– А это нормально, что сюзерен спит в одной постели с человеческой шлюхой? – произнесла я, с вызовом посмотрев в его глаза.
Ну, давай же, покажи, какой ты на самом деле! Накричи, снова накажи. Но Виттор лишь прищурился с улыбкой. Ощущение, что он видит меня насквозь, только усилилось.
– Шлюха? Ты не слишком умелая, чтобы так громко себя называть, не находишь?
Я вспыхнула так ярко, что платье на мне рисковало воспламениться. Как оказалось, теория это одно, практика – другое, и давалась она мне тяжело.
– Виттор, – возмутилась я, прижав ладони к пылающим щекам.
И смутилась еще больше, когда поняла, что обратилась к нему по имени. Но я так много раз звала его ночью и даже кричала его имя, что как-то привыкла.
– Ты переживаешь по этому поводу? Да, навыков не хватает, но это же не так страшно. – Теперь он откровенно потешался надо мной.
– Хватит! – Я взмахнула рукой, чтобы хлопнуть его ладошкой по плечу.
Виттор перехватил мою ладонь, прижал к своим губам.
– Пойдем в кровать, Настя. Ночь была длинная, и я хочу хоть немного поспать. С тобой. – Серые глаза посветлели, в них искрились тепло и нежность.
Наверное, поэтому я позволила вновь снять с меня платье и отвести к кровати. Виттор крепко обнял меня, укрыв нас одеялом, еще и ногу закинул, видимо, чтоб не сбежала. И действительно заснул, буквально мгновенно. Потом заснула и я, согретая теплом его тела.
– Наверное, мне нужно нанять еще помощника. Иначе с тобой жизнь в провинции пойдет под откос, – пробормотал Виттор с улыбкой, покидая постель.
Мы проспали в обнимку еще часа два. Солнце уже заглядывало в спальню сквозь просвет штор. Я тоже начала подниматься. Он недовольно взглянул на часы.
– Мне нужно поработать. Может, вечером снова поужинаем?
– Д-да, хорошо.
Виттор мельком улыбнулся и отправился в ванную. Если он хотел породить в моей душе еще больше сомнений, ему удалось.
К себе я возвращалась растерянной и задумчивой. Гораздо легче было, когда он казался мне просто злодеем и обманщиком. А сейчас как к нему относиться? После разговора с ним я знала, что наследник ему необходим. Нет, меня по-прежнему не устраивало то, что мое мнение по этому поводу для него не важно. Но внутренне я уже пыталась его оправдать, а это плохо, это очень-очень плохо.
Потому я решила, что сомнения сомнениями, а подготовиться к побегу не помешает. Тем более одежда и артефакты уже собраны. Уже на подходе к ванной я вспомнила, что не приняла настой.
Но следом все здравые мысли просто вылетели из головы. Виттор стремительно ворвался в мою спальню. Глаза сияли белым светом, когда он отыскал меня взглядом. Сердце пропустило удар от страха. Черты его лица менялись, одежда трещала по швам.
– Где? – пророкотал он, надвигаясь на меня и, кажется, силой воли подавляя то, что рвалось наружу. – Где он? – уже более внятно произнес он, хватая меня за запястье. Мысли заметались в испуге. Он знает! Выяснил, что его мать была у меня в гостях? Может, она сама выдала себя? Не знаю, но ничем хорошим это не закончится. – Не испытывай мое терпение, Настя! Где настой?! – Он встряхнул меня за руку и, кажется, даже сам не заметил, как когти медленно впиваются в кожу.
Я и сама настолько испугалась, что не чувствовала боли, лишь тепло появившейся из ран крови.
– На комоде, – сглатывая слезы и с трудом выговаривая слова, произнесла я.
Виттор потащил меня к комоду, подтолкнул вперед, и я чуть не упала. Руки тряслись настолько сильно, что я еле сумела подхватить бутыль из-под масла, в которой хранила настой против беременности, приготовленный Вильей.
Он выхватил бутылку из моих рук, после чего я рухнула на пол, даже не понимая, что произошло. Так и лежала, захлебываясь слезами, ощущая, как по щеке течет что-то горячее, слушая, как удаляются шаги двуликого, как громко хлопает дверь моих покоев. Лежала и боялась даже пошевелиться. Казалось, он вернется в любую секунду, чтобы убить за то, что обманывала его.
А следом почувствовала такую невыносимую боль, что закричала в голос, обняв себя руками. Снова зов о помощи, снова чужая воля врывалась в мое сознание. Подчиняясь порыву, я вскочила на ноги, рванула прочь из спальни, из покоев, из особняка. Небо, которое еще недавно было ясным, заволокли черные тучи, полил мощный ливень.
Никогда я так не бежала, спотыкаясь, падая, на пределе сил. Мои ладони судорожно сжались на прутьях калитки. Потоки воды обрушивались с неба, стекали по телу, смешиваясь с кровью из ран и слезами. Зов прекратился так же резко, как и пришел. Его сменили пустота и вселенская скорбь. Произошло что-то страшное, что-то непоправимое. Обессилев, я сползла по прутьям вниз, продолжая в слезах выплескивать свою боль и скорбь потери.
Не знаю, сколько я так просидела. Кто-то резко поднял меня, силком поставил на ноги и потащил к домику Вильи. Перед глазами стояла пелена слез и дождя. Но каким-то шестым чувством я ощущала друга.
– Что происходит? – захрипела я и растерла глаза, чтобы хоть что-то видеть.
– Великий лес горит. Погиб один из Хранителей, – пояснил Тимох помертвевшим голосом, помогая мне войти в прихожую.
Казалось, он постарел на пару лет за то время, что мы не виделись. Но скорее за время зова.
– Пожар? Но как?
– Нападение, Настя. Сюзерены пытаются остановить пламя.
– Что же это происходит, внученька? – в прихожую выбежала Вилья.
Тимох оставил нас. Вилья, причитая и успокаивая, отвела меня в комнату, где помогла снять влажную одежду. А потом занялась царапинами от когтей Дрейсона.
– Вит приходил сегодня, справлялся о твоем женском здоровье. – Она замотала головой, когда на глаза навернулись слезы.
Значит, Вилья невольно выдала меня. Хотя я прекрасно понимала, что мой секрет невозможно было хранить вечно.
– Не вини себя, Вилья. Ты же не знала.
– Но для чего ему твоя беременность?
– Я его истинная пара.
Наверное, давно стоило рассказать Вилье о том, как я попала в этот мир и что произошло потом. Но я боялась, что тогда она примет не мою сторону, ведь один из родителей Вильи двуликий. Последние события опустошили меня морально, я даже не плакала. Почти механически описала Вилье все, что произошло со мной.
– Это невозможно, Настя, – заключила Вилья, закрепляя бинт на моем запястье.
– Конечно, я просто сошла с ума.
– Пойми, мы с рождения привязаны к своим мирам. Перенеси тебя в иное место, твой мир вернет тебя обратно. – Ее глаза вдруг расширились от мелькнувшей догадки. – Если не привязать тебя к этому миру…
– Сделав истинной парой? Не понимаю… Зачем? Почему я? И почему он?! – В этом крике слились все мои отчаяние, горечь и боль.
– Если бы я знала. – Вилья нежно погладила меня по все еще влажным волосам. – Наберись терпения.
– Терпения? А что мне остается? – Горькая усмешка коснулась моих губ. – Дождь закончился, я вернусь в свои комнаты.
– Может, побудешь у меня? Ты еще не отогрелась.
– Нет, спасибо. Мне нужно вернуться.
Обняв Вилью, я покинула ее гостеприимный домик. Нужно перепрятать артефакты, вдруг Дрейсон решит обыскать покои. Вернувшись к себе, я обнаружила в комнате порядок. К счастью, артефакты не трогали. Это успокаивало.
Я не узнала себя в зеркале. Бледная, осунувшаяся, с повязкой на щеке и растрепанными волосами. Влажное, испачканное кровью платье облепило тщедушную фигуру. Подойдя к зеркалу вплотную, я коснулась его гладкой поверхности, словно удостоверяясь, что девушка там действительно я. Отклеив повязку, я провела кончиками пальцев по опухшей коже, очерчивая линии двух ровных ран на щеке и у кончика губ.
– Теперь я не такая красивая. – Губы дернулись в нервной улыбке.
Потом спешно прошла к столу, схватила ножницы и вернулась к зеркалу. Вздрогнула, когда лезвия щелкнули, срезая первую прядь волос. А потом я заработала со сноровкой, быстро укорачивая прическу до мальчишечьей. «Да, так лучше. Намного лучше», – заключила я, стирая целебную мазь с ран.
На следующий день я проснулась обессиленной, в лихорадке. Пробежка под дождем? Или зов настолько опустошил меня? Не знаю, но я даже не смогла подняться с кровати. И провалялась в лихорадке три дня. Дрейсон не появлялся в поместье с тех пор, как уехал тушить пожар в лесу. Распоряжений насчет меня не поступало. Мои перемещения не ограничивали, но и сбежать в таком состоянии я не могла.
В особняке тем временем начали подготовку к грядущему приему в честь дня рождения Дрейсона. Он мог вернуться из поездки в любой момент, а я так неудачно пропускала возможность побега из-за своего недуга. Стараясь скорее встать на ноги, я исправно пила все лекарства, которые давала мне Вилья, и соблюдала постельный режим.
– Мне уже намного лучше, – заявила я в одно из посещений Вильи, выпивая очередной настой.
За окном царило пасмурное утро. Со дня гибели Хранителя леса еще ни разу не выглянуло солнце, словно природа скорбела. Слабость отступила, вчера уже не поднималась температура. В идеале мне стоит бежать сегодня, потому что праздник назначен на завтрашний день.
– Я вижу. – Вилья улыбнулась мне, но как-то грустно. Забрала у меня чашку, отложила ее на прикроватную тумбочку. – Я не говорила тебе. Не знала, как болезнь скажется на ребенке. – Она тяжело вздохнула, положив ладонь на мой живот.
– Нет. Этого не может быть, – дрожащим голосом прошептала я, отказываясь верить. Сердце ухнуло вниз.
– Крепись, внученька. – Вилья придвинулась ко мне, крепко обняла, пытаясь поддержать в этот сложный момент. Что же теперь делать?
Глава 23
Виттор Дрейсон
Ему казалось, что после этой ночи все изменится. По крайней мере, он готов был приложить все силы, чтобы Настя прекратила попытки сбежать. Он видел, как она специально пытается разозлить его, чувствовал, что она боится того, что происходило между ними. Отступать он был не намерен. Настя укоренилась в его сердце. Нужно было добиваться ее доверия. Она так воодушевленно говорила о магии! Может, стоило снять блок, дать ее магии распуститься? Тогда она уже не будет считать себя пленницей. А уж он сделает все, чтобы она захотела остаться с ним.