Успеваю заметить, что рубашка на нём полностью расстёгнута, а штаны низко сидят на бёдрах, и непонятно на чём держатся, ах да, на внушительном выступе. И вот в таком виде его сейчас увидит Вальгард, который сразу всё поймёт. Нельзя покраснеть больше, но у меня, кажется, получается. Мне остаётся только сгореть от стыда. Разве что Айварс, как и пообещал, убьёт его раньше.
— Нужна помощь Адрианы, — быстро говорит Вальгард, видимо, предупреждая удар князя, — иначе истинная Кристера погибнет.
Слова ректора заставляют меня сорваться с постели. Быстро оглядываю себя в зеркале. Губы искусаны, платье измято. Причёска — взрыв на макаронной фабрике. В таком виде выходить на люди? Плевать. Жизнь Кати важнее, если, конечно, от меня будет польза. И я кидаюсь к дверям:
— Иду!
Глава 29. Исцеляющий огонь. Адриана
Вальгард останавливается перед той самой дверью, куда занесли Катю.
— Погодите, объясню. Девушка чуть не ушла за грань, и, если бы не Кристер…
— Мой брат что, заделался целителем? — перебивает Айварс.
Вальгард смотрит на него с укором. И я тоже думаю о том, что, когда чья-то жизнь держится на волоске, не должно быть места старым разборкам.
— Он принял на себя часть Хаоса, который был у неё внутри, — говорит Вальгард, — и часть боли забрал. Но теперь у меня двое заражённых, и сил на двоих не хватает. И выбрать одного нельзя. Умрёт один, и Хаос моментально сожрёт второго.
Меня охватывает чувство отчаяния, но я держусь за здравую мысль: если Вальгард меня позвал, значит, я способна помочь. А для этого надо изгнать даже мельчайшие отголоски сомнений. Игнорирую тремор. Соберись, Рия! Разбор полётов потом.
— Что я должна сделать? — нетерпеливо спрашиваю я.
Вальгард смотрит на меня с лёгким сомнением, и я отгоняю мысль, что он до конца не уверен, будет ли от меня польза. Плевать на его уверенность. Если шанс есть, мы его не упустим.
Кое-кто тоже заметил колебания ректора.
— Это опасно для Адрианы? — рука Айварса обвивает мою талию.
Чувствую его желание не пустить, оградить от любой опасности. Приятно, но не время сейчас.
— Для неё вряд ли, — отвечает Вальгард. — Но у неё нет опыта. Я сам буду направлять её огонь, но ей нужно сконцентрироваться и захотеть отдать силу.
— Я хочу.
Слышу за спиной тихий рык Айварса. Вальгард кивает и открывает створку двери, а князь, пользуясь случаем, что ректор отвернулся, наклоняется к моему уху и тихо спрашивает:
— Я когда-нибудь услышу от тебя эти слова в спальне?
Вот гад, даже сейчас он всё о том же. Но негодовать не получается, внизу живота в ответ начинает скручиваться знакомая пружина. Как же невовремя он отвлекает мои силы.
— Айв, — я решительно поворачиваюсь к нему, и говорю те слова, которые он вряд ли ожидает услышать, — потерпи, я скажу, но сейчас мне нужно собрать все силы…
В его голубых глазах больше нет льда, а вместо привычного вожделения человеческое тепло.
Айварс наклоняется ко мне и легко касается губами лба.
— Иди, я буду рядом.
Вальгард запускает нас внутрь. Огромная комната, похожая на аудиторию для практических занятий. Вдоль стен много небольших столиков с расставленными на них колбами, разложенными пучками трав и множеством предметов непонятного назначения. Но я лишь походя скользнула по всему этому взглядом. Моё внимание сразу же сосредоточилось на большом столе в центре комнаты. На нём со скрещёнными ногами сидит брат Айварса, прижимая к груди Катю. Она по-прежнему без сознания, а он смотрит прямо перед собой стеклянными глазами и раскачивается, словно баюкая её.
У меня мороз по коже от его пустого взгляда. Кристер нас не видит, он где-то глубоко внутри себя. Но когда мы приближаемся, он неожиданно моргает, заставляя меня вздрогнуть, и его лицо приобретает насмешливое выражение:
— Уж простите, что мешаю, но у меня тут чистый Хаос, — он показывает руку, обёрнутую синими всполохами, будто перчаткой. — И держать его вечно я не могу при всём своём желании.
— Заткнись, Крис, — сквозь стиснутые зубы говорит Вальгард. — Просто помолчи несколько минут, если твоя истинная тебе хоть немного дорога. Спасение в руках леди Адрианы, а ты её пугаешь.
Брат Айварса переводит на меня взгляд своих льдисто-голубых глаз. В них сомнение, и я вижу, что он сдерживается, чтобы не сказать ещё что-нибудь.
Но я уже взяла себя в руки и отвечаю прямым взглядом, добавив в него чуточку иронии. Бровь Кристера удивлённо изгибается. Привык к повиновению? М-да, похоже, в этом все братья одинаковы: властность и самовлюблённость — фамильные черты.
Но колебания Кристера недолги, чувствуется, что ему действительно нелегко. Он кивает и снова уходит в себя.
— Леди Адриана, вы готовы? — спрашивает Вальгард.
Сглатываю комок и киваю.
— Я должен снять браслет, чтобы освободить вашу силу.
Протягиваю ему правую руку, слышу щелчок и чувствую, как в области сердца появляется крохотный огонёк. Он неуверенно разрастается, постепенно набирая силу и заполняя изнутри всё тело.
Момент неустойчивого равновесия: мы с переполнившей меня мощью изучаем друг друга. Отчётливо понимаю, что если она сейчас рванёт, то мой мир изменится навсегда. У второй части меня есть не только сила, но и воля, воля к свободе, безграничной, как небо, в котором можно парить над горами.
Выбирай, Рия, никто никогда не посмеет тобой управлять: ни люди, ни драконы. Свобода и власть. Ты можешь стать королевой этого мира, только прими свою мощь, подчинись ей.
«Прикольно, — язвительно комментирует разум. — Подчинись, если хочешь стать свободной?»
Он помогает мне прийти в себя. У меня чёткое осознание: если я уступлю, в Айсгарде появится Огненная драконица, дикая, необузданная. Но настоящей меня уже больше никогда не будет. От человеческой части Рии ничего не останется. Даже если догонят и укротят, это буду не я. Огненная зверюга станет главной в нашем союзе.
— Держи, не отпускай, — голос Вальгарда звучит гулко, его горячая ладонь ложится между моими лопатками.
Он начинает что-то говорить речитативом на незнакомом языке, как тогда при первом обороте Айварса, но я передёргиваю плечами:
— Уберите, я должна сама.
«Когда есть сила приказывать, повиновение следует»[13].
Что-то в моём голосе заставляет Вальгарда убрать руку и замолчать.
Я смотрю в глаза своего отражения, в них вертикальный зрачок, а вместо белка сполохи пламени. И ещё в них тонна знакомого упрямства, с которым я с детства училась сражаться. Не победишь себя — ничего не добьёшься.
«Свобода — это возможность выбора, — направляю я чётко сформулированную мысль. — Если я послушаюсь тебя, то у нас останется только полёт и больше ничего. И то ненадолго. Наш истинный догонит нас и подчинит».
«Разве это плохо подчиниться своему сильному истинному?» — мурлычет драконица.
«Хорошо, — улыбаюсь я. — Но не ты ли говорила о свободе? Кем ты хочешь стать? Рабыней или парой?»
Возмущённое фырканье: «А чего ты хочешь? Власти надо мной? Ты столько лет была главной».
«Я не знала о тебе. И я очень рада, что ты появилась в моей жизни, — искренне говорю я. — И я не хочу власти, я хочу, чтобы мы с тобой вместе создавали нашу судьбу».
«Вместе? А летать?»
«И летать, но чуть позже».
Тяжёлый вздох:
«А что сейчас?»
«Давай изгоним Хаос из наших друзей. Это очень сложно. Мы ещё не умеем управлять нашим огнём».
«Вот ещё, — обиженно заявляет отражение. — Бери и управляй, что тут сложного. Позовёшь, когда летать надо будет».
Отражение исчезает, а огненная сила, переполняющая меня, остаётся.
Поворачиваюсь к Вальгарду:
— Говорите, что делать. Я готова.
Глава 30. Исцеляющий огонь. Айварс
Моя девочка впервые сама потянулась ко мне.
Проклятый Вальгард! Как же ты не вовремя. Я буду приходить к тебе по ночам каждый раз, когда обзаведёшься новой наложницей, и стучать ногами в дверь.
Кажется, я впервые злюсь больше моего дракона. До сих пор мурашки на загривке от нежных пальчиков Адрианы. А в паху боль. Аррр!
Только увидев застывший взгляд брата, остываю.
Мы столько лет держались подальше друг от друга и во время сегодняшней встречи были готовы убить друг друга из-за женщины, но сейчас до меня доходит, что в опасности моя родная кровь. И Адриана, кажется, понимает это лучше меня.
Её строгий взгляд и это неожиданное «Айв» переворачивают что-то в моей душе. Так меня называла только мать. Адриана настроена решительно, и одновременно я вижу в её глазах нежность.
Сглатываю. Привычное «смять и сделать своей» впервые сменяется щемящим душу желанием ласкать и нежить, пока не доверится мне полностью, пока не станет частью меня. Но сначала нужно её защитить от неё самой и от той, с кем она ещё незнакома.
Моя храбрая девочка сама не ведает, что такое вторая ипостась, насколько капризной и коварной она может быть. Дикий, необузданный дракон способен поработить свою человеческую половинку. Но Адриана так хочет помочь, что не думает об этом, а, может, просто не осознаёт опасности.
— Иди, я буду рядом, — касаюсь губами её лба и настраиваюсь на своего дракона.
Теперь надо понять, как объяснить ему, что под угрозой наши истинные. Поймёт ли он? Я редко оборачивался и только с помощью Вальгарда обретал контроль над зверем. Подчинял его силой. Мантры, которые Валь смог откопать в древних книгах, помогали держать дракона в узде. Но мне каждый раз приходилось заявлять свои права на главенство. Почти сто лет жёсткого контроля. А кто любит, когда его подавляют?
Всего третий день идёт, как мы начали друг друга слышать. Наши отношения трудно назвать ровными. Пока что все беседы со зверем сводятся к постели, он заявляет свои права на огненную драконицу, рвётся присвоить, овладеть.
«Моя», — тут же подтверждает дракон.
Вот да, это единственное, что он понял. Почти не надеясь, начинаю внушать ему: