— Никого больше не осталось, — пожал плечами маг.
— Но мы же бессмертны!
Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:
— Увы, это не совсем так.
— Но мы же бессмертны!
Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:
— Увы, это не совсем так.
Аппетит, которого не было и так, пропал окончательно.
— Что вы имеете в виду?
— Есть несколько причин для гибели феи, — подумав, ответил он. — Неужели вы не помните даже таких элементарных вещей?
Я отрицательно покачала головой. Моя память не подчинялась мне, она то подсовывала какую-то совершенно неожиданную информацию вроде названия столицы Тёмных Низин, то наотрез отказывалась рассказать о чём-то важном и насущном. Например, о том, почему имя «Эрик» продолжает вертеться на языке.
Тут уже и Дортмунд отложил в сторону ложку и, сложив локти на столе, на несколько секунд отвернулся. Подбирал слова.
— Насколько мне известно, — осторожно начал он, — ваше бессмертие довольно условно. Во-первых, хоть вас и не берут обычные хвори, фею вполне можно обезглавить, утопить, задушить или…
— Полегче, лорд Дортмунд! — возмущённо воскликнула Артен. — Вы что, не видите, как побледнела девочка? Да она же сейчас сознание потеряет!
— Кхм… простите. Я хотел сказать, что никто не отменял обычного физического убийства. Кроме того, стоит помнить и об эффекте первой ночи, который, как известно, судьбоносен для обоих участников процесса, а также…
Его речь тянулась тяжело и нудно, так что я с трудом соображала, о чём маг говорит, и звучала она так убаюкивающе, что брови мои начали жалобно выгибаться.
—… а также близость без глубокого эмоционального вовлечения, которая несёт характер непоправимого ущерба…
— Лорд Дортмунд, — пискнула я. — Можно попроще?
Он глубоко вдохнул и, почесав затылок, вскинул брови.
— Знаете, обо всём этом лучше расскажет ваша наставница. Мы сегодня же к вечеру прибудем во дворец короля Ульриха, и там вы познакомитесь с миссис Каварелли. Она знает о феях побольше моего, её ведь специально готовили к этому дню.
Я схватилась за голову и уставилась в свою тарелку. Легла вздремнуть, называется. Столько людей чуть ли не всю жизнь готовились встретить меня в мире бодрствующих, словно я божество какое-то.
— А моя мать? — решилась я на последний вопрос. — Если я — последняя… то что же с моей матерью?
— Ваша мать осталась в легендах, — ответил маг и снова принялся жевать, так внимательно глядя в свою миску, что сомнений не возникало: продолжать тему он не хочет.
Артен коснулась моей ладони и мягким мужским баритоном произнесла:
— Кушай девочка. Кушай. Тебе надо набираться сил.
Глава 2
Гномы один за другим исчезали из-за стола, скрываясь за дверью, а когда мы вышли из дома, перед ним уже стояли два осёдланных коня. Они мотали головами и переступали с ноги на ногу в ожидании.
— Сможете ехать в седле? — поинтересовался Дортмунд.
Я неопределённо повела плечами. Руки сами потянулись к шее одного из коней, пальцы зарылись в густую шерсть, и он посмотрел на меня крупными чёрными глазами в обрамлении длинных редких ресниц.
— Ну, здравствуй, сладкий мой, — улыбнулась я, потрёпывая коня. — Будем с тобой дружить?
Тот качнул головой, словно соглашаясь, но почему-то у меня не возникло ни единого сомнения в том, что он действительно понял. Продолжая похлопывать коня по шее, я подошла к нему сбоку, вставила ногу в стремя и, крепко ухватившись за седло, рывком перекинула вторую через круп. Юбка была достаточно свободной, чтобы не стеснять движений, а тонкие мягкие башмачки позволяли тоньше чувствовать зверя. Подобрав поводья, я одобрительно похлопала коня по холке, и тот в ответ довольно мотнул головой.
— Видимо, и здесь проблем не возникнет, — губы мага растянулись в сдержанной, но искренней улыбке. — Тогда в путь!
Артен подбежала ко мне и, крепко взяв за руку, потрясла ею.
— Берегите себя, леди Лорелея!
На её глазах выступили слёзы. Как и на глазах гномов, и те даже не стали их скрывать.
— Мы, это… — запнувшись, сказал один из них. — Если что, мы тут будем. Приезжайте.
— Эх, триста лет прошло! — другой снял свой колпак и швырнул его на сочную зелёную траву. — Вот и закончилась наша служба. Куда нам теперь?
Мне даже стало немного стыдно, будто в моей власти было не просыпаться и обеспечить их занятием ещё на пару сотен лет.
— Говорят, я теперь дочь короля, — смущённо улыбнулась я. — Получается, что вроде как принцесса.
Гномы закивали.
— Думаю, я найду вам службу по душе и способностям, когда всё уляжется.
Лорд Дортмунд хмыкнул и покачал головой, но гномы просияли с такой детской непосредственностью, что на душе стало светлее.
Маг пришпорил коня. Тот медленно побрёл по тропинке, увлекая за собой и моего.
— Не забывайте нас! — крикнула Артен, и дружный бас поддержал её слова. Ещё некоторое время я оборачивалась и махала рукой гномам, но скоро они скрылись за лесом, и тропинка пошла вниз по склону холма.
— Здесь недалеко, — сказал маг, указывая на вершину ближайшей горы. — Гномы проложили свои тоннели через все горы, во всех направлениях, в любую точку горной гряды можно добраться за несколько часов хорошей скачки или на вагонетках. Ближайший вход в тоннели — в основании этой горы. Сейчас спустимся, потом немного вверх — и мы на месте. Кони даже проголодаться не успеют!
Словно выражая свой протест, конь подо мной прогарцевал пару шагов, после чего с хрустом откусил тонкую ветвь случайного куста.
— Не переживай, скоро сможешь спокойно поесть, — сказала я, похлопывая его по сильной шее. Потом обратилась к самому магу: — Лорд Дортмунд, вы мне не расскажете, в чём дело? Зачем меня спрятали в Тёмных Низинах? Если я правильно помню, люди не особенно ладят с гномами. Кстати, не так уж здесь и темно…
— Темнеет среди гор рано, потому низины и Тёмные. А что до вашего здесь пребывания…
Он обернулся на мгновение, оценивающе меня оглядел и закончил:
— Семигорье давно дружит с Низинами. Горные народы, пусть и разных рас, привыкли выживать, несмотря на холод и неблагоприятные условия. Вот только между Семигорьем и Низинами особенная конкуренция на рынке. И те, и другие промышляют горными ремёслами, а потом стремятся сбыть больше, чем соседи. Но гномы — существа деловые, они не позволяют торговле встать поперёк многолетней дружбы.
— Но почему я здесь, а не где-нибудь во дворце того же короля Ульриха?
— Слишком много охотников до бессмертия, — задумчиво ответил маг и замолчал.
— Простите, — прервала я молчание спустя несколько мгновений и пристукнула пятками, подгоняя коня, чтобы выровняться со своим провожатым. — Какого бессмертия?
— Единый Одноликий! — воскликнул он, и мне показалось, что он несколько смутился, потому что лишь коротко встретился со мной взглядом, после чего отвернулся. — Расспросите об этом Наставницу.
— Но… — я вытянула руку и осторожно коснулась пальцами его колена. Это привлекло внимание мага, и на сей раз он одарил меня своим долгим внимательным взглядом. — Этот вопрос очень важен для меня. Поймите, я пытаюсь понять, кто я есть, а вы отказываете мне в такой простой просьбе!
Его густые, размашистые брови с редкой сединой дёрнулись, лорд покачал головой и нехотя проговорил:
— Позвольте напомнить вам, что феи относятся к волшебному народцу. Несмотря на то, что внешне вы ничем не отличаетесь от людей, ваши способности совершенно уникальны.
— Вы говорили об этом. Я и сама кое-что припоминаю и замечаю.
— Да… Но вы, видимо, не помните, что можете даровать бессмертие.
— Разве такое возможно?
— Фея женского пола дарует бессмертие первому мужчине, который разделит с ней ложе. И, поверьте, среди людей, жизнь которых слишком коротка и быстротечна, найдётся немало желающих воспользоваться такой возможностью. Гномы же в свою очередь живут долго. Достаточно долго, чтобы устать от жизни. Для них бессмертие — совершенно бессмысленный дар.
Я представила, что кто-то попытался бы «разделить со мной ложе», пока я сплю беспробудным сном — и меня передёрнуло.
— Это ужасно.
— Что?.. — не понял маг, и его ресницы несколько раз взметнулись. Я невольно улыбнулась: его взгляд в этот момент был таким наивным и детским, и совершенно не вязался со строгой внешностью.
— Вы не такой, каким хотите казаться, — заметила я. Почему мне пришло это в голову — ума не приложу, но уверенность была абсолютной. — Не такой нудный, скучный и строгий. Вы ребёнок в душе.
Он усмехнулся одним краешком губ и пришпорил своего коня.
— Почти на месте! Как насчёт пробежаться?
Я рассмеялась от неожиданности и тоже поторопила коня. Он побежал сначала лёгкой иноходью, а потом и вовсе пустился галопом, перескакивая через упавшие брёвна, ямы и тонкие ручейки, что бежали с вершин гор вниз, в расщелину, и сливались там горной речушкой. Посох Дортмунда, который он держал в левой руке, смешно болтался из стороны в сторону, задевая листву, и в какой-то момент маг опустил его к земле, а следом за ним воздух заискрился, взрываясь невесомыми, бесплотными бабочками и цветами.
Мой смех звоном рассыпался по лесу. Я схватилась за ремни возле ушей коня и, прижавшись к нему всем телом, наблюдала, как мимо проносятся сотворённые магией цветы. Но скоро всё это кончилось. Бегущий впереди конь постепенно замедлился, процокал копытами по каменной кладке перед входом в пещеру и остановился совсем.
— Вот мы и на месте, — заметил маг, после чего спрыгнул с лошади.
Я последовала ему примеру и заметила, что под ногами, в узких щёлочках между камней бежит вода, но куда ни посмотри, нигде не видно было ни начала ручья, ни конца. Вход в пещеру был высокой каменной аркой, высотой в три добротных коня. Шум леса отражался в нём, создавая особое ощущение пустоты и громкой тишины. Сквозь тонкую мягкую подошву я ощущала все изгибы камней на каждый осторожный шаг.