Она направилась к накрытому столу. Виттор залюбовался ладной фигурой. Она смешно качала бедрами, пока наполняла бокалы. Настя забавная. Стоило только вспомнить, как она пыталась заглянуть ему под хвост, как Виттора вновь разбирал смех. Хотя неудивительно. Для Видящей грифон довольно любопытное существо. А сейчас в грифонов могут обращаться только двое двуликих.
Настя обернулась, отпивая из своего бокала, потом подала бокал и ему.
– Бодрящий отвар, – пояснила она. Да, отвар бы не помешал. Его уже клонило в сон от усталости. А ведь он хотел поговорить с ней, обсудить последние события, просто пообщаться. – Понимаешь, я не могу так, – заговорила Настя, ставя пустой бокал на кровать возле себя. Села, обняв колени руками, и больше не смотрела на него. – Мне претит, что кто-то диктует, как мне жить, решает за меня. Я собиралась самостоятельно строить свою жизнь. Надеюсь, ты меня поймешь. Мне нужно уйти.
Виттор приподнялся на локте, но рухнул обратно, почувствовав головокружение и слабость. Быстро взглянул на бокал, который он так беспечно опустошил, даже не проверив артефактом. Просто потому, что Настя, передавая ему напиток, легла рядом. Просто потому, что он забылся и доверился ей.
– Что ты мне подмешала? – Слова давались с трудом, язык еле ворочался.
– Немножко всего, – отозвалась она, крепче обхватив колени руками и сжавшись. – Большая доза горькорня.
Виттор ахнул, не сдержав эмоций. Она подсыпала ему яд? Так она отомстила? Он почти жалел о том, что грифоны имеют природную сопротивляемость ко многим ядам, в том числе к горькорню. Знает ли об этом Настя?
– Не пытайся колдовать, я не жалела лепестков траммы, – продолжала Настя. – Я добавила семена пустынника. Все пройдет безболезненно.
Безболезненно? Это вряд ли. Сердце ныло, все плыло перед глазами, он почти не различал лицо Насти. Приподнявшись на руках, она нависла над ним. Несколько слезинок упало на его щеки.
– Прощай.
Он ощутил прикосновение нежных губ, прежде чем погрузиться во тьму.
Глава 31
Анастасия Свободина
Дрейсон заснул. Оторвавшись от его губ, я несколько долгих мгновений рассматривала его расслабленное лицо, запоминая черты. Думаю, после того, что я сделала, мы больше не увидимся. Надеюсь, он поверит, что я хотела убить его, и не станет пытаться вернуть. Или вернет и на этот раз посадит на короткий поводок, четко обозначив мои обязанности. Но, надеюсь, побег мне все же удастся. Уж лучше попробовать, чем потом, сидя беременной в его дальнем поместье, кусать локти.
Решиться на такой шаг все равно оказалось непросто, даже после того зла, что он мне причинил. Никогда в жизни не думала, что мне придется кому-то подсыпать яд. Если честно, до последнего сомневалась, что мне удастся напоить его своим зельем. Плана как такового не было. Я надеялась постепенно уговорить его снять артефакт. Но даже уговаривать не пришлось.
В своих записях Вилья отметила именно горькорень, быстродействующий яд, вызывающий бессилие. Выбор пал на него, потому что он не опасен для грифонов и требует минимальных концентраций. Дозы, который выпил Дрейсон, должно хватить на сутки. Трамма заблокирует его резерв примерно на это же время. Значит, у меня сутки, чтобы скрыться.
Я принялась за сборы. Умылась, выпила спрятанный и собственноручно приготовленный отвар от беременности. Потом переоделась в дорожный костюм, приготовленный мне Вильей, – серые брюки, рубашку и куртку. Собрала немного еды. Прихватила и артефакт подчинения воли. Мало ли, вдруг пригодится. Я читала, что он контролируется тем, кто защелкнул замок. Может, однажды проверю, кто знает?
Сборы были завершены за каких-то пятнадцать минут. Напоследок я огляделась, чтобы ничего не забыть. Взгляд остановился на спящем Дрейсоне, прикрытом одеялом. Я боролась за свою свободу, но все равно было тяжело уходить. Магия ли это истинной пары или я успела привязаться к нему? Хотя, наверное, я никогда не смогу его забыть. Ведь он стал для меня первым во многом. Наверное, что бы я ни говорила, я просто не способна ненавидеть, вредить. И даже сейчас, уходя, надеялась, что Виттор найдет свое счастье, но уже без меня.
На душе было муторно из-за того, что я так подло поступила с ним. Можно было сбежать завтра, когда он будет на работе. Но я боялась, что после бурной ночи он вновь наденет на меня артефакт или придумает что-то другое, чтобы я не покидала особняк. У меня не было причин ему доверять, а так я хоть обеспечивала себе сутки форы.
В доме в это позднее время царила тишина. Я легко покинула особняк, пробежала самыми темными дорожками в саду, минуя конюшни и псарни. Еще днем я поговорила с животными, попросив их противиться моим поискам, попрощалась с котятами. На Земле я бы посчитала это глупым. Даже скорее близким к сумасшествию. Но здесь, разговаривая с животными, я чувствовала в умных глазах их отклик и обещание помощи. Остановилась лишь в домике Вильи, чтобы достать из тайника рюкзак с вещами.
Ключ тихо скрипнул при повороте в скважине, калитка отворилась, выпуская меня на волю. Ночь стояла теплая, небо заволокла дымка облаков. Вдали слышался крик ночной птицы, раздавались шорохи грызунов в траве и стрекот цикад. Свежий, влажный воздух бодрил. У меня голова закружилась. Запахи, звуки казались ярче. Впервые за долгое время я дышала полной грудью. Выйдя за калитку, я активировала артефакт, который должен был скрыть мой запах, и бегом припустила к лесу.
Довольно быстро глаза привыкли к темноте. Отойдя подальше от поместья, я активировала местный аналог фонаря, вновь поблагодарив про себя Вилью. Бежала всю ночь, почти не останавливаясь, на ходу съев немного того, что прихватила от нашего несостоявшегося с Дрейсоном ужина.
Привал я позволила себе только ближе к обеду, когда вышла на небольшую поляну с поваленным деревом, обросшим вьющимися растениями. Присев на шероховатый ствол, я вытянула гудящие ноги. Ладно хоть сапожки удобные и почти не натирают. Стоило извлечь из рюкзака остатки еды со вчерашнего ужина, как послышался шелест травы. Раскидистый куст слева от меня зашевелился. На поляну вышло странное животное размером с лисицу. Серое, покрытое жесткой блестящей чешуей, оно оскалилось, демонстрируя частые игольчатые зубки.
Тимох говорил, что дар Видящего это скорее интуитивная связь с Великим лесом, его обитателями и Источником. Сейчас в этом странном звере я не ощущала опасности, несмотря на его клыки.
– Добрый день, мясо будешь? – поинтересовалась я.
Оскал сразу исчез, животное неопределенно рыкнуло, словно подзывая кого-то. Из-за кустов выбежали две его уменьшенные копии. Я разложила перед ними свою нехитрую трапезу. Как ни странно, мама выложила малышам овощи и кусочек курочки. Наблюдая за ними, я съела куриную ножку вприкуску с пирожками. Косточку я бросила мамаше, и она ее довольно быстро разгрызла. Переглянувшись на прощание, мы продолжили свой путь. Удивительный мир!
Вечером я вышла к необычной тропе. Она стелилась под моими ногами, словно возникая из ниоткуда. Ветки деревьев низко свисали, вынуждая меня пригибаться. Сумерки сгущались над лесом. Тропа закончилась так же внезапно, как появилась. Раздвинув кусты, я вышла к лесному пруду с прозрачной водой, окруженной сочной зеленью. Место окутывала аура умиротворения и безопасности. Так что я решила завершить свой сегодняшний путь и устроиться на ночлег здесь.
Разложив спальник и подготовив место для костра, я собрала сухие сучья. Было еще довольно светло, и я стала изучать шкатулку, которую нашла в рюкзаке Вильи. Когда готовилась к побегу, времени не было, потому что училась готовить зелья. Наука давалась нелегко, пришлось вылить множество испорченных отваров.
Шкатулка была прямоугольной, из отшкуренного дерева. Покрутив коробочку и не отыскав замочка, я решила попробовать открыть ее с помощью крови. Расковыряв прошлую ранку, я приложила палец к светлому дереву шкатулки. На дереве, только секунду назад казавшемся цельным, проступил зазор крышки. Внутри было около двух десятков баночек с полезными зельями. К крышке были прикреплены баночки поменьше, и, судя по зловещим названиям, там находились яды.
Приглушенные шаги заставили меня отвлечься от изучения содержимого шкатулки. Подняв голову, я пискнула. Ко мне подошел медведь. Точнее, животное очень походило на медведя. Только шерсть была золотистой, передние лапы длиннее, а морда скорее напоминала волчью.
– Здрасте, – выдала я, когда первый испуг прошел. Медведь кивнул мне и взмахнул лапой, словно побуждая следовать за ним.
Прислушавшись к себе, я не почувствовала опасности, поэтому отправилась за странным животным. К берегу из-за деревьев и кустов потянулись еще животные. Они были не менее странными, чем этот медведь, и весьма необычных расцветок. Среди них я даже заметила знакомую мамочку с детишками, которые разделили со мной завтрак. Признаться, я немного загляделась на животное, напоминающее лемура, но размера с человека и синей окраски, и даже не заметила, когда медведь подтащил к берегу две туши оленей.
Медведь указал мне на оленей. После еще нескольких манипуляций когтистых лап я все же догадалась, чего от меня хотят. Раньше я разделывала только кур, так что просьбу было не легко исполнить. Но я старалась. Медведь тем временем раздавал подступающим к нам зверям части тушек и внутренности, пока я отрезала указанное. Весь процесс занял часа полтора, не меньше. На берегу остались только сердце оленя и его нога.
Животные смотрели на меня выжидающе, не притрагиваясь к своей пище. Пока я раздумывала, медведь подтащил к себе ногу, так что выбора не осталось. Я попыталась разжечь огонь, но медведь толкнул меня, отчего я плюхнулась на попу. Он подхватил сердце и вручил его мне. Наверное, глаза у меня были с пять копеек, если не больше. Они хотят, чтобы я съела сырое сердце? Еще раз оглядев странных животных, я поняла, что да, именно этого они от меня и ждут.
Глубоко вдохнув и задержав дыхание, я поднесла сердце к лицу и вцепилась в него зубами. Кровь засочилась по подбородку, обожгла горло огнем и осела теплом в желудке. Мир в этот момент взорвался шквалом ощущений. Шелест листвы, журчание воды, дуновения ветра, стрекот насекомых и крики диких животных. Звуки леса сливались в один только мне понятный гул.