Услышала его тихий смех. И нежный шёпот мне на ухо:
— Я буду только рад.
Глава 22
Виолетта
Мне приснилась она. Та девушка, которая нуждается в моей помощи. Только на этот раз она была другой. Несколько моложе и беззаботней. И я поняла, что вижу её прошлое.
Вот она подходит к своему университету, попутно встречая знакомых и со всеми здороваясь. Многие из тех, что стоят на крыльце, одеты в белые халаты, и меня озаряет догадка, что это медицинский университет. Вот и сам наблюдаемый мной объект одевает белый халат. Значит, я не ошиблась.
— Катя! — подбегает к ней подруга и приобнимает пару Пьера. Вот, значит, как её зовут!
— Как дела? Как выходные прошли? Уезжала куда-нибудь из Москвы?
Резко просыпаюсь, садясь на кровати. Уже утро, так как в палате светло. Что так резко выдернуло меня из сна? Непонятно. Огляделась. Мишеля нигде нет. И как-то сразу в его отсутствие стало неспокойно. Интересно, куда он ушёл и почему?
К счастью, не успела я себя накрутить должным образом, как дверь открылась, и в палату с подносом с едой зашёл Мишель. От подноса шёл очень аппетитный аромат. Только сейчас поняла, как сильно я проголодалась. Мишель поставил поднос и подошёл ко мне, чмокнув меня в щеку. Он произнес:
— Доброе утро. Как спалось?
И его такой невинный жест, и слова, произнесенные им, как само собой разумеющиеся, очень сильно мне напомнили поведение моих родителей. Их трепетное и нежное отношение друг к другу. Всегда мечтала, чтобы и у меня было так же. И так тепло на душе стало. Я улыбнулась своему мужчине (как приятно эта фраза звучит!) и ответила:
— Хорошо спалось. Ты знаешь, я во сне видела её.
— Кого? — Настороженно уточнил Мишель.
— Пару Пьера.
— Черт! То есть, теперь и во сне тебя твои видения не оставляют? — обеспокоенно уточнил он.
— Это же хорошо. Времени осталось очень мало. Мы должны выяснить, где она, и определиться, как ей помочь. А где, кстати, Пьер?
— Он ещё вчера вылетел в Россию. Не мог усидеть на месте, после твоих слов, которые ты в машине относительно его пары озвучила. Он надеется там её почувствовать. Хотя это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Что ты видела во сне?
— Её прошлое. Я узнала, что её зовут Катя. И она была студенткой, скорее всего медицинского института. Везде были люди в белых халатах. Студенты. Ах, да. Это город Москва. Что-то мне подсказывает, что она до сих пор там.
— Хорошо. Ты умница. Это уже зацепка. Я все передам Пьеру. И мы подключим российских оборотней к её поиску.
— Ты знаешь, меня преследует сильное подозрение, что я упускаю из виду в этой истории что-то важное. И все не могу понять, что именно.
— Ладно. Давай, садись завтракать. Тебе нужно хорошо питаться.
Но не успела я приступить к еде, как дверь палаты открылась, и с деловитым видом в неё проскочила медицинская сестра. Та самая, вчерашняя.
— Будем ставить капельницу, — сообщила она, и, увидев Мишеля, вся засияла. Даже походка её изменилась, и стала ещё более «от бедра».
Вновь я почувствовала дикое раздражение к этой персоне. А потом, сама не знаю, что на меня нашло. Но захотелось побыть немного стервозной.
Поэтому в тот момент, когда женщина уронила что-то на пол, и потянулась поднимать этот предмет, выпячивая свою пятую точку так, на что не каждая стриптизерша способна, я произнесла, обращаясь к Мишелю:
— Знаешь, милый. Наша очаровательная медсестра вчера у меня спрашивала, не брат ли ты мне. Потому что она хотела взять твой номер телефона.
Мишель недоуменно уставился на меня и спросил:
— А ты что?
— А я поняла, что при своём состоянии здоровья стала очень нервной. И что в следующий раз могу не сдержаться. Ты, попроси, пожалуйста, Филиппа заменить нам мед. персонал, а то боюсь не сдержаться, и кое-кто недосчитается на своей голове некоторой части волос. Кроме того, ты сам говорил, что нервничать мне не желательно.
Увидела, что медсестра стоит, открывая и закрывая рот, как рыба без воды, не найдя что сказать.
А Мишель в этот момент сидит и горделиво улыбается моим словам, словно павлин, распустивший свой хвост.
Я продолжила говорить с ним, не обращая внимание на женщину, которая всё еще находилась в палате, но свой пыл и намерение соблазнить моего мужчину явно подрастеряла:
— А ещё, знаешь, мне бы хотелось, чтобы на твоём пальце появилось обручальное кольцо, которое носят женатые люди. Чтобы все человеческие женщины знали, что ты уже занят…
Мишель, продолжая улыбаться, собственнически притянул меня ближе к себе, но при этом хмыкнул, отвечая:
— Хм, я тоже много чего хочу, — проговорил он загадочным тоном. И тихо, чтобы не было слышно посторонним, прошептал мне на ухо, — например, чтобы на тебе была моя метка.
Я задумалась над его словами и тем, насколько я готова к новому этапу наших с ним отношений. Ведь метка, по сути, это даже больше, чем брак у людей. Это означает, что вместе навсегда, и назад уже дороги не будет. Но, как ни странно, ожидаемого страха или отторжения при этих мыслях я не почувствовала.
Мишель мою задумчивость воспринял по-своему. Он погладил тыльную сторону моей руки и проговорил:
— Солнышко. Не переживай. Я тебя не тороплю. Я буду ждать столько, сколько нужно, пока ты не будешь к этому готова.
Меня покорили его слова и терпеливость. Он не давил. Не настаивал. А зная, какие оборотни собственники и как им важно пометить свою самку, я представляю, насколько нелегко Мишелю дается такое терпение. Но прямо сейчас торопиться убеждать его, что я готова, и давать разрешение пометить меня я не стала. Всё так быстро перевернулось с ног на голову. Наши отношения кардинально изменились со вчерашнего дня. Нужно этот факт тщательно обдумать.
— Спасибо, — ответила ему.
А себе я мысленно пообещала долго с этим не тянуть и не мучить больше этого замечательного мужчину. Кроме того, мне и самой важно проверить обдуманную мной версию и убедиться в том, что я все-таки не фригидна. Очень надеюсь, что это только один раз был такой неудавшийся у нас, о котором и вспоминать теперь не хочется. Просто, наверное, в первый раз я не была готова к близости вообще, и согласилась на всё, «зажмурившись», чтобы наша ситуация быстрее разрешилась. И именно поэтому всё произошло у нас именно так. По крайней мере сейчас Мишель уже не воспринимается таким чужим и страшным, как тогда. Сейчас вообще по отношению к нему у меня вдруг появилось столько нежности и тепла…
Медсестра, видя, что на неё не обращают внимания, и наблюдая за нашими с Мишелем перешептываниями, быстро удалилась из палаты.
Пронзительный взгляд оборотня, оставшегося со мной наедине, меня смущал, и я, чтобы хоть как-то скрыть это, приступила к завтраку.
Через некоторое время в палату вошёл Филипп, огляделся. Было видно, что он явно не ожидал увидеть в моей палате довольного жизнью Мишеля. И обратился ко мне:
— Доброе утро. Как вы себя чувствуете?
— Доброе утро. Спасибо, хорошо.
Доктор повернулся к Мишелю и серьезным тоном спросил:
— Альфа, мне казалось, вчера вы приняли, несколько иное решение… Не ожидал вас здесь увидеть.
Я поняла, о чем идёт речь, поэтому взяла Мишеля за руку. И доктору ответила сама, опередив своего оборотня:
— Если вы про то, чтобы Мишель оставил меня одну, то я категорически против. Это была крайне неудачная идея. Без него я буду нервничать, мне будет неспокойно, и будет ещё хуже. Вы ведь, наверное, знаете, что он моя пара? И понимаете, что истинную пару нельзя разлучать…
Филипп улыбнулся на мою реплику. А затем я перевела взгляд с доктора и увидела и вовсе потрясенное лицо Мишеля, который очень быстро изменилось и буквально засветилось от радости.
— А, раз так… Значит, вчера я неверно понял. Ладно, — произнёс доктор.
А Мишель в этот момент, не обращая внимание на Филиппа, сказал:
— Виолетта, я очень рад, что ты всё-таки признаешь нашу истинность! — И крепко прижал меня к себе.
— Мишель, — прохрипела я, — мне нечем дышать.
— Ой, извини, — сказал он, ослабляя свою хватку.
Доктор всё это время смотрел на нас, по-доброму улыбаясь, а затем продолжил:
— Что касается вашего лечения. Сегодня я назначил вам две капельницы. Правда, сейчас пришла медсестра и сказала, что вы просите её замены.
— Скажите, пожалуйста, Филипп. Капельницы, которые Вы назначили… Они могут блокировать мои видения?
Мой вопрос доктора несколько удивил. И всё же он ответил:
— Теоретически да, — произнёс он задумчивым голосом.
— Тогда я против такого лечения. Понимаете, сейчас от моего дара и того, что я увижу, зависит жизнь одного человека… И благополучие ещё одного оборотня. Я не могу… Вернее, могу, но не хочу отказываться от своего дара, если он может кому-то помочь.
— А о своём благополучии вы подумали? Что будет, если вы не справитесь с такой нагрузкой?
— Я справлюсь.
— Я не хочу тобой рисковать! — категорично заявил Мишель, скрестив руки на груди.
Вот, блин! Казалось, только одного упрямого доктора удалось уговорить, так нет, теперь и Мишель подключился. Хотелось взвыть от досады. Но я решила подключить женскую хитрость.
— Знаешь, — сказала я Мишелю. — Вчера, когда ты пообещал мне, что будешь рядом, и я поняла, что теперь не одна, и с твоей поддержкой вместе мы совсем справимся…
— Вета, — тон его голоса стал более мягким. — Ты сейчас самое дорогое, что у меня есть, и я не хочу тобой рисковать… И если на одной чаше весов благополучие пары Пьера, а…
Я прикрыла его губы своим указательным пальцем, не давая ему договорить.
— Нет никаких чаш. Просто доверяй мне. Это мой дар. Он часть меня. И вместе мы справимся.
Он обнял меня за плечи. Уткнулся мне в шею носом, немного щекоча меня своим дыханием. И этот его жест мне очень понравился и пробудил какие-то другие, ранее неведомые мне ощущения. Я понимаю, что он это сделал именно потому, что мой аромат его успокаивал. Однако от его действий я даже на время забылась, что в палате мы не одни.