Я с замиранием сердца направилась к «колодцу» и едва разглядев предстоящий путь, поняла, что поступила верно. Абсолютно круглый коридор с полированными стенами явно построен древними мастерами так, что без магии по нему не забраться.
Поднявшись на несколько метров, я задрала голову и заметила, что совсем рядом начинаются ступени узкой каменной лестницы, выдолбленной прямо в гладких как зеркала стенах. Когда пламя почти догорело, я встала на нижнюю ступень и, опершись руками о колени, закашлялась от едкого дыма. Попыталась разогнать его взмахами крыльев, но сделала только хуже, и еще несколько мгновений приходила в себя, утирая брызнувшие из глаз слезы.
Когда дым наконец рассеялся, я двинулась вверх, едва касаясь рукой стены, чтобы чувствовать хоть какую-то опору. Вниз старалась не смотреть: стоило хоть раз оступиться, и я бы полетела прямо в огненную пропасть.
Путь к вершине прошел относительно спокойно. Пару раз камни обвалились прямо под ногами, но каждый раз я успевала отпрянуть и, переведя дух, шагала дальше.
Сколько времени я шла, не знаю, но порядком устала, когда слабый свет над головой стал ярче. Он придал вне сил и оставшиеся ступени я пробежала, с наслаждением вырываясь из каменного плена на самую вершину храма.
Здесь изящные колонны поддерживали вершину горы, а широкие арки открывали вид на долину. Правда, при всем желании разглядеть я ее не могла — мешала кромешная ночная мгла. Зато звездное небо раскинулось передо мной во всей своей невероятной красоте.
Я подошла к краю обрыва и взглянула вниз. Южный бок горы испещряли выступы и острые камни, северный же казался почти пологим. Здесь, на вершине, я снова могла мысленным взором окидывать горные дали и чувствовала, что ветер беснуется вокруг храма, остервенело бьется о камень, будто пытаясь подточить скалу и повалить на бок.
Дыша полной грудью, я не вершила своей удаче. Неужели знаменитое испытание магов ветра, которым меня пугал Нереус, на самом деле такое легкое? Вернуться назад будет не так уж и трудно. Моих сил хватит, чтобы спуститься вдоль пологой стены, а потом сделать рывок над огненным озером к каменному уступу. Правда, перед этим надо прихватить с собой какую-нибудь ледышку или кусок снега, которого так много на вершине, чтобы растопить ее и затушить водой пожар, преграждающий выход.
От созерцания меня отвлек тихий скрежет. Обернувшись, я заметила, что выход из колодца почти полностью перекрывает гладкая каменная плита. Я бросилась к круглому проходу, присела на колени и попыталась нащупать в скале хоть малейшую трещину — что угодно, что помогло бы мне раскрошить преграду. Но увы, попытки оказались тщетными. Осознав это, я внутренне похолодела.
Глава 15
Смутная догадка уже закрадывалась в сознание, но я упорно гнала ее в надежде найти другой, менее рискованный выход. И не находила. Сколько бы я ни думала, сколько бы ни металась от одной колонны к другой, вглядываясь в темноту, вариант видела лишь один: спрыгнуть и спланировать на землю. Идея могла бы быть разумной, если бы не те остервенелые воздушные потоки, которые снова и снова штурмовали скалу. С ветрами такой силы мои крылья точно не справятся — первый же порыв размозжит меня о камень.
Осознание, что иного выбора нет, приходило медленно и болезненно. Когда оно вытеснило любую надежду на иной исход, я села прямо на холодный пол и сосредоточилась. Попыталась подчинить себе хоть одно из упрямых воздушных течений, но они не поддавались, хаотично сражаясь то с горой, то друг с другом. Я пробовала снова и снова, чувствуя, как из-за неудач в груди начинает клокотать бешенство. Наконец, обессиленная упала на камень и забылась в вязком беспокойном сне.
Рассвет встретил колючим холодом и пляской мелких снежинок в первых солнечных лучах. Ветер разумеется не утих, и даже, как мне показалось, разбушевался с новой силой. Зато теперь, подойдя к краю скалы, я отлично видела под ногами все выступы и впадины камня.
Немного подумав, решила, что спускаться все же лучше с пологой стороны. Там меньше возможностей за что-нибудь зацепиться, и когда ветер начнет мотать меня из стороны в сторону, это скорее плюс, чем минус.
С трудом проглотив остатки еды, я снова встала на краю обрыва и долго вглядывалась в туман, пытаясь обнаружить в движении воздушных потоков хоть какую-то систему. Но разумеется не смогла. Нереус говорил, что на вершине храма меня ждет испытание воли. И вот оно — в виде родной стихии, которая за малейшую ошибку размозжит меня об острые скалы.
Когда солнце почти добралось до середины неба, я поняла, что ждать больше нельзя. Оседлав короткую волну уверенности, разбежалась и прыгнула, распахивая крылья. Уже в воздухе прокляла себя за глупую спонтанность, но поздно — первый поток швырнул меня в сторону гладкой каменной стены.
С огромным усилием я взмахнула крыльями и оттолкнулась, избегая острых выступов, но меня тут же подхватило другим течением и понесло в обратную сторону.
Через несколько минут я уже перестала ощущать, где верх, а где низ, и совсем не понимала, как далеко смогла продвинуться. Только выкрикивала проклятья так громко, что кажется, горло давно охрипло, и, замечая рядом с собой скалу, пыталась избежать очередного удара. Когда мне наконец удалось осознанно взглянуть вверх, я поняла, что уже порядочно отдалилась от храма. Но за мгновение промедления стихия наградила меня сильным ударом. Он пришелся на плечо, и на несколько секунд я перестала чувствовать руку. Впрочем, она мне сейчас ни к чему — это сражение оружием не выиграть.
Я сосредоточилась, и как только поймала какое-то подобие ритма, со склонов начали скрываться комья снега, которые ветер тут же услужливо разметал, застилая мне глаза. Я с большим трудом смогла «прощупать» пространство на несколько шагов вокруг и, еще пару раз врезавшись в гладкий камень, приноровилась замечать опасность вовремя. Но к тому моменту в крылья набился влажный снег и падение ускорилось.
Мысль о том, что я останусь здесь, мокрым пятном на камне, на миг меня отвлекла, и за нее я получила очередной тычок — на этот раз в затылок. В глазах потемнело, но я усилием воли заставила себя остаться в сознании. Сдаваться уже поздно.
Меня носило над скалами так долго, что я даже не заметила, как небо потемнело, а солнце спряталось за горизонтом. Снег сменился пылью. Она забивала нос и горло, щипала глаза, но я теперь едва ли замечала неудобства. Остался лишь рефлекс: чувствуя очередной камень, на который меня бросает ветер, надо приложить все оставшиеся силы, чтобы об него не разбиться.
Землю под ногами я заметила слишком поздно. Стоило рвануться на пару метров вправо, и упала бы в воду, но успела только широко взмахнуть крыльями, замедляя полет, и повалилась за мелкие камни. Тело отозвалось резкой болью, когда весь его вес пришелся на раненое плечо, но стоило мне только ощутить, что меня больше не мотает в разные стороны, как сознание с облегчением покинуло голову.
Пробуждение радости не принесло. Острые камни впивались в щеку, вся левая половина тела, на которой я то и дело билась о камень, ныла и горела. Голова раскалывалась, а в горле забился песок. После неудачной попытки встать я на четвереньках подобралась к озеру и попыталась умыться. Малейшее движение отзывалось болью в левой руке, и в целом слушалась она плохо, так что я старалась как можно меньше ее напрягать.
В воду упали хлопья запекшейся крови. С трудом сфокусировав взгляд, я рассмотрела собственное отражение. Оно скривилось. Вся левая половина лица разодрана, рана на лбу забита грязью, которая теперь чернела на коже подтеками. Сухие губы потрескались, глаза покраснели, а волосы растрепались. И кажется, на затылке торчал отодранный клок.
— Да уж, — проскрипела я, с удивлением понимая, что в попытке поругаться с ветром сорвала голос.
С наслаждением напилась и как смогла умылась, но пришлось еще часик полежать, забившись в трещину под скалой, чтобы найти в себе силы и подняться на ноги. Стоило мне только выпрямиться, как все тело заболело разом. Особенно сильно саднило плечо, и судя по ощущениям, я в лучшем случае вывихнула его.
Уходить не торопилась. Подняла голову и посмотрела вверх, на заснеженный горный пик. Ветер все также метался вокруг него, по-прежнему колючий и враждебный, но ему не удалось меня одолеть. Осознав, что испытание все-таки прошла, я расплылась в улыбке — наверняка кривой. Радость смешалась в груди с грустью и даже злостью на стихию, которая все еще оставалась мне неподвластной. Внезапно я осознала, что теперь мы оказались почти на равных, но до конца она мне все равно никогда не покорится. Наверное, в этом и есть ее суть.
Я еще немного постояла, наслаждаясь покоем, потому наполнила фляжку водой и медленно направилась по едва заметной тропе в сторону башни мага.
До башни добралась на рассвете. И уже издалека услышала взволнованный голос Старра.
— Как ты мог ее туда отправить?! — рычал он, угрожающе нависая над Нереусом.
Старый маг оставался невозмутим и, заметив меня, едва заметно улыбнулся. Дракон меня еще не заметил, и я оперлась спиной о каменную стену, намереваясь посмотреть продолжение этой несомненно душераздирающей картины.
— Все с твоей колдуньей в порядке. Она жива и здорова. Почти, — с едкой улыбкой старик кивнул в мою сторону.
Старр тут же подскочил и внимательно смотрел меня. В его взгляде с ошеломляющей скоростью сменялись злость и беспокойство.
— Со мной все будет в порядке, — просипела я, пресекая нравоучительную нотацию, для которой дракон уже набрал в грудь побольше воздуха. — Надо только разобраться с плечом.
— Что там у тебя? — Нереус почти мгновенно оказался рядом, и у меня мураши пробежали по коже от осознания того, насколько обманчива его внешность.
Маг же деловито ощупал мое плечо. Оно разболелось с новой силой, и я скривилась, но сопротивляться не стала. Старик же с неожиданной силой дернул меня за руку. От резкой боли потемнело в глазах. Я невольно попыталась закричать, но из горла вырвался только мерзкий хрип.