня. Смущение отпускало, уже смелее я перебросила ногу через бедро Виттора, оседлав его и устраиваясь на его коленях.
Вновь просыпа́лись страхи. Но я боялась не Виттора. Боялась тех чувств, что сейчас испытывала. Воодушевление, волнение и возбуждение. Только не к нему!
Заметил ли Виттор изменения во мне или почувствовал, какая война происходит в моих мыслях, только он сказал:
– Настя, мы можем продолжить ужин и не перебираться в спальню.
Он улыбнулся, касаясь кончиками пальцев моей щеки, а потом медленно запустил их в волосы и начать массировать голову.
Вопреки словам взгляд его пылал желанием. Впервые я чувствовала в нем что-то необычное, скрытое от глаз, что-то, что пыталось вырваться, заявить о себе.
– Я хочу, чтобы вы…
– Ты… – сразу исправил он.
– …ты отменил свой запрет.
Его пальцы замерли, перестали массировать, потом он вообще убрал руку. Желание в его взгляде сменилось разочарованием.
– Он уже отменен. Ты можешь выходить из покоев, как и раньше, – холодно произнес он.
Потом мотнул головой, будто одергивая себя. Его ладони вдруг переместились на мои бедра и под мой вздох удивления притянули к его телу. Секунда, и я уже прижата к нему так тесно, что между нами нет ни миллиметра свободного пространства. А я ощущаю, как напряжены его мышцы под моими пальцами, чувствую силу его возбуждения.
– Поцелуешь? – хрипло прошептал он прямо в мои приоткрытые губы.
Мне кажется, если бы я отказалась, он бы отпустил. Но проверять эту догадку я не стала, пораженная его порывистостью и совсем нелогичным вопросом. Наши губы сплелись в каком-то отчаянном поцелуе, наполненном страстью, сомнениями и горечью моего поражения. Потому что мне нравился этот поцелуй, нравились его объятий.
Руки Виттора пробежались от моих коленей вверх, задирая длинный подол платья. Я задрожала, когда его ладони достигли бедер, прикрытых лишь тонким кружевом. Хотя это белье больше открывало, чем прикрывало. Мир резко качнулся, когда Виттор положил меня на софу. Раздвинул мои ноги, отодвигая платье. Вспомнив, какое на мне белье, я жутко смутилась, а ему, кажется, понравилось. Он со стоном припал губами к моему колену, обжег легким укусом чувствительную кожу. А потом, не совладав с собой, снял с меня кружевные панталончики.
Раньше Виттор ограничивался лишь поцелуями в губы и никогда не переходил к столь откровенным ласкам, но и меня не склонял. Упоминал только, когда хотел уколоть. Поэтому градус моего возбуждения подскочил до невообразимых высот, когда поцелуи спустились к самому сокровенному. Он творил нечто невероятное и прекрасное. Ласкал, гладил, покусывал, что-то шептал, заставляя меня кричать и стонать в голос, запрокидывая голову. Даже не заметив, я запустила пальцы в волосы Виттора, поощряя его действия. Что-то отвечала, умоляла, раз за разом повторяла его имя. Я подобралась к своему пику быстро, соскользнула за этот край легко и свободно, словно воспарив над телом, забыв, кто я и с кем.
Глава 22
Анастасия Свободина
Открыв глаза, я улыбнулась. Почему-то было так спокойно на душе, как никогда за последнее время, точнее, с тех пор, как я попала в этот мир. Мужская рука сильнее обвила мою талию, притягивая ближе к горячему телу, словно Виттор ощутил сумбур моих мыслей.
Нет, вечер привел к тому, на что я и рассчитывала. Домашний арест отменили. Я понимала, что Виттор захочет получить от меня порцию благодарности. Думала, вытерплю очередную близость и сбегу на следующий же день. Но все прошло иначе. Слишком ярко, слишком эмоционально.
Виттор (черт, я даже в мыслях уже называю его по имени!), он вчера был другим. Внимательным, осторожным, нежным. Я еще и вина выпила. Для смелости, а оказалось, для отключения тормозов. Так радовалась, что не растекаюсь перед ним как желе, что преодолела влечение. А в итоге мои бастионы пали после пары бокалов алкоголя, всего за один вечер, в который Виттор просто был другим. Притворялся или нет? Какая разница, все равно горько и больно.
Если бы он изначально так ко мне отнесся, я бы уже влюбленной дурочкой носилась по особняку, еще и с пузом. Но я хотя бы узнала его обратную сторону, каким он может быть пренебрежительным и высокомерным. Вчера я была уверена, что спокойно сбегу от него, подпрыгивая от радости, а сегодня в душе просыпались сомнения. Это вечное «а вдруг…», «подумай еще…» и «ты уверена?..» Даже из объятий Виттора я выскользнула с сожалением и как-то моментально озябла без его тепла.
Нет, нет и нет, Настя, выбрось из головы всю эту ванильную чушь! Виттор может быть сколько угодно нежен и ласков, но он держит тебя при себе бесправной преступницей с заблокированным Даром!
Подобрав с пола платье, я начала торопливо его надевать, проигнорировав кружевное белье. Надо сказать, соблазнительница из меня не вышла. Сама же и соблазнилась.
– Настя? – раздался хриплый со сна голос Виттора. – Ты куда?
Обернувшись, я встретилась с его настороженным взглядом.
– К себе, – хмуро отозвалась я.
На что он улыбнулся как-то понимающе, словно видел меня насквозь.
– Зачем? – Он поднялся с кровати, отбросив одеяло в сторону.
Невольно я залюбовалась его обнаженным телом, покраснев до кончиков ушей, когда заметила на его плечах царапины от моих ногтей.
– Ночь закончилась, я случайно заснула, – пробормотала я, отведя взгляд и спеша натянуть платье.
– Да. Ты рано встала, мы можем поспать еще. – Ладони Виттора легли на мои плечи.