Чижик лизнул ему руку.
— С возвращением, хозяин! Как дела?
— Сдаем назад, на службу к Императору.
Белка Чуй не хотел больше прыгать по планам, по крайней мере в ближайшее время. Творилось что-то непонятное, вот так прыгнешь — и залетишь невесть куда. В компьютерную игру, например, в которой толпы врагов будут постоянно на бродника нападать. В таких условиях не сосредоточишься, а значит — и не прыгнешь в другой раз. Будешь там торчать, пока не сдохнешь, а сдохнешь скорее всего по-настоящему, потому что… Потому что все перепуталось.
— Белка, что происходит?
— Ты, Максимович, лучше сам мне расскажи про это. Ты же давно заметил, что Петли Реальности стягиваются? Вот они и стянулись, наверно, совсем… — Бродник широко шагал по едва заметной тропинке. — Галка, не отставай!
Белка уводил друзей в лес, подальше от города. По пути он успел заметить некоторое количество хозов. Совсем как люди, особенно за Границами Власти, но все же не люди. И бродник даже в темноте всегда сумел бы отличить одних от других.
— Ты хоть знаешь, куда идем? — Максимович пыхтел под тяжестью сразу двух рюкзаков.
— Понятия не имею. Но если, как ты говоришь, бой шел к северу, то темные там. Нечисть любит кучковаться, когда горячо. Мы идем на запад. Должны проскочить незаметно. А в первой же деревушке как-нибудь обустроимся. Ты разложишь свои банки-склянки, карты-схемы, и все поймешь. Ты ведь умный, Максимович! Поймешь и нам с Галкой расскажешь. Да, Галка?
— Да!.. — хрипло выдохнула девушка.
Гале было уже все равно, куда идти, главное — дойти бы. После всего, что с ней случилось, марш-бросок по пересеченной местности — не самое лучшее. Вдобавок, после того как девушка перестала быть хозой, она почему-то стала слабее. Будто тело на нулевом плане поддерживало ее, а теперь приходилось жить одной.
— Беспокоюсь я, — Максимовичу тоже было нелегко. — Нечисть — везде… Если навалятся, туго придется. Может, прыгнем?
— А как же Галя?
— Ну, Галю спрячем… — Максимович на ходу схватился за круглую, большую голову. — Что я говорю? Конечно, нигде мы ее не спрячем. Все равно, не нравится мне, что идем наугад.
— Теперь и прыгать получается только наугад, — напомнил Белка Чуй. — А не нравится, как я придумал — придумай сам.
— Я больше не могу! — взмолилась Галя. — Давайте передохнем хоть минутку! Что изменится?
Белка, пожав плечами, свернул с тропы и, на ходу скинув рюкзак, положил его на пень. Точнее, попытался положить — пень неуловимым движением отодвинулся на метр и повернулся другой стороной. В старом дупле засветился глаз.
— Вот еще не хватало! — расстроился Белка. — Галя, ну почему ты именно теперь попросила!
— Девка виновата! — засмеялся пень. — Опять девка виновата! Всегда у них какая-то девка виновата!
— Ну ее и вини! — Обиженный бродник вытащил из голенища нож. — Или себя, если ко мне потянешься… Отдай рюкзак!
— Бери… — Пень ловко подгреб корнями имущество Белки. — Подходи да бери. Что тебе какой-то пенек? У тебя ножик! Ух, острый!
Он снова засмеялся. Максимович осторожно тронул Белку за плечо.
— Брат, это кто-то из Старших. Смотри влево.
Бродник послушно повернул лохматую голову. Из-за каждого ствола вышло по зловещей женской фигуре. То ли русалки, то ли кикиморы, то ли еще какая-то Нечисть… Сзади тонко вскрикнула Галя. Белка и Максимович обернулись. Тропу надежно перекрыли лешие. Тут же из кустарника с отчаянным треском вывалились еще трое, они волокли знакомого путникам вампира.
— Что с ним делать, Решето?
— Отпустите, не сбежит. Эх, дурни… — Как только лешие отпустили Зинаида, тот сразу повалился на траву и завыл, умоляюще протягивая к пню руки. — Видишь девку, Зинаид? Охраняй. Как прикажу — ешь, пей, рви в клочья!
Вампир послушно кинулся к Гале, но еще быстрее возле девушки очутился бы Белка Чуй. Очутился бы, не прихвати его ветками за одежду ближайшие деревья. Отчаянно ругаясь, бродник повис, тщетно пытаясь освободиться.
— Не дергайся, Белка. Они тебя нашли. — Максимович старался сохранить хладнокровие, и поэтому старательно протирал очки. — Зачем он вам? Хозам отдадите?
— Кто нам хозы? — удивился пень Решето. — Плюнуть и растереть. Нет, свои вопросики имеем… Где Истинная Руна, Белка Чуй?
— Не знаю! — Бродник наконец обрубил сучья и свалился вниз. — Спрятал, да там больше нет!
— Зинаид! Покажи девке клыки!
Как только вампир, обнимавший девушку, раскрыл пасть перед ее лицом, Галя истошно завизжала. Не столько от вида клыков, сколько от чудовищной вони.
— Дурак! — Белка искренне обиделся на Решето. — Зачем мне Галка? Галка мне не родная. Если бы от нее Руна зависела, я бы сразу выбрал Руну. Но у меня перстня нет, и где он — я не знаю. Хотите — жрите девку, хотите нет. Да и зачем вам это колечко? Я от него толку не видел.
— Потому что ты — не тот, для кого оно сделано. Этим себя и выдал, — глубокомысленно заметил пень. — Так что, желтоглазый, Ведомство Тьмы знает о тебе многое. Теперь. И как проглядели?.. Ох, ну ладно. Раз тебе девка не нужна… Зинаид, да захлопни уже пасть! Видишь — она задохнется сейчас.
Голодный и оскорбленный в лучших чувствах вампир прикрыл рот. Весь день его били, оскорбляли, унижали… И не кормили. Давно уже не кормили — Император не любил баловать своих солдат.
— Где перстень, Белка Чуй?
— А зачем он вам, извините? — осмелился встрять Максимович. — Я его помню. Перстень как перстень. Можете еще таких наделать. Нарисовать вам Истинную Руну?
— Ох, умник безголовый… — Пень, тяжело шагая на корнях, приблизился к Белке. — Бродник, где перстень? Не жалко девку, тебе буду руки-ноги отрывать, пока не скажешь.
— А вот не скажу! — заупрямился Белка. — Раз ты про меня много знаешь, то вот еще знай: я упрямый!
— Ну видал я и не таких упрямых…
Тем не менее Решето прикрыл глаз и вроде бы задумался. Максимович, на которого никто не смотрел, прикинул свои шансы на спасение. Нет, не успеть добежать до ручья, слишком далеко ушли. В рюкзаке, среди прочих принадлежностей научных изысканий Максимовича, лежала склянка с чрезвычайно горючим веществом. Если нашарить ее и швырнуть в Решето… Нечисть бессмертна, но вывести Старшего из строя можно на значительный период. Остальные, наверное, кинутся помогать. Или — нет? Он сбросил рюкзак на землю и уселся рядом, утирая пот. Лешие и русалки только сверкнули глазами в его сторону.
— Идти нам все равно некуда, — вдруг сказал Белка. — Приютили бы? Нам бы отдохнуть, подхарчиться. Как говорится, сперва накорми да баньку протопи, а уж потом и разговор…
Решето открыл глаз, скептически осмотрел Белку сверху донизу.
— И давно у вас так говорится? — спросил он, сделав ударение на «у вас».
— Какая разница? Ну не посреди леса же нам торчать? — Бродник обернулся к приятелю. — Вон, у друга моего от усталости совсем мозги отключились, молчит. А ведь это величайший ум! Он первым заметил, что Петли Реальности стягиваются. Первым сосчитал, где они стянутся.
— Ну так уж и первый… — усомнился Решето. — Ладно, будь по-твоему.
Неподалеку послышался треск, закачались верхушки деревьев. Что-то большое продиралось через лес. Когда Галя увидела избу на курьих ножках, то почти не удивилась.
— Располагайтесь, — пригласил Решето и снова закрыл глаз.
Ийермуск придерживал дверь, когда Гриша заносил пакеты в подъезд. Это оказалось единственной оказанной сириусянином помощью. Нести пиво, колбасу, хлеб и прочие немудреные продукты первой необходимости семипалечник категорически отказался, мотивировав очень просто: «А пошел ты!» Сопутствовал Ийермуск программисту-надомнику лишь ради первичной разведки местности. Нулевой план ему скорее понравился: в меру загаженная окружающая среда, обилие продуктов в магазинах и отсутствие прикрывающей их артиллерии. Похоже, тут совершенно не готовились к вторжению с Сириуса… Странно — целая армия пыталась сюда прорваться с первого плана, а аборигенов даже не предупредили. Вот что значит начинать войну без объявления — всегда можно еще раз попробовать, если сразу не получится. Коварство вещь благая, Императором и Семьей весьма одобряемая.
— Блин! — Гриша едва не выронил пакет с пивом на лестнице, когда сверху сбежала всклокоченная девица. — Глаза-то есть?!
— Вякни еще, и у тебя глаз не будет, чмо!
Алла не оборачиваясь подбежала к распахнувшейся ей навстречу двери спецквартиры хозов Северо-Западного плацдарма и исчезла. Громко хлопнула дверь. Ийермуск, стоявший рядом, видел, что навстречу Алле никто не вышел.
— Автоматическая дверь! — сообщил он Грише. — Тут что располагается?
— Что надо, то и располагается… — проворчал поднимающийся Гриша. — «Гадальный салон госпожи Мананы». Только вывески что-то нет. Соседи, наверное, содрали. И правильно сделали: шляются вечно бабы заплаканные… Ты идешь, сверхсущество сверхленивое?
— Твой сарказм даже не смешон.
Семипалечник поднялся по лестнице и надавил на кнопку дверного звонка. Естественно, никто не открыл. Приди гости чуть раньше, им пришлось бы встретиться с Аллой, оставленной в Гришиной квартире подозрительным Войцеховским. Но у хозы появились срочные дела этажом ниже.
— Пашка в туалете, что ли, застрял? — нервничал Гриша. — Я тоже хочу. Слушай, не стой столбом, не на Сириусе! Звони еще, потом подотрется.
Сириусянин вовсе не стоял столбом: он уже выудил из пакета упаковку сырокопченой колбасы и внимательно ее рассматривал.
— Ты уверен, что это можно есть без вреда для здоровья?
— Звони, я тебя прошу! — У хозяина квартиры обе руки были заняты. — Неприлично в моем возрасте в штаны писать!
— Странные у вас представления о приличиях, — удрученно покачал головой семипалечник, но все же позвонил еще раз. — Жить и позорить собой Вселенную — можно, а в штаны писать нельзя. Можно подумать, что ваши штаны — нечто особенное! А если бы тебе Император приказал не писать, что бы ты делал?