— А вот с этим, Инга, осторожнее, — сурово говорит он. — Истинность — не шуточки. И не бывает у людей, даже у очень сильных магов, истинных.
Ух ты. Значит, не у всех?
— А у кого бывает? — спрашиваю я.
— Только у оборотней, — Саймон проводит рукой по волосам, будто заставляя себя успокоиться. — Прости. Просто это очень… Важная штука. И редкая. Дар. Сложно объяснить.
Только у оборотней? Хм… Но в той книге же ясно написано, что у драконов тоже есть. Враки? Или Саймон действительно не знает?
— Почему редкая?
Все эти странности подхлёстывают мой интерес и желание разобраться.
— Потому что не так просто найти свою истинную. Можно в толпе пройти мимо и не понять. Но если хоть раз удаётся пересечься потоками, то это навсегда. Сама понимаешь, шанс такую встретить один на миллион, но если свезло, надо вцепиться и не отпускать. Это чувство невозможно забыть, от него не отделаться. Истинная становится твоей частью, смыслом жизни. Тем, за что готов отдать все. Чувствуешь её постоянно, тянешься.
Чем больше Саймон говорит, тем ярче загораются его глаза. Как ни странно, я понимаю, о чём он, но… я совершенно точно не оборотень, а значит моё помешательство на Тенгере просто дурость.
— Ты нашёл свою? — интересуюсь я.
Он пожимает плечами:
— Нет, конечно, — немного грустно морщится. — И вряд ли найду.
— А как же без этого?
В книге написано, что драконы без истинной не размножаются. Но оборотней в Анионе много.
— Найду симпатичную девчонку, женюсь, — он так прозаично рассуждает, как будто это уже завтра будет. — Котятами обзаведусь.
Стоп. Значит… Оборотням можно без истинности, а драконам? Решаю спросить, Саймону можно верить.
— А у драконов?
Кот переводит на меня удивлённый взгляд.
— Что?
— У них есть истинность? — аккуратно уточняю, чувствуя, что несу ерунду.
— Кто их знает, этих тварей, — ведёт плечом Саймон. — Что у них там и как. Их не осталось, к счастью для всех нас. Почему спрашиваешь?
— Да так… В книжке встретилось, интересно стало…
— Это что за книжка такая? — ухмыляется он. — Где нашла?
— В библиотеке рылась. там ничего конкретного, вскользь упоминалось, а ты говоришь сейчас, я и вспомнила. Интересно же.
Я замолкаю, не решаясь больше ничего спрашивать. Похоже, кот не в курсе про драконов и тем более про то, что один такой у него над головой практически сидит. Теперь мне захотелось подробнее прочитать книжку. Ну, раз это такая ценная и неизвестная информация.
Мы ещё некоторое время сидим на крыше, ставшей местом нашего общения, а потом он провожает меня в столовую к цветнику.
— Говорят, что лучшую пригласят пообщаться поближе, в столицу свозит, — слышу голос одной из старших. — Я уже думаю, может, это и не так страшно? А то только и видим, что эти стены. За пять лет наверняка столько всего изменилось!
Я хмыкаю на замечание. Помнится, за пять лет у нас только у соседей сарай завалился, вот и все изменения. Не стоит оно того, чтобы проводить время с этим… Фух. Этим.
— Я, наверное, попрошу поменять мне платье на золотое с изумрудами, — задумчиво прикусив губу, говорит Магда. — И заменю пару движений.
Кидаю на неё взгляд. Да, с такими волосами это будет смотреться здорово. Но вряд ли более эффектно, чем коллективный танец старшего курса. То, что нужно, чтобы остаться середнячком и не привлекать внимания.
Подхожу к Илли, которая тихо сидит в углу и едва ковыряется в тарелке.
— Ты чего? — присаживаюсь рядом. — У тебя же уже всё было готово.
Она кивает и тщетно пытается сдержать слёзы. Одна скатывается по её щеке и разбивается о край тарелки.
— Илли, что случилось? — дотрагиваюсь до её плеча.
Девушка вздрагивает, поднимает на меня опухшие глаза, а потом задирает рукав.
Дракона мне в мужья… Её метка окольцовывает запястье.
Не может быть!
Замкнулась!
Глава 29. Почему это случилось?
— Илли… — ошарашенно выдыхаю я. — Да как же так-то? Когда?
Девушка натягивает обратно рукав и вытирает им слёзы.
— На последнем занятии, — шепчет она и старается продолжить есть. — Я не хочу… НЕ хочу, чтобы кто-то знал. Ведь тогда…
Она может не заканчивать про то, что ей грозит.
Замкнувшаяся метка — это гарантия того, что девушка идеально подходит, чтобы объединить свою магию с магией императора, а потом родить ему наследника. То есть ту, у которой будет окольцовано запястье, просто тут же заберут из академии, запрут в особо охраняемой башне, и свет она будет видеть только через маленькое окошечко. Чтобы никто и ничто не могло навредить ей.
Ну и императора, соответственно, эта дева будет в разы чаще, чем остальные.
Как представлю… Фу! Нет, лучше не представлять.
Проклятье. Да как такое могло произойти с Илли?! Чем эта тонкая ранимая, восторженная девочка это заслужила?
— Они не почувствуют? — шёпотом спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— А кто знает? За долгие, очень долгие годы это случилось впервые, — шмыгнув отвечает Илли.
Ну да. Всё верно. Но что теперь делать? Император же точно приедет к нам, он стопроцентно должен увидеть!
Я присоединяюсь к задумчивому ковырянию в тарелке с мыслями о том, что грядёт что-то страшное. Не только для Илли, но и для всех. Для других цветов, для меня, для Саймона… И даже для Алистара.
Ответом на все наши вопросы служат появившиеся в столовой гвардейцы императора. Двое высоких очень хмурых мужчин входят и словно заполняют собой всё помещение.
Девчонки замолкают, сбиваются в стайки и испуганно смотрят на интервенцев. Я неосознанно разворачиваюсь так, чтобы прикрыть собой Илли. Она тихо всхлипывает и начинает дрожать.
Следом за гвардейцами входит храмовник с каким-то свитком в руках.
— Император почувствовал, что случилось то, чего ждали долгие годы, — объявляет он. — На одной из вас полная метка. Согласно приказу императора, счастливица должна выйти к нам.
Девушки начали искусственно переглядываться, чтобы в итоге сойтись взглядами на… мне. Что? Опять я за всё в ответе? Но в этот раз возмущаться мне не хочется. Мне хочется защитить Илли, не допустить того, чтобы её забрали.
— Покажите все свои руки! — строго приказывает храмовник. — Иначе мы будем вынуждены применить силу.
Понимаю, что я-то покажу, но на руке — подарок ректора. Неизвестно ещё, как они к этому отнесутся… Ведь Илли что-то упоминала, что это очень необычно.
— Ты! — храмовник в первую очередь почему-то решает ткнуть в меня. — Иди сюда!
Со всей силы сжимаю челюсти и встаю.
— Не надо… — тихо говорит из-за моей спины Илли. — Не трогайте никого. Метка у меня.
Она робко выходит и на ватных ногах идёт к людям императора, поднимая при этом рукав. Остальные цветочки охают, а я закусываю губу. Не хочу. Так не должно быть.
— Прекрасно, — с восторгом выдыхает храмовник. — Юная дева, тебе несказанно повезло. Ты идёшь с нами, и мы начнём тебя готовить к ответственной встрече с императором. Он будет здесь уже завтра!
— Никто и никуда не пойдёт с вами, — раздаётся громом голос Тенгера. — Пока вы в стенах академии за всех адепток отвечаю я.
Ректор входит в столовую, и тут уже начинает казаться, что гвардейцы крошечные по сравнению с ним. И даже не в плане размера (так-то бицепсы и плечи у них ого-го какие). Но они явно уступают ему во внутренней силе.
— Но у меня приказ… — начинает храмовник.
Тенгер оттесняет Илли, пряча за себя, и твёрдо приказывает:
— Покиньте столовую, предназначенную исключительно для девушек цветника Его Императорского Величества. Своим нахождением здесь вы нарушаете более десяти пунктов правил. Два из которых караются ударами плетей, — ректор опускает подбородок. — Как для девушек, — прокатывается тихий женский «ой», — так и для вас. Мне привести это в исполнение?
Храмовник натужно сглатывает и мотает головой из стороны в сторону.
— Н-нет, н-не н-надо, — отвечает он. — Но как же…
— С приказом императора я с удовольствием ознакомлюсь, — Алистар вырывает из рук храмовника свиток. — И с Его Величеством тоже объяснюсь сам.
Тот замирает, глядя на ректора как кролик на удава. Гвардейцы явно не горят желанием вмешиваться.
— Покиньте помещение, я сказал! — чуть грубее рявкает Тенгер.
Только теперь я понимаю, что всё это время он сдерживал раздражение.
Мы провожаем взглядом уходящих прочь гвардейцев с храмовником и чуть-чуть расслабляемся. В столовой как будто даже дышать становится легче, а светильники на столах начинают гореть чуть ярче.
Ощущение, как перед грозой. Тучи ходят вокруг, гремит и сверкает то с одной стороны, то с другой, но где-то в отдалении и дождя нет. Зато есть точная уверенность, что ещё немного, и круг сомкнётся, превратится в точку, и тогда будет страшно.
Не выдерживаю и подхожу к Илли, аккуратно обхватывая её за плечи. Девушку трясёт, она еле-еле сдерживается, чтобы не шлёпнуться в обморок прямо тут.
— Всем разойтись по комнатам, — командует ректор, мазнув взглядом по цветнику. — Инга и Илли в мой кабинет.
Я вздрагиваю от неожиданности. Демоны б его побрали. Опять? Я-то тут при чём?
— Бегом! — глаза Тенгера снова сверкнули золотом, но я ничего не успеваю разглядеть, потому как он резко разворачивается и выходит.
Опять этот непонятный блеск? Но как?
Мы с Илли и впрямь вынуждены бежать, чтобы поспевать за широкими шагами ректора. В этот раз он ведёт нас не людными коридорами, по которым сейчас совершенно точно слоняются адепты, а каким-то тёмным, будто бы внутри стены, туннелем. Хотя, почему «будто бы»? Скорее всего так и есть. Как тот, что мне Саймон показал, чтобы подняться на крышу.
Выходим из-за картины в нескольких метрах от до зубовного скрежета знакомого кабинета Тенгера. Он впускает нас в дверь и запирает.
Илли жмётся ко мне, как будто я могу защитить от ректора. И это она ещё не в курсе, что он дракон!