Так что отец Стефани, так звали мою возлюбленную, догадался, кем на самом деле был я. Я же в тот период самонадеянно предполагал, что мы, оборотни, венец творения природы, и нет никого совершеннее и могущественнее нас. На этом и прокололся. В один из дней, я направлялся обусловленное место на свидание со своей любимой. Однако вместо неё там меня ждала засада из отряда хорошо подготовленных людей. Меня поймали, как зверя в капкан, сковали цепями, и мне не удалось ни сбежать, не вырваться. А дальше начался ад. Отец Стефани оказался фанатиком. Он решил углубить и проверить на практике, переданные ему древнейшие знания. И я стал для них подопытным. На мне ставили эксперименты.
Мужчина задрал полу своего пуловера, и я вздрогнула от увиденного. Вся его грудь и живот была в искорёженных шрамах.
— Но как такое возможно с регенерацией оборотня?
— Серебро. Они испытывали на мне, что нам оборотням доставляет наибольшие мучения и хуже всего заживает. Но не это самое страшное…
— А что?
— Вначале я думал, что больнее всего предательство любимой. Она была на некоторых экспериментах с отцом, и равнодушно смотрела на мои мучения. Оказывается, ей внушили, что я оборотень, а не человек, и не достоин её сострадания и любви. И она это приняла, поверила и равнодушно наблюдала за происходящим. Я очень в ней ошибся. Ненавижу после этого людей! Но и это, как выяснилось было не самым страшным.
— Что ещё?
— Получив определенные знания на мне, как подопытном, священник насобирал целую армию людей и неожиданно напал на мою стаю. Стреляя серебряными пулями, сжигая, уничтожая. Из нашей небольшой стаи, состоящей из тридцати оборотней, живыми осталось лишь пятеро. Не считая меня. Четверым удалось сбежать. И они обратились к главе международного клана оборотней за помощью.
Мишель тогда лишь только занял этот пост. И он помог вытащить из плена меня и еще одну молодую самку. Её не убили, во время расправы над нашей стаей, а взяли, чтобы проводить новый эксперимент. Девочке было шестнадцать. По меркам оборотней совсем ребёнок, ведь наши девушки созревают лишь в двадцать пять. Но этим озабоченным фанатикам разве объяснишь? Они насиловали ребенка, проверяя совместимость с людьми, и возможность зачатия совместных детей, над которыми планировались новые опыты. Поэтому у меня долг жизни перед Мишелем. Но не за себя я ему больше всего благодарен, а за ту девочку. Дети для нас бесценны.
Он замолчал. А я переваривала его рассказ, не зная даже, что ему сказать на это. Моя мама человек, и я всегда очень возвышенно и благосклонно думала о людях. Но то, что он рассказал, ужасно.
Я опустила голову, и невольно мой взгляд вновь вернулся к полотну с нарисованным пейзажем. Глаза сами по себе так и тянулись рассмотреть картину повнимательнее… Это не укрылось от мужчины.
— Нравится? — спросил он, видя моё любопытство.
— А можно рассмотреть получше? — Оборотень утвердительно кивнул, и я подошла к полотну, теперь уже во все глаза, разглядывая картину.
Несмотря на то, что она написана маслом широкими мазками по холсту, в ней превосходно прорисованы детали, например, узоры на коре дерева, или его тень, падающая на водную гладь.
— Вы очень красиво рисуете, реалистично… — С восторгом в голосе проговорила я.
— Пишу, — поправил меня художник. — Мы, художники, говорим, что пишем маслом картины… Рад, что тебе понравилось. Ты ведь не против, что мы на ты?
— Нет не против. — С этим после его рассказа уже практически знакомым незнакомцем, было общаться очень легко. Как будто мы с ним уже давно знакомы. Не зря он все-таки омега.
— Меня зовут Виолетта.
— Я знаю, что ты… знакомая альфы, которую он привёз из России. Я почувствовал на тебе его запах. Да, и когда много лет живёшь в одном месте, несложно определить, когда появляется новичок.
Я смущённо потупила глаза. А он продолжил.
— Меня зовут Поль. Рад, что ты появилась в нашей стае…
А вот это было удивительно слышать. Не ожидала, что кто-то мне здесь рад. Но в тоже время очень приятно об этом узнать.
— Если Вы… то есть ты не против, я посижу там, в сторонке. Не буду мешать твоему творчеству…
— Ты и не мешала. И я точно не против такого милого общества.
— Спасибо.
Я отошла подальше от Поля, практически на другой конец поляны, и присела на упавший ствол дерева. Постаралась расслабиться. Вроде у меня это получилось… И я стала мысленно представлять перед собой образ той девушки, которая по моим предположениям является истиной Пьера…
Глава 18
Виолетта
Я отошла подальше от Поля, практически на другой конец поляны, и присела на упавший ствол дерева. Постаралась расслабиться. Вроде у меня это получилось… И я стала мысленно представлять перед собой образ той девушки, которая по моим предположениям является истинной Пьера…
Я погрузилась в видение. Правда, вопреки моим ожиданиям, я увидела не истинную пару Пьера, а вновь фрагмент из своего сна. Вернее, не сам фрагмент, а его персонажей, только события в этот раз были совершенно иные.
Поляна в нашем лесу. Оборотни стоят вокруг. В центре, словно на ринге, находятся наш альфа Егор и тот молодой альфа. Они спорят. Затем оба практически одновременно перевоплощаются в волков, и начинается бой. Егор более опытный и сильный оборотень. Он практически предвидит поведение противника. Наваливается на молодого самца сверху, показывая своё превосходство, и ожидая, что юный альфа примет свое поражение. Но, как выясняется, он ошибся. Молодой волк оказался слишком амбициозным. Он готов скорее умереть в бою, чем принять свое поражение. Это он и демонстрирует Егору.
Волки расходятся в стороны, и вновь с рыком и оскалом кидаются в бой. Егор вцепляется в горло молодому противнику и уже не выпускает его. Мгновение, и поверженный труп молодого волка отброшен в сторону. Бой закончен.
С Егором, за которого я всей душой переживала, всё хорошо. Но я понимаю, что что-то не так. Об этом кричит моя интуиция. Мне тревожно. А образы меняются.
Теперь я вижу маленькую девочку, дочь Ольги, пары Егора. Вначале она маленькая, затем перед моим взором предстаёт она в роли юной девы, через секунду передо мной уже взрослая женщина, а затем — старушка. Что это значит? Что моё видение этим хочет сказать? Женщина одинока и несчастна. Какая связь?!
И словно ударом тока меня пронзает догадка: дочь Ольги — истинная пара молодому альфе, который был повержен?! Поэтому она одинока, несчастна, и быстро стареет?! То есть может всё быть по-другому! Судьбу можно менять!
Меня буквально вырывает из видения. И как раз вовремя.
Вначале, едва придя в себя, ещё помутневшим взглядом увидела перед собой встревоженного Поля. Он что-то говорит. Не с первого раза удалось уловить:
— Как ты себя чувствуешь?.. Что с тобой?
Но едва я успела ему ответить, что со мной всё в порядке, вихрем в нашу сторону примчалось нечто. И Поль отлетает от меня в то же мгновенье. Его ударом относит метров этак на 20.
Вглядываюсь в силуэт. Передо мной Мишель. Но и не совсем он. Тело его, а вот руки трансформированы в полуволчьи: мохнатые, с длиннющими когтями, хотя длина «рук» пока ещё человечья. Аналогичным образом вытянулось лицо, и приобрело полузвериную форму.
Не успела я опомниться и детально его в таком необычном виде рассмотреть, как он встретился со мной взглядом. В его глазах промелькнул жёлтый блеск, и отчётливо читалась злость. А затем он резким рывком метнулся в направлении лежащего на земле Поля. Он же его сейчас убьёт!
Поль лежал, не поднимаясь, чтобы не провоцировать зверя, более сильного по природе, чем он. Единственное, что Поль успел сделать, увидев направляющегося в его сторону альфу, спокойным, примирительным тоном, проговорить:
— Это твоя, твоя женщина. Не претендую. Я хотел ей помочь… Договорить он не успел, так как сверху над ним навис Мишель, вцепившись рукой в горло.
Не знаю, откуда во мне появилась такая смелость и прыткость. Но я поняла: ситуация не потерпит отлагательства. И на секунду нельзя промедлить, иначе может произойти непоправимое! Поэтому я метнулась следом за блондинистым альфой. С криком:
— Ты что творишь?!
Обошла его немного по дуге, оказываясь впереди него, чтобы Мишелю было меня хорошо видно. Но он, вероятно, был слишком увлечён Полем, и не смотрел на меня. Или целенаправленно делал вид, что не замечает. Я не нашла ничего лучше, как протянула свою руку, и положила её сверху его кадыка. Осуществив обозначенный манёвр, я сама на секунду опешила от своей собственной наглости. Но, как выяснилось: не я одна. Оба мужчины в удивлении уставились на меня. Что же, не зря говорят: «Лучшая защита — нападение». И меня понесло:
— Чего это ты удумал? Не хочешь мне объяснить? Меня тут, значит, скрутило от боли, из-за очередного видения… Мне хотели первую помощь оказать. И тут ты на моего спасителя нападаешь! Это специально, чтоб следующий раз сдохла, а на помощь ко мне никто не пришёл?!
На удивление моя тактика сработала. Я увидела, как Мишель виновато прячет от меня свои глаза, а затем отпускает горло предполагаемого соперника. Я тоже убрала свою руку с его шеи и проговорила как можно более твердым голосом:
— Возвращайся в человеческий образ. Давай поговорим.
А у меня самой мелькнула мысль о том, что я совершенно не испугалась такого сильного альфу в его полутрансформации, хотя ни один адекватный оборотень не рискнул бы с ним, таким, связываться…
Мои мысли прервал высиженный и чрезмерно удивлённый возглас Поля:
— Очуметь! Мы все думали, что он просто женщину себе привёз, а она пара. Истинная!
Я услышала предупреждающее утробное рычание Мишеля, хотя его черты при этом стали меняться, приобретая нормальный вид красивого мужчины. А Поль продолжил говорить:
— Поздравляю! От души поздравляю, альфа.
— Спасибо! Тебе повезло, что ты омега. Не уверен, что удержался бы, будь на твоём месте кто другой.
Меня же больше волновал другой вопрос, который я и задала омеге: