Ну а что, если тут ветер даже разговаривает, чего бы и орлу не начать?
— Белого. С самыми синими глазами в мире, — не выдержав, Рената вздохнула.
Всё-таки классная была ночка!
— Я за тобой уже месяц ухаживаю, когда ты успела стакнуться с ним? — и столько обиды в голосе, что даже стыдно стало.
Правда, потом Рената вспомнила, что весь этот месяц ездила сначала по съёмкам, а после по просторам Гардалии и никоим образом с этой птичкой не сталкивалась.
— Ты перепутал. Мы с тобой не знакомы.
Кое-как ухитрившись вывернуться из его хватки, попаданка сиганула вниз, её подхватил игривый ветер и понёс обратно. Через леса и поля, к становищу Батыр-хана, в юрту Каждылбека, погибшего ни за что. Ведь можно было всё сделать совсем по-другому…
— Да, можно по-другому, — шепнул Ветер. — В тебе есть кровь детей Степи, есть сила, ты мне нравишься. Для тебя теперь всегда открыт мой путь. Сочини для меня песню, и в любой момент сможешь призвать.
— Правда? — Рената не помнила себя от счастья. Она наконец-то сможет удрать от Батыр-хана! Осталось только поймать вдохновение и… — А ты знаешь, где находится остров с каменными истуканами?
— Конечно, крошка, но зачем они тебе?
— Хочу домой.
— Ты уверена, где именно твой дом?
Рената задумалась. Что за странные вопросы? Конечно, она уверена! Дом там, где её родные — мама, папа, сестра, брат, прочая родня и друзья. Тот мир, где летают самолёты, она — популярная телеведущая, а не переходящий приз от волка к Батыр-хану.
— Хорошенько подумай, прежде чем принимать окончательное решение. Ты изменилась. Здесь у тебя тоже есть семья и друзья, летать ты можешь с моей помощью, а уж популярность твоя ничуть не хуже той, прежней. И куда почётней, ведь ты — прорицательница!
У Ренаты закружилась голова. Семья? Хотя тот же Прас и Жолана действительно стали ей очень близки. Не говоря о Гарме — та и вовсе общая мама Чоли. Но остаться здесь? Ни за что! Разве что сначала вернуться в Староград, найти труппу, обучить кого-нибудь, да ту же Ольшану своей партии, подготовить их морально, а потом уже можно и домой.
В конце концов, у неё контракт, а брату скоро поступать — деньги нужны!
Лишь бы волки уже уехали в свой Архельдор, пока она обратно добирается. Хотя… ладно, разок ещё можно встретиться, так сказать, закрепить воспоминания.
— Смешная ты, — хохотнул ветер, плавно опустил деву на кровать и улетел через открытый дымник.
Утро началось с тошноты.
— Боже, чтобы я ещё раз пила кумыс, — стонала Рената.
О своих ночных приключениях она помнила с трудом — голова раскалывалась на три тысячи осколков, или около того. Есть не хотелось вовсе.
Кое-как поднявшись, Рената дошаркала до воды, попила и… бросилась к помойному ведру.
— Ну что за напасть? — кое-как придя в себя, попаданка села за стол.
На нём уже стоял свежеприготовленный завтрак — сегодня она поднялась позже, и его успели сварить. Втянув аромат кыстыбаев, Рената поняла, что жизнь налаживается. Как говорится, всё плохое ушло, а пустота в желудке ждала новую порцию калорий. Причём немалую!
— Вот и куда я столько ем? — вопросила Рената свой плотно набитый живот, автоматически его поглаживая. — Ведь потом худеть придётся, когда вернусь.
Вздохнула. Когда это произойдёт? Сколько потребуется времени, чтобы найти Айтбая? Направление-то она поняла — строго на север, к горам, окружённым дубовым лесом, в которых водятся мохнатые пантеры. Дорога прямая, да и с ветром, если это конечно не бред пьяного мозга, подружилась. Осталось песню для него сочинить, и всё, можно свободно передвигаться по местному миру.
— Интересно, а у нас такое сработает? — почесала макушку, слегка разлохматив только что заплетённые волосы. — Вряд ли, а так прикольно…
После завтрака Рената отправилась прямиком к Батыр-хану, дабы обрадовать его благой вестью — она узнала направление. Тот оценил. Даже не стал карать за совместный ужин с охранником, о котором ему с утра уже доложили. Если от этого такой хороший результат, то и шакал с ним, с этим нарушением.
— Тогда собираем любимые вещи Айтбая и в путь, — обрадовался Батыр-хан, правда, радость эта у него выражалась весьма своеобразно. Он властно взмахнул рукой, подзывая слугу, дабы отдать приказ позвать Бартагая и Зурукмана, а сам при этом достал кусок кожи и принялся что-то на нём высматривать, бормоча при этом: — хм, кто у нас тут больше всех провинился, кого будем жертвовать…
— Не надо жертву! — воскликнула Рената. — Я сама договорюсь с ветром!
— Что? — изумился Батыр-хан, отрываясь от списка потенциальных смертников. — Ты ведь не умеешь!
— Я с ним этой ночью подружилась, как когда-то это сделал Айтбай, — Рената принялась рассказывать о том, что человеческие жертвы Ветру вовсе не нужны. — Ему годится любая энергия, лишь бы она была достаточно сильной. Например, моя песня вполне подойдёт!
Вот только её ещё сочинить надо.
Но сначала убедить всех, что с ними должна поехать та самая старая любовь, чтобы приманить блудного шамана. И пусть Батыр-хан и прочие считают эту идею несусветной глупостью, но ради дела можно и потерпеть!
Первую половину дня Рената потратила на уговоры Батыр-хана, Бартагая и Зурукмана, ни в какую не желавших признавать годность мотива, который им предположила пленница. Батыр-хан соглашался, что она неплохая предсказательница, но вот в логике мышления сильно сомневался. Доказательств требовал, опять же в виде предсказаний, но деву после вчерашнего до сих пор мутило. Уж она и айрану выпила, и водички, но всё равно ей было нехорошо. Повторять вчерашние возлияния она точно не собиралась.
В какой-то момент ей так надоело спорить, что она махнула рукой и ушла в юрту — прилечь отдохнуть. Всё-таки эти полёты во сне утомляют.
После полуденного отдыха Рената решила взяться за дело с другого бока. Она села около очага, который вновь разожгла — в юрте стало особенно зябко — и принялась сочинять песню для нового друга. Если его можно так назвать.
Поначалу она перебирала все песни, что хоть как-то были связаны с этой темой, но та же Ёлка пела совсем о другом, хоть у ней и фигурировал в припеве этот буйный товарищ, у «Мельницы» был свадебный контекст, который она вообще не хотела поднимать — мало ли! Что-то в этом мире слишком много желающих сделать её своей, не стоит ещё и элементаля (так ей перевелось то слово, которым назвал один из шаманов её нового приятеля) провоцировать, а то кто его знает.
— Эх, сейчас бы хоть что-нибудь из инструмента — побренчать, — посетовала сама себе Рената.
Она привыкла, что сначала в голову приходит определённый ритм, задающий тон будущей песне, на него ложатся слова, накручиваются рифмы, аллитерации и прочие поэтические фишки. Главное, чтобы было с чего начать. Пришлось использовать банальную коленку, хлопая по ней ладошкой в странном, непривычном для неё ритме, ведь она привыкла сочинять совсем другое…
Больше не пляшут языки пламени,
Не бьются волны о скальный утёс,
Без тебя нет славы у знамени
Без тебя реки — мёртвый плёс.
Оу-о, без тебя ни к чему мне крылья,
Оу-о, без тебя паруса пусты,
Оу-о, где ты бродишь, друг мой милый,
Оу-о, твои давно потеряла следы.
Приходи же ко мне, пусть горит ярче пламя,
Растрепли мне косу — я так красивей,
Пусть бушует волна — я с ней поиграю,
Ничего нет краше пены морей.
Я расправлю крылья — ты меня подхвати,
Унеси моё тело высоко в облака,
Я давно хочу знать, что же там в вышине,
Покажи мне весь мир и чуть больше слегка.
Оу-о, без тебя ни к чему мне крылья,
Оу-о, без тебя паруса пусты,
Оу-о, где ты бродишь, друг мой милый,
Оу-о, твои давно потеряла следы.
Стоило ей допеть свежесочинённую песню до конца, как игривый ветерок просочился через дымник и принялся трепать косу, причудливо заворачивать пламя в очаге, словно лепя из него трепещущую скульптуру.
— Ой, — Рената подскочила и принялась оглядываться.
Разумеется, ничегошеньки она не увидела.
— Красиво, — шепнул ей элементаль ветра на ушко, отчего она вмиг покрылась мурашками. — Мне нравится. На такую я согласен приходить.
— Всё-таки не сон, — прошептала Рената, окончательно осознавая дивность этого мира и собственных возможностей в нём.
— Конечно нет, мы с тобой вчера славно полетали, — ветер всколыхнул ей завитки волос на затылке, вызывая дрожь.
— Но как? Я ведь спала, тело оставалось в кровати, — поёжилась Рената и вновь попыталась уловить собеседника взглядом.
— Ты сама ответила на свой вопрос. Твоё ментальное «я» вчера развлекалось, — он скользнул вперёд, дуя теперь на разгорячённый лоб, — причём не в первый раз.
Это был намёк на тех странных исполинов?
— Очень странно. Я никогда так не умела, — Рената подозрительно прищурилась. — Откуда?
Наконец, кое-как она умудрилась разглядеть нечто очень эфемерное и подвижное. Совершенно не антропоморфное, скорее фигура напоминала очертания коня без задней части, правда, в ту же секунду смутный образ всколыхнулся и видоизменился вообще в не пойми кого.
— С каждым днём ты врастаешь в этот мир, — он не двигал ртом, звук шёл от всей подвижной субстанции. — Да-да, я знаю, что ты не отсюда. Но это не важно, ведь мир принял тебя, даровал тебе новые силы.
— Зачем? — Рената моргнула от напряжения, и тут же очертания пропали вовсе.
Она вновь замотала головой.
— Хочет, чтобы ты здесь осталась, — ветер шаловливо качнул её юбкой. Хорошо, что под ней были шаровары, и ноги не зазябли! — Посмотри, такого нет в твоём скучном мире.
— Конечно! Здесь точно некогда скучать: то волки, то басурмане похищают, то орёл не орёл, теперь ещё и ты, — она пыталась сказать саркастично, но вышло скорее жалобно.
Всё же она не привыкла к такому потоку чудес.
— Тебе не нравится? — ветер вернулся к волосам и принялся распутывать косу прохладными «пальцами».