— Я не знаю.
— За последнее время вам часто приходилось нервничать? Вы испытывали стресс?
Голос Веты дрогнул и стал очень тихим. Она опустила голову и произнесла:
— Да.
А я был зол в первую очередь на себя. Это я выдернул её из привычной домашней обстановки, это я её подверг стрессу на новом месте… Утром после завтрака это я, обезумевший идиот, в состоянии полутрансформации напугал её в лесу…
— Что Вас побудило нервничать?
— Не знаю. — Девушка пожала плечами и произнесла: — Может быть переезд, незнакомая обстановка…
Но отчётливо было ясно, что она что-то не договаривает. Филипп тоже это понял.
— Виолетта, сейчас вам мед. сестра поставит капельницу. Постарайтесь больше не нервничать. Вам это противопоказано. Ещё лучше, если вы хорошенько отдохнёте и выспитесь. Отдых вам просто необходим. А мы пока с Мишелем выйдем, поговорим.
Мы зашли в кабинет к Филиппу.
— Ну, что скажешь? — в нетерпении спросил я у него.
Друг снял очки, которые он здесь, в клинике, носил для пущей солидности. Уж я-то знаю, что у нас, оборотней, проблем со зрением точно быть не может.
— Это ты мне скажи, отчего у девушки такой стресс? Сомневаюсь, что только переезд этому причина.
Я промолчал. Осознаю свою вину, и она буквально давит на меня. Понимаю, что, возможно, многого и сразу хотел от своей хрупкой и такой ранимой пары. Филипп продолжил:
— Мишель, она твоя пара. Скажи, почему ты до сих пор её не отметил?
— Чтобы не вгонять в ещё больший стресс.
— То есть ваши с ней отношения — стресс для неё?
Я молча опустил голову.
— Так я и думал. — Не дождавшись от меня реакции, Филипп продолжил. — Из тех результатов её исследования, которые уже готовы, и из того, с чем я сталкивался на своей практике, могу сказать только одно. С полукровками я, конечно, работал нечасто. В принципе, их не так и много в целом существует. Но из тех двух полукровок, которых я встречал, у одного был аналогичный дар, только он мог не истинных пар находить, а предугадывать несчастные случаи. Но не суть. Так вот, у того полукровки первое время тоже процесс восприятия информации был болезненным, как и у Виолетты. Но в дальнейшем его организм смог адаптироваться к появившимся способностям, и в дальнейшем болезненность ушла. У твоей пары, напротив, ситуация усугубляется. Смею предположить, что стресс привёл к ещё большему раскрытию её потенциала. Но не уверен, что этому стоит радоваться. Её организм, судя по её состоянию, не успевает справляться с настигшими её нагрузками. Конечно, нужно проводить обследование и дальше. В идеале дождаться её очередного видения и проверить показатели… Но самое важное, в настоящее время, для нас — помочь её организму справиться с этим состоянием. Лучшей помощью я, как врач, вижу любое исключение стресса и стрессовых ситуаций.
— Что ты имеешь в виду?
— Не сердись, альфа. Но у меня появилась гипотеза, что в настоящее время причиной её стресса являешься все-таки ты. Ваша парность для неё стала неожиданностью, и она не готова пока это принять. А твоё присутствие рядом с ней, вероятно, нервирует её, и вызывает дополнительные беспокойства.
— Что? Что ты предлагаешь?
— Минимизировать стресс для девушки. И твоё присутствие, если оно его провоцирует.
— Что? Ты охренел?
Я сжал кулаки, так что даже костяшки пальцев побледнели. Сказать, что я был зол на слова Филиппа — ничего не сказать. Сквозь зубы, успокоившись, процедил:
— Сам понимаешь — она моя пара, и это невозможно. Я буду с ней.
— Возможно. Ты сделаешь это ради её благополучия.
Из груди вырвался рык. Терпеть не могу, когда кто-то мне диктует условия. Хотя в глубине души понимаю, что в его словах есть рациональное зерно.
— Не рычи на меня. Я всего лишь врач, и говорю, как будет лучше для пациента, а решение принимать тебе. К тому же, это лишь временная мера. Необходимо дать возможность её организму восстановиться.
Я вылетел из его кабинета, сбивая какого-то медбрата, попавшегося на моем пути. Я в бешенстве. Рекомендовать мне минимизировать моё присутствие в жизни МОЕЙ пары! Бред. Абсурд. Ну, нет же! Должен быть другой выход.
Я и так нестабилен, а без её запаха, без её голоса… Я не смогу! Чувствую себя наркоманом, которого лишают его зависимости. Я все время, находясь рядом с ней, сдерживаю себя. Боюсь своим напором навредить ей или напугать. Поэтому довольствуюсь малым. Так теперь и этого малого меня хотят лишить! Нет. Я не готов лишиться её присутствия полностью… Да, черт возьми, здоровье и благополучие пары для меня важнее всего на свете! Но полностью отказаться от своего пребывания с ней, я не готов!
Блин. Что делать? Хотя… Что мешает сделать это формально? Днем, пока она бодрствует, меня не будет рядом. Но когда она спит, мне уже никто не помешает находиться рядом с ней. Я прогулялся вокруг сквера у больницы, приведя свое эмоциональное состояние в порядок, и вернулся в палату.
Виолетта лежала на больничной койке, под капельницей. Вся такая бледная, хрупкая и кажущаяся совершенно беззащитной.
— Тебя долго не было, — тихим голосом произнесла она. — Что, всё так плохо?
— Ты о чём?
— Тебя увёл врач, как я поняла обсудить моё состояние. Тебя долго не было, а вернулся ты с очень серьёзным и сосредоточенным выражением лица. Не пугай меня. Лучше скажи правду. Все как есть… Пожалуйста, мне очень важно, чтобы ты был честен со мной. Что-то не так с анализами?
— С анализами всё в полном порядке.
— Ты меня не обманываешь?
— Я всегда привык говорить правду. Ты ведь знаешь, что мы чувствуем ложь. Кроме того, я альфа. И в бизнесе, и в стае, привык всегда говорить правду. Иначе не было бы ко мне доверия.
— Да, извини…
— Но кое-что меня в разговоре с доктором, действительно, расстроило. Он предположил, что подобное твоё состояние вызвано стрессом, и тем, что ты в последнее время часто нервничаешь.
— Наверное. Я просто с детства очень впечатлительная натура… — произнесла она, стараясь посмеяться над ситуацией.
— Филипп предполагает, что твоё состояние косвенно связано со мной и моим постоянным присутствием рядом. Поэтому он настоятельно рекомендует… чтобы временно мы исключили наше общение. И я держался от тебя подальше.
Я грустно усмехнулся, глядя на её озадаченное выражение лица.
— Ты не волнуйся, это никак не повлияет на установленный тобой срок в два месяца. Он так и будет идти, независимо, рядом с тобой я нахожусь или отсутствую. Я тогда серьёзно погорячился, утверждая, что тебя никогда не отпущу. Ты те мои слова не воспринимай всерьез. Ты была права, там, у Егора, устанавливая этот срок. Если мы пара, то оба должны это чувствовать. Если один из пары не чувствует связи, значит с истинностью что-то не так. Невозможно кого-то в паре удерживать насильно. Поэтому та наша договоренность с тобой в силе. Я её принимаю и готов сдержать своё обещание. А мое теперешнее отсутствие рядом с тобой, и вовсе поможет тебе быстрее исполнить ту твою задумку.
Виолетта молчала. Она опустила голову, о чем-то размышляя.
— Не волнуйся ни о чем. Здесь с тобой круглосуточно будет находиться Жак. Любые пожелания можешь передавать ему. Он сделает всё, что ты скажешь. Ты ни в чем не будешь нуждаться.
Сам был в шоке от того, что я на такое безумие решился, и что ей всё это сейчас говорю. Отпустить свою пару… Дать ей пусть мнимую, но все же свободу. А может, и не мнимую? Я ей тогда пообещал через два месяца отпустить… Если ради её благополучия нужно именно это, то я должен исполнить обещанное. А потом уже буду думать о том, как мне жить без неё, и что делать дальше.
Я ей ободряюще подмигнул и повернулся в сторону выхода.
— Стой! — Её отклик меня остановил, а когда я повернулся к ней, то увидел, что она судорожно открывает иголку капельницы от своей руки.
— Капельница. Ты что делаешь?
Виолетта встала с кровати и медленно направилась ко мне.
— Я? Ты у меня спрашиваешь, что я делаю? Ты что делаешь?!
Она подошла и ударила меня кулаком в грудь. Из её глаз потекли слезы.
— Не смей, слышишь, не смей отказываться от меня!
Я удивленно смотрел на её кулак, который с каждой её фразой продолжал ударяться о мою грудь.
— Ты обо мне подумал? Мало ли, что сказал Филипп? Да что он вообще понимает?
— Виолетта…
Она схватила своими ручонками меня за грудки, и глядя мне в глаза произнесла:
— Хочешь, чтобы мне было хорошо и комфортно? Не смей уходить! Твой запах, твоё присутствие, они меня успокаивают. Понял?
Слушаю её и до конца не могу поверить в происходящее. Кажется, что я сплю, и всё это мне снится. Моя пара не хочет меня отпускать? Говорит, что я ей нужен? Безумно счастлив это слышать! Даже не вериться, что это не глюк, и она действительно такое говорит…
— Понял, — тихо ответил ей.
— Тогда обещай мне. Обещай, что не оставишь меня здесь одну, и все время будешь рядом…
Я стою в ступоре. С трудом перевариваю такие неожиданные перемены в моей паре. Что её подтолкнуло так говорить? Неужели она начала чувствовать нашу парность или за этим кроется что-то другое?
Она же моё замешательство поняла по-своему.
— Конечно, я понимаю, что моя просьба — это очень эгоистично. Что ты альфа и очень занятой…
— Я обещаю тебе, что буду рядом.
После моих слов Виолетта прижалась головой к моей груди, а своими руками крепко обхватила мою талию. Сама. Она первая обняла меня, доверчиво прижимаясь ко мне.
Я обнял её в ответ, нежно и успокоительно поглаживая. У самого в голове пестрил калейдоскоп эмоций. Моя женщина впервые сделала шаг навстречу. Она явно дала понять, что нуждается во мне. Не дала мне уйти. А сейчас и вовсе уткнулась своим носиком мне в шею. Её дыхание легко щекочет мою кожу. И я наслаждаюсь каждым моментом, каждым мигом, проведенным рядом с ней. Тем, что она крепко обнимает меня. Тем, что находится рядом, и просит не уходить. Ощущаю себя щенком, которому хозяйка впервые за долгое время уделила внимание… Пусть так. Главное, что мы вместе, и лёд тронулся. Тронулся ведь, так?!