о помиловании XIV-XVBB., начинает свою статью так: «Исследования о ведьмах сегодня уже столь многочисленны, что нет необходимости еще раз давать определение тем, кому они посвящены. Все мы согласны, что речь идет о неких магических действиях, которые не имеют ничего общего с рациональным мировосприятием, которые человек производит по отношению к окружающим его существам и предметам и которые очень часто носят негативный и незаконный характер» (Braun P. La sorcellerie dans les lettres de remission. P. 257).
2 Наиболее полную библиографию см. : Levack В.Р. Op.cit.; Muchembled R. Sorcieres, justice et société aux XVIe et XVIIe siecles. P., 1987. Библиографию по «женской истории» и гендерным исследованиям см.: Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С.188-191.
Начало судебного преследования ведьм в зоне, подпадающей под юрисдикцию Парижского парламента, его особенности и отличительные черты остаются мало изученными. Кроме того, авторы немногочисленных работ, посвященных этому периоду, склонны скорее к выявлению элементов будущего стереотипа119, нежели к анализу следов ранней традиции в восприятии ведьмы средневековым сообществом, к попытке увидеть в постепенно складывающемся образе средневековой ведьмы такие черты, которые в дальнейшем, может быть, и не получили развития, оставшись своего рода казусом прошлого.
Однако дело, рассмотренное в Парижском Шатле в 1390 г., интересно в первую очередь именно с этой точки зрения. Личности двух главных героинь - Марион ла Друатюрьер и Марго де ла Барр - их судьбы, переживания, чувства (а также отношение к ним автора «Регистра», Алома Кашмаре) в какой-то степени заслоняют от нас главную причину их пребывания в тюрьме, превращая грозный ведовской процесс в рассказ о неразделенной, но пламенной любви.
ÿc ÿc
Судьба Марион ла Друатюрьер уже отчасти известна читателю120. Напомню лишь некоторые, наиболее существенные для нашего исследования детали121. Марион родилась и жила в Париже. Там же, примерно за год до описываемых событий, она познакомилась с Анселином Планитом, к которому «испытывала и до сих пор испытывает такую большую любовь и симпатию, которую никогда не
у
питала и уже не испытает ни к одному мужчине в мире» . Обратим особое внимание на эти слова нашей героини. Это - первое, о чем она сочла нужным рассказать в суде. Собственно, это - самое главное и единственное из того, что она вообще сказала. Все ее последующие показания развивали - с незначительными изменениями -тему «великой любви» (grant amour).
Марион была уверена в крепости своих отношений с Анселином и даже хвасталась ими перед своей подругой Марго, «говоря об огромной любви
g
между ними» . Возможно, Анселин даже пообещал Марион жениться на ней, или, как это нередко бывает, она его так поняла. Во всяком случае она рассказала об этом Марго, которая на допросе отметила, что «думала раньше, что он на ней женится»9. Да и помолвку Анселина с ее
соперницей Аньес Марион называла «новой»10. Впрочем, сомнения и
раньше закрадывались в ее душу. Иначе как объяснить то
обстоятельство, что однажды она тайком срезала прядь волос с головы
Анселина и хранила ее при себе? А также, по совету приятельницы,
добавила в вино свою менструальную кровь? Марион сама ответила на
эти вопросы: «... чтобы быть еще сильнее любимой ее другом
Анселином», «... чтобы он не захотел покинуть ее слишком скоро»11.
Таким образом, отношения Марион и Анселина приобретают для нас
более реальные очертания. На самом деле речь шла не о какой-то
возвышенной любви Ромео и Джульетты, скорее, это была
неразделенная страсть женщины, пытающейся скрыть сей прискорбный
факт. Однако постепенно (с каждым новым допросом) Марион
становилась честнее, прежде всего сама с собой. Она, как и в первый раз,
говорила только о своем собственном «любовном жаре» (ardeur
d'amour). Единственным смыслом ее жизни являлось пробуждение
такого же чувства в возлюбленном. «Он любил ее так же прекрасно и с
тем же пылом, что и раньше, но не больше,» - признавалась она в зале 12
суда . И в этом «но не больше» - ключ ко всем ее последующим действиям.
Известие о предстоящей свадьбе Анселина с другой женщиной застало Марион врасплох. И произвело на нее ужасное впечатление. Она и сама признавала это в зале суда: «И сказала, что когда узнала, что ее друг Анселин обручился, она была очень разгневана и теперь все еще пребывает [в этом состоянии] и даже еще больше. И она... хорошо помнит, что тогда вполне могла произнести такие слова: Не пройдет и года, как ее дружок поплатится за все, и никогда он не найдет женщины,
7 RCh, I, 331: "...auquel elle a eu et encore a la plus grant amour et affinité que elle ot oncques a homme qui soit au monde, ne qui ja sera".
8 RCh, I, 337 : "...en disant les grans amours qui avoient este entre eulx".
9 RCh, I, 329: "...acointeparavant ce qu'il l'espousast".
10 RCh, 1,337: ".... sondit ami estoit fiance de nouvel et se vouloit marier".
11 RCh, I, 331: "...et qu'il se voult partir plus tost de sa compaignie que elle ne vouloit"; RCh, I, 336: "... pour estre plus enamouree de sondit ami Hainsselin". О чудодейственной силе, приписываемой в средние века волосам и менструальной крови, см., например: Констебл Д. Бороды в истории. Символы, моды, восприятие // Одиссей — 1994. М., 1994. С. 165-181; Blood Magic: The Anthropology of Menstruation / Ed. by T.Buckle. Berkley, 1988.
которая сделает ему столько добра, сколько делала она»122.
Более решительно высказалась Марго де ла Барр, оценивая душевное состояние Марион в тот драматичный для нее момент жизни. За несколько недель до свадьбы Анселина Марион пришла к ней домой «ужасно печальная, разгневанная и неспокойная, говоря, что ее дружок снова обручился и что она не сможет жить и выносить любовный жар, коим пылает к нему. И она не знает, что предпринять, что говорить и что ей с собой сделать. Она качалась из стороны в сторону, раздирала на себе платье и вырывала волосы...»14. Отметим особо последнюю фразу: Марго описывала Марион как помешанную. Через минуту она снова возвратилась к этой теме и уже прямо назвала свою подругу безумной: «В это воскресенье (т.е. в день свадьбы - О.Т.) Марион снова пришла к ней и выглядела как полная сумасшедшая»15. (Ил. 1)
Итак, тема сумасшествия - первое, что обращает на себя внимание в этой истории. Сюжет, по-видимому, весьма заинтересовал судей, поскольку за время процесса они возвращались к нему несколько раз (в частности, при опросе свидетелей). Чем можно объяснить такое внимание к душевному состоянию обвиняемой?
ÿc ÿc
Во французском праве конца XIV в. теория уголовной ответственности оставалась очень слабо разработанной123. И все же на практике некоторые обстоятельства совершения преступления могли смягчить (или усилить) вину подозреваемого. Таким образом речь шла не только и не столько о тяжести состава преступления, сколько об индивидуальных особенностях преступника. Иными словами, в судебной практике конца XIV в. уже складывалось представление о норме и об отклонении от нормы в поведении человека. Так, например, учитывалось состояние гнева или опьянения при совершении преступления (будущая теория аффекта, известная, впрочем, и
13 RCh, I, 332: "Dit avec ce, que quant elle sceust que sondit ami Ainsselin estoit fiance, elle feust
moult couroucee, et encore estoit et est plus grandement.....Et elle se recorde bien que alors elle
peust bien dire ces paroles en substance: que avant qu'il feust un an, sondit ami pourroit bien estre couroucie, et que jamais il ne trouveroit femme qui tant de biens И feist comme elle li avoit fait".
14 RCh, I, 353-354: "...moult dolante, corrociee et desconfortee, disant que sondit amy estoit fiance de nouvel, et que elle ne povoit vivre ne durer de la grant ardeur d'amour que elle avoit a lui, et que elle ne savoit que faire, que dire ne que devenir, en soy destordant et deschirant sa robe et ses cheveux".
15 RCh, I, 355: "Auquel jour de dimenche...icelle Marion de rechief vint en hostel d'elle qui parle, et sembloit lors comme toute ediote".
римскому праву) . Постепенно разрабатывалась идея о полной неправоспособности, в частности, о физической немощности обвиняемого. Однако в рассматриваемый период только одна болезнь признавалась смягчающим вину обстоятельством -сумасшествие.
В средневековых судебных документах тема сумасшествия появляется
очень редко (поэтому случай Марион представляет для нас
18
дополнительный интерес) . Насколько можно понять по отдельным упоминаниям, родственники обвиняемых не торопились усомниться в их душевном здоровье, поскольку подобный диагноз ложился позором на всю семью. К такой мотивировке действий преступников прибегали только в самом крайнем случае: в двух известных мне делах второй половины XIV в. умственное помешательство названо как возможная (но не точная) причина самоубийства19 . Безумие извиняло это ужасное преступление и грех, т.к. снимало с самоубийцы всякую ответственность за содеянное. Сумасшедший человек считался неправоспособным, невиновным и неподсудным, ибо был уже наказан Богом20 . (Ил. 2) Такое правовое определение сумасшествия делало его одним из поводов для снисхождения, упоминаемых в письмах о помиловании (хотя в конце XIV-начале XV в. только 1% преступников ссылалось на этот побудительный мотив)124