– Мой милый, ты всё очень хорошо описал. Всё-таки ты умненький мальчик… Так что я не буду помогать. Что бы ты мне ни посулил. Боги не помогают в таких вопросах. Я могу поженить вас. А переписать судьбу… хм, это могут очень сильные маги, у которых в роду есть такой редкий дар. – Богиня потянулась к Эсфиру, выдернула маленькую полупрозрачную чешуйку у него из щеки. Он не дёрнулся. Но на этом месте тут же надулась алая бусина его крови.
Сначала на меня накатило бешенство. Сердце заколотилось. В висках заломило. Каменная зала храма пошла перед глазами алыми пятнами. Эта их богиня поранила моего Дракона. Поранила!!!
И вдруг моя злоба резко сошла на нет: я поняла кое-что.
“Она специально! – стучало в моих висках, – это подсказка! Судьбу можно переписать только кровью!.. А ведь моя мама когда-то именно так и поступила со своей судьбой…”
Я задрожала. И поняла, что аскардское кольцо, что преподнёс мне утром Эсфир, теперь быстро нагревается на моём пальце.
Глава 16.1
Эсфир
Тысячеликая сама проводит нам с Диарой брачную церемонию.
“Какая честь” , – с сарказмом выдыхает мой внутренний Дракон ледяное облачко в ментальном поле.
Я сла́бо помнил маму. Но едва это существо материализовалось у алтаря перед нами – на том месте, где подобает стоять жрецу – тут же её узнал.
Значит, моя теория верна.
Моей матерью – была Каменная богиня – покровительница смерти и перерождений. Одна из самых могущественных в нашем пантеоне. А моим отцом – был просто Дракон.
“Просто Дракон"?” , – снова вознегодовал мой внутренний Зверь.
“Успокойся, Дракон. Да, “просто Дракон”. Смертный. Который рождался и умирал. И, надо думать, не один раз. А если мама – хоть и божественная, но Драконица, значит, подвержена тому же прекрасному недугу, что большинство Драконов” .
“То есть?” – напрягся мой внутренний Зверь.
Я не ответил. Мой Дракон многозначительно умолк. Он меня прекрасно понял: речь идёт про истинную связь.
И я планировал откупиться от своей могущественной матери средством, что разработал по просьбе отца Диары. Средство погасить связь. Ведь мой отец – возлюбленный моей божественной матери, давно мёртв. И если мои расчёты верны – она страдает. С каждой его смерти и до самого нового рождения её му́ка длится до того момента, когда метка на отце загорается вновь.
Я надеялся, что Каменная богиня соблазнится разработанным мною средством.
Но и на случай её отказа у меня был план…
Дальше развивать эту мысль в присутствии Богини было опасно. Не то она разгадает мой план раньше времени. Раскусит нас – совсем как недавно раскусил мои наивные уловки отец Диары – Великий Змей.
А брачный ритуал тем временем продолжался. Богиня воздевала руки, и наши с Диарой запястья парящей золотой лентой опоясывала древняя магия. Я чувствовал, что Диа дрожит. И творит какую-то магию…
“Диа…” – позвал я без слов свою Истинную, – “ Что такое? Тебе больно?.. ”
“Кольцо жжётся” , – отозвалась она. Её тёмные ресницы трепетали. Глаза Диары блестели, точно она сейчас расплачется.
Наши с Диарой руки, соединённые вместе, уже были опутаны ритуальной золотой лентой. Я сплёл свои пальцы с пальчиками Диары. И выпустил часть своей родовой магии в её ладонь, окутал холодом.
На лице моей истинной отразилось облегчение . Да, моя милая, кольцо жжётся. Я всё понимаю. Но иначе нельзя. Потому что, если богиня выкинет что-нибудь эдакое – кольцо будет нашим единственным шансом на благополучный исход.
И стоило мне об этом подумать – я тут же понял: началось.
– Поздравляю вас, дети мои, – хитро сощурила ледяные штормовые глаза та, что считалась моей матерью, – теперь вы супруги… И увы… ваше время вышло.
Я только успел отпустить руки Диары. И сделать несколько шагов назад.
Окинуть быстрым взглядом своё запястье – на нём клякса Тьмы вновь приняла форму рунической метки. Теперь поверх неё защёлкнулся узкий золотой браслет. Брачный. Такой же был на Диаре…
Я скользнул взглядом по её расширившимся потемневшим глазам.
По нежным губам, по которым прочитал “Эсфир!..”
Я хотел сказать напоследок, что люблю её. Но уже не успел.
Я против воли сменил ипостась и взглянул на мир глазами Зверя.
“Я люблю тебя, Диа” , – к счастью, ментальная связь была на месте.
“И я тебя… Ты очень красивый Дракон… Ничего страшного. Я буду с тобой. Мне всё равно, в какой ты ипостаси…”
Я хотел ответить что-то. Скорее всего – неправду. А нечто успокаивающее, ласковое. А суровую правду – о том, что ей нечего делать рядом с мужчиной, навеки обращённым в Зверя, она ещё тысячу раз поймёт без моих подсказок…
Но я не успел и этого.
Потому что и ментальную связь точно перерубило.
А потом я понял, что лапы меня-Дракона словно окаменели. Вросли в пол Храма.
Я опустил вниз шипастую Звериную голову, чтобы рассмотреть получше передние лапы… Ну надо же.
А я-то думал, почему покровительница смерти и перерождений именно “Каменная Драконица”?
А всё было так просто. Она проживала фазы роста своей мощи, обратившись камнем.
А теперь каменел и я. Обращался каменной статуей Дракона.
И тут до меня дошло разом несколько вещей. Первое – что Правитель Арон, отец Диары – хотел нам помочь. Хотел отвести предначертанную судьбу. Он думал, что, заперев меня в теле Зверя, изменит расклад. И я исчезну с радаров пророков как человек, но буду существовать хотя бы так… Но у “мамы”, видимо, имелись на мой счёт другие планы.
И теперь я стремительно обращался в камень.
И это как раз второе, что до меня дошло – это не бессмысленная жестокость богов. Напротив. Это щедрый дар материнской любви. Как мама её видит с высоты своего божественного положения. Она жалует мне часть своего Дара – мне, и никому другому из своих детей.
Мир сузился и потемнел.
Разум оказался запертым в каменной скорлупе.
И в итоге в нём не осталось ничего – ни цветов, ни звуков, ни запахов, ни времени. Только моя бесконечная мысль.
***
– Эсфир… – Каменная Богиня позвала, и я встрепенулся ото сна.
– Я польщён, мама.
Теперь в бесконечном пространстве, сколько хватает объять сознанием – раскинулась вечная безвоздушная ночь. Вспоротая мириадами звёздных систем. Миры рождались и умирали.
А со мной говорила эта женщина. Мать. Дракон. Сила, которая взрывает эти звёзды.
– Эсфир, мальчик мой…
– Почему именно я, мама?
– А кто? Гидеон… никогда не научится принимать взвешенные решения.
– Гидеон… – усмехнулся я, – нет, мама. Просто твой старший сын был достаточно умён, чтобы продемонстрировать свою полную неспособность обращаться с божественной силой.
Богиня мягко рассмеялась, вновь принимая привычную моему глазу человеческую форму. Её фигура просто вырастала из окружающего пространства, то набирая краски и фактуру, то распадаясь вновь.
– Не думала об этом. Хотя… ты, должно быть, прав. Мне рассмотреть его кандидатуру?
– Пощади его, избавь от своей милости, – отозвался я в тон матери.
– Можно рассмотреть Авалона и Мираля…
– Оставь в покое моих братьев, Тысячеликая, – флегматично ответил я. Так до конца и не осознав голосом или мыслью или… чем-то, чему не знаю имени.
– Ладно, – легко согласилась Богиня. Её не трогали мои чувства. Она забыла, что это такое. Она лишь делала вид. Словно океан прикидывался человеком, – ведь ты всё верно понимаешь, Эсфир. Ты один подходишь. Тебе достался почти божественный разум. Хладнокровие. Выдержка. Ты способен на настоящие большие поступки…
– У всего есть обратная сторона, мама.
– Ты про Истинную? – нахмурилась мама, – какие глупости, Эсфир. Ты пробудешь несколько веков камнем. Войдёшь в полную силу. Тебя будут почитать. Строить тебе храмы. Восстанешь ото сна и… если будешь всё ещё её хотеть… призовёшь из небытия. И разговоров-то.
– А как она будет жить эти годы? Что будет чувствовать?
– Ну тебе-то что, сыночек? – приподняла Богиня одну безупречную бровь.
– Извини, мама, – вновь ответил ей в тон, – мой разум не настолько велик как твой. Мне есть дело. Я люблю её.
– Ты её не знаешь. Но я не против. Истинность – это важно. Бери её, если… ай!!!
– Мама?
– Эта твоя принцесса Змеев не так проста, – улыбнулась Богиня, потирая плечо, – кажется, она… против оказанной тебе милости.
Если бы у меня всё ещё было человеческое лицо, я бы улыбнулся. Сча́стливо и широко. У моей Диары боевой нрав. Что, интересно, она там делает? Крушит Храм? Обратилась Змеёй и грызёт статую Богини на алтаре? или… догадалась воспользоваться кольцом?
– Эсфир, – мама нахмурилась, её образ стал стремительно рассеиваться, – похоже… я недооценила твою супругу.
И Богиня пропала.
Осталась только космическая ночь и звёзды.
И тут я вспомнил.
О своей Драконьей ипостаси, поросшей камнем.
Вспомнил и удивительно легко принял мамин подарок. И сделал то, что не смог бы сделать Дракон-Эсфир или учёный-Эсфир.
Я сдвинул свою окаменевшую ногу, где-то там… в одном из мириадов миров и времён… в Храме Каменной Драконьей Богини.
А затем – влетел в собственную гигантскую статую сознанием, разбивая камень. Освобождая тело Зверя. Было так приятно взглянуть на мир не божественным разумом… а просто глазами!
Да и к тому же картина перед моим взором предстала… крайне занимательная.
Глава 16.2
Диара
Я моргнула. Картинка не изменилась.
Я была абсолютно одна в пустынной круглой зале каменного Храма. Горели свечи. С алтаря хитро скалилась гигантская статуя скелетированной Драконицы в нелепом венке из живых цветов.