И Джек Монро рассказал наконец свою историю. Сперва Павел не мог взять в толк, чем «производственная игра» отличается от обычной, и больше думал о том, как бы незаметно припрятать перстень, но постепенно заинтересовался. Раньше он не слышал о том, чтобы люди зарабатывали деньги, играя.
— Тут особенный талант нужен, — говорил, немного отвлекшись от своих бед, Лангедок Пещерный. — Считается, что лучше всех играют дети, но на практике это не так: им быстро надоедает однообразие, а в бизнесе без этого пока никак. Система не может все время изобретать для визуализации задачи новые формы.
— Чего за задачи-то?
— Ты вообще не в курсе дела? Ну как бы тебе объяснить… Разные задачи. В общем-то, любые. Программирование, скажем. Я не знаю, какие задачи конкретно я решаю своей игрой, но думаю, что программирование. Кажется, моя корпорация занимается разработками софта… — Монро почесал затылок и махнул рукой. — Да какая разница? Первыми это, кажется, японские банки начали использовать.
Им надо было на рынке продавать большие объемы бумаг, валют, а курсы там скачут как бешеные. На больших суммах любая ошибка на пункт выливается в черти что. А чтобы не ошибаться, надо очень быстро воспринимать поступающую информацию, видеть ее, словно живую. С цифрами на экране это сложно, вот японцы и придумали простую штуку: сто человек забивают информацию в систему, а она генерирует изображение трассы, по которой катит автомобильчик. Им рулит тот парень, которого принято называть дилером, хотя ему было уже не важно знать, что он вообще делает. Он просто играл, врубаешься? — Джек пристально посмотрел на Пашу и решил пояснить подробнее. — Дорожка вьется, скорость то выше, то ниже, надо вписываться в повороты, тогда выставляемое системой на основании движения пальцев дилера изменение курсов будет оптимально. Вылетел — убыток.
— Тогда Шумахера надо было приглашать, — начал понимать Павел.
— Нет, боксер вряд ли справится. Там не только реакция нужна, но и некое… — Джек пощелкал пальцами. — Предвидение. Иногда, может быть, выгоднее вылететь с трассы, чтобы лучше вписаться в следующий, более крутой поворот. А изменения рынка предвидеть все-таки можно, об этом говорила статистика лучших дилеров. Они на подсознательном уровне оценивали витки трассы, это же куда проще, чем с графиками!
«Шумахер — боксер… — подумал Паша, кивая. — Надо поменьше на этом плане клюв разевать».
— Вот и все. Дальше то же самое, тот же принцип. Ты решаешь некую задачу через игру — ту, к которой больше тяготеешь. Я, например, здорово рублю всяких фантомов, а кто-то лучше стреляет, или едет, или, может быть, город какой развивает… — Джек с тоской оглянулся на холодную реку, в которой утонул его меч. — Но фантомы не люди, это отдельный талант.
— Какой же смысл в том, что ты кого-то рубишь? Курсы-то как устанавливаются?
— Да нет, не курсы… — Монро опять почесался. — Почему-то я стал очень грязный за эту неделю, так не должно быть… Вряд ли курсы. Вообще-то не знаю, что именно мне система подсовывает, но скорее всего — программирование. Входишь в игру, Артур, это такой фантом в башне, дает задание. Скажем, поехать к великанам, отбить принцессу и приволочь ее на базу. О великанах мне предоставляют информацию — на самом деле это система так рекомендации по решению своей задачи выдает, она же самообучающаяся немного. Я им следую или нет, когда выбираю оружие. Это методы, так сказать. Иду, встречаю тварей, рублю их. Никогда не знаешь, где именно их слабое место, а найти его — и есть решение задачи. Ведь великанов нет, а есть условия задачи. Я, скажем, машу мечом, а программка пишется, растет…
— А если плохо машешь?
— Длинная пишется, плохая, с совершенно лишними кусками. Но это не страшно до какого-то предела, важнее скорость, с которой я эту задачу решу, допишу программу. Если меня зарубят, то есть система решит, что я совершенно не способен справиться, то выкинет из игры. Будешь долго валандаться — премии лишат, в день надо по десять-двенадцать ходок делать, тогда руководство довольно. — Джек Монро вздохнул. — Паша, я тут неделю. Пошел кромсать великанов, а один мне как врезал по наплечнику, вот тут — у меня из-под него кровь хлынула. Еле сбежал… Думал, галлюцинации, сейчас система меня вернет. А ничего не выходит!
— Не паникуй, — попросил Павел. — Я тоже в заднице.
— Неделю… — жалобно протянул Джек. — Ты вообще понимаешь, что такое неделя в саркофаге? Я же от обезвоживания помру!
— А может, тебя давно достали и к трубкам подключили. Может, ты рехнулся от этих своих двенадцати ходок ежедневно.
Монро медленно поднялся, выглянул из-под моста и полез в реку за мечом.
— Этот вариант я даже не рассматриваю! — крикнул он через плечо. — Тогда конец. Если и вытащат — уволят, а куда я пойду? Это конец.
За его спиной Павел, которому давно хотелось попробовать, быстро чиркнул перстнем по опоре моста.
— Башня Артура!
Он не очень ожидал, что проход откроется, но перстень не подвел.
Глава V
— Все это очень некстати, мой большой друг, — вот что сказал Агши, когда прямо над его головой прозвучал рев Ник-Ника.
Хоз и не подумал позаботиться о скрытности, и прохожие задрали головы. Гном быстро развернулся и зашагал в обратном направлении, которое по случайности совпало с тем, что позволяло как можно скорее покинуть город. Петербург — обитель людей, а о проделках Нечисти люди все больше узнают с каждым днем. Без поддержки хозов могут и забить, никакая магия не спасет. Тем более что маг из Агши был аховый.
«Мешок с говном, хоть бы переместил куда… — ворчал гном, быстро перебирая короткими ножками. — Перстенек тебе не нравится? А я вот думаю, что как раз если бы не нравился, ты бы меня не прогнал. Всунули бы Старшим фуфло в оплату, а бродника себе. Я ведь уже понял, как его найти, уже все понял…»
Мимо тянулись кварталы многоэтажек. Местных жителей становилось все меньше: уж на что люди глупы, а и то понимают, как тут станет паршиво зимой без электричества. Бродят по деревням, ищут пристанища. И очень часто пропадают. Ведомство Тьмы очень довольно поведением хозов на первом плане: маги совершенно не вмешиваются в творимые здесь глупости. А вот Агши теперь был недоволен: сумерки понемногу сгущались, а это иногда даже хуже, чем выставляться напоказ. Все более популярной в Петербурге становилась профессия уличного громилы, а эти сперва бьют кистенем, потом уже смотрят — кого пришибли.
«До Старших всю ночь кругом добираться, если транспорта не найду, — размышлял Агши. — Хотя, зачем мне добираться? Пошлю весточку, и все, свободен. Даже лучше пока к ним не ходить: мало ли, какие на меня справки из Москвы поступили. Может, там уже раскопали… Так что тогда: сразу в Финляндию?»
Гном резко остановился, увидев впереди неподвижное тело. Сырой человечиной он, воспитанный в уважении к высокой кухне, брезговал, а самому попасть кому-то под руку тем более не хотелось. Он свернул в первый же переулок, чтобы обогнуть опасную зону.
«А ведь когда окончательно узнают людишки, как дела в лесах обстоят, устроят нашему Ведовству погром… — вдруг понял он. — Докладную, что ли, составить?.. А пошли они к чертям, в Финляндии составлю».
В одной из квартир первого этажа горел костер, в качестве дымохода хозяева отчего-то использовали настежь распахнутое окно. Агши тихонько прокрался мимо, но в последних отблесках яркого света остановился. Перед тем как удирать в края полуночные, следовало избавиться от лишних бумаг. Он порылся в карманах и нашел таких три: квитанцию от гоблинов о переводе средств в Швейцарию (старушка Манана неплохо расплатилась за услугу и, что важно, вперед), благодарственную грамоту от московского отделения Ведомства Тьмы и мандат от питерского отделения. Квитанция больше не требовалось, номер счета Агши выучил наизусть. Грамота пригодилась как рекомендация для устройства на первое время в местных лесах, а вот мандат…
«…и оказывать всемерное содействие…»
Агши закинул в рот квитанцию и грамоту, а все, написанное в мандате мелким шрифтом, внимательно перечел. Полезная бумага: в оговоренном списке «всемерных содействий» значилась и кормежка, и постель, и транспорт. Последний пункт особенно заинтересовал Агши.
«Почему бы и нет? Уж рвать когти — так рвать».
Теперь он зашагал еще быстрее — не терпелось поскорее попасть к ближайшему логову Нечисти. Однако, не сделав и десятка шагов, Агши пригнулся к самой земле, нащупывая в сапожке нож. Кто-то был совсем рядом, за углом панельного дома. Гном потянул носом.
— Ты и я одну кровь лакали… — еще не вполне уверенным голосом протянул он.
За углом шумно и раздраженно вздохнули.
— Ты и я одно мясо драли! — увереннее закончил Агши. — Выходи, брат или сестра!
— Мерз-зкий!..
Перед ним стояла русалка, чуть покачиваясь под порывами ветра. Седые космы разлетелись но сторонам, оскаленная пасть запачкана красным, а злые глаза со зрачками-точками так и режут гнома.
— Не твоя охота! Пр-рочь!
— Я что, дурак, в городе промышлять? — даже обиделся Агши. — Тут людишек миллионы, затопчут.
— Тогда з-зачем бродишь по моим с-следам?
Русалки отличались злобой, но никак не умом. Агши собрался было плюнуть ей на подол и шагать дальше, но прежде решил достать мандат. А то еще оторвет голову.
— Видала, краля? Я по делу в Питере, а тебе бы лучше сдать обратно за деревья, пока Старшие сами не призвали.
— Прос-сти… — Русалка вытянулась по стойке смирно, преданность у них тоже была в голубой, настоящей крови. — Проголодалась. На час-сок. Еще одного бы мне, и назад. Не говори никому-у… С-стар-шим не говори…
— Да ладно уж, — охотно сменил гнев на милость Агши, которому общаться с опасной тварью больше не хотелось. — Бывай.
Однако русалка ему не поверила.
— С-стой! — Она даже прыгнула вперед в своей скользящей манере, теряя вес тем больше, чем выше поднималась над землей. — С-стой, гномик… Хочешь, поделюс-сь? Не остыл еще-е…